Мэри Джентл - Отряд (Аш - Тайная история - 2)

- Я недостоин. Меня искушают великие Демоны! Это, очевидно, Чистилище. То, где я сейчас нахожусь.

- Значит, близко к Господу. Спроси для меня у Господа, почему Дикие Машины хотят стереть Бургундию с лица земли?

Острая боль пронзила ее мозг. И в тот же миг Рикард сонно проговорил, лежа у входа:

- С кем разговариваешь, командир?

Он на своем месте на полу потянулся, все еще закутанный в одеяло, и распахнул полог палатки. Лунный свет под углом проникал в палатку командира, осветил лицо Рикарда, белый нар его дыхания, чистые руки Аш, ее меха, одежды, меч, тюфяк.

- Я...

Никакого перехода от сна к яви. Аш рывком уселась; в теле ничуть не ощущалось сонной апатии. Голова была ясной. "Я уже несколько минут не сплю", - поняла она, и огляделась: палатка была по-прежнему грязной, знакомой, вполне материальной. Рикард выжидающе смотрел на нее.

"Я не спала".

- О, дерьмо, - Аш согнулась, подавляя злость. Воспоминания нахлынули моментально. Одно мгновенное впечатление - как тело Годфри падает назад, с разбитым черепом, кусок черепа отсутствует, - осталось навсегда в ее памяти, впечатано в ее внутреннее зрение. - Иисус Христос!

Смутно она отметила, что Рикард высунул голову из палатки и кого-то позвал; потом ушел; что вошел кто-то другой, засуетился - Аш не могла бы сказать, как долго это было, - а потом подняла голову и заметила, что смотрит прямо на Флору.

- Это был Годфри, - сказала Аш, - я слышала его голос. Я слышала голос Годфри. Я с ним разговаривала.

За палаткой ходили люди, черно-серебряные в лунном свете.

Голос Флоры произнес:

- Если он еще жив, может, он тебе приснился, где он есть...

- Он мертв, - глаза Аш наполнились слезами. Она позволила им течь, в темноте палатки. - Боже мой, Флориан, у него верхнюю часть головы разможжило. Ты думаешь, я оставила бы его там, если бы он был жив!..

Из темноты появились длинные изящные пальцы хирурга, повернули ее лицо к свету. Ей не было неловко или страшно от прикосновения этой женщины. Флора опустилась на корточки перед ней, понюхала ее дыхание - "Наверное, не пила ли я?", поняла Аш, - прикоснулась к ее холодному лбу; наконец откинулась назад и покачала головой.

- Почему он должен привидеться тебе во сне?

- Я не спала.

Она попыталась подняться на ноги, позвать Рикарда, чтобы он надел на нее боевое снаряжение, поскольку было ясно, что луна уже довольно высоко, между деревьями лился серебряный свет. Неожиданно острая боль ударила ее в нос, глаза и горло. Она захлебнулась. Рот ее исказился; слезы потекли из глаз. Она хватала ртом воздух, горько плача.

- Дерьмо. Он мертв. Я позволила им убить его.

- Он погиб при землетрясении в Карфагене, - рявкнула Флора.

- Он оказался там из-за меня, и делал то, что я велела ему делать.

- Ну да, и ровно так же полсотни солдат, когда ты позволяешь им погибнуть в любом бою, - голос Флоры изменился. - А младенец - нет, ты его не убила.

- Но я его слышала...

- Как?

- Как? - глаза Аш горели. При заданном ей вопросе у нее в горле замерли рыдания.

- Когда ты говоришь, что слышишь голоса, - заметила Флора задумчиво, тогда мне хотелось бы знать, что ты имеешь в виду.

Аш долго молча смотрела на нее.

- Рикард, - наконец сказала она резко и встала так быстро, что хирург осталась на коленях у ее ног. - Найди мой полевой камзол; пора. Самое время двигаться.

- Аш... - заговорила было Флора.

- Потом, - Флора встала, и Аш положила руки ей на плечи. - Ты права, но потом об этом. Когда окажемся в Дижоне.

- Если ты рискнешь и станешь добираться до Фарис, ты можешь не попасть в Дижон! - и уже спокойнее, под шумок возни Рикарда с багажом, Флора добавила: - Я не про сон. Про голос.

"Голос после сна. Очень похожий на голос Годфри". Аш сама удивилась, насколько вернулось ее самообладание при этих словах. Она протянула руки к Флоре, и, минуту поколебавшись, хирург взяла ее за руки.

- В Дижоне, - пообещала Аш. - Я там буду. Я вернусь.

Рикард из темного угла палатки выпалил:

- Аш всегда возвращается. Так все теперь говорят, после Карфагена. Что ты всегда вернешься к отряду. Вернешься, командир?

- Хоть все армии визиготов будут стоять между нами, - легким тоном бросила Аш с ироническим пафосом, и в ответ парнишка благодарно ей усмехнулся, обряжая ее в воинское снаряжение: кольчуга, шлем с забралом и меч. Поверх всего этого она набросила плащ и вышла из палатки с Рикардом и Флорой, и в лунном свете на нее сразу же накинулись все: солдаты - с вопросами, сержанты - требуя приказов, в толпе сновали гонцы.

Она взяла из рук Людмилы Ростовной сверток бумаг и, наклонив голову, слушала Рикарда, читавшего их ей в свете висевшего на кронштейне фонаря; выслушав, решительно кивнула и отдала ряд приказов.

- Я так понимаю, нас ждут? - спросила Флора дель Гиз, улучив минуту.

Даже еще не прочувствовав, каким сильным для нее это было облегчением, Аш подтвердила:

- Роберт еще жив и отдает приказы, если ты об этом. Ворота будут открыты. Теперь нам осталось войти туда... - Аш говорила рассеянно, всматриваясь через толпу в полумрак. - Томас Рочестер!

Большими шагами она пошла вперед, попутно подхватив Анжелотти, таща обоих с собой по холодной грязной лесистой местности в лунном свете. Без всякого вступления она сказала:

- Я приказала командирам войск и сержантам подойти к вам. Анжелотти, ты будь при пушках и всех снарядных войсках. Их надо только втащить в стены города. Генри Брант, Бланш и Бальдина займутся обозом. Томас, я хочу, чтобы ты возглавил пехоту.

На его темном небритом лице выразилось неожиданное смущение.

- А не ты их поведешь, командир? Ты вернешься до того, как мы выступим?

- Я вернусь до того, как вы окажетесь в Дижоне. Офицерами возьми Эвена Хью и Питера Тиррела. Герен займется отставшими - согласен? - обратилась она к огромному уэльсцу, прошлепавшему к ним по грязи.

Она изучала его непроницаемое выражение лица, в сотый раз думая: "Может, ничего все-таки не скрывается за этим лицом", - и следила, как он выпрямляется во весь рост, крупный грязный мужик в кольчуге, плаще и шлеме с забралом.

- Командир, ты знаешь, я с этим не согласен.

- Я знаю, мастер Герен. Будешь не соглашаться сколько тебе угодно, когда окажемся в Дижоне, - она позволила себе смягчить выражение лица. - Мы потом обсудим наши отрядные планы, после того, как войдем. А сейчас ты должен сделать одно - войти в город. Согласен?

Его лицо расслабилось.

- Согласен. А ты будешь с командиром врагов, командир? Ладно.

Слишком спокойное выражение византийского лица Анжелотти обеспокоило ее больше, чем грубое согласие Герена.

- Да, - подтвердила Аш. - Буду с Фарис. И добавила: - Только я могу войти в лагерь визиготов, и никто мне слова не скажет.