Джеймс Келли - Пожар

Успех вздрогнул, заметив, что Рада Гэнди смотрит на него. Она, несомненно, старалась понять, полностью ли он ощутил единение.

— Спасибо, — сказал он, — за всю еду. Рада довольно кивнула:

— Не за что. Мы просто хотели показать, как гордимся тобой. В конце концов, это твоя деревня и ты — наш Преуспевающий. И мы хотим, чтобы ты всегда был с нами.

Успех нервно улыбнулся. Почему всем казалось, что он собрался куда-то ехать?

Рада нагнулась к нему и, понизив голос, произнесла:

— Но должна сказать, это было больше, чем маленькое кулинарное состязание. — Она улыбнулась. — Мы спорили, какое из блюд ты съешь первым.

— Спорили? — Успеху польстила мысль о том, что полдюжины женщин соревновались, желая угодить ему. — И что выбрала ты?

— Увидев все, что было в холодильнике, я подумала, ты начнешь с пирога. В конце концов, рядом не было никого, кто мог бы помешать.

Успех рассмеялся:

— Я съел только пирог. Но никому не говори. Женщина приложила палец к губам и улыбнулась.

— Это ведь девочки Велез испекли пироги?

— Там был только один — с яблоками. По крайней мере так сказала Колокольчик.

— А я нашел два: яблочный и персиковый.

— Правда? — Гэнди уселась обратно на диван. — Должно быть, кто-то еще приходил после нашего ухода.

— Наверное, это Утеха, — сказал Успех. — ДиДа говорил, она заходила. Я ожидал найти записку.

— Утеха была здесь?

— Она живет здесь. — Успех закинул пробный камешек. — По крайней мере все ее вещи здесь.

Гэнди глубоко вдохнула над курильницами и на несколько мгновений задержала дыхание.

— Я беспокоюсь о ней, Преуспевающий, — сказала она наконец. — Она не участвовала в единении с тех пор, как погиб Вик. Она замкнулась в себе, а когда мы приходим навестить ее, то «приветлива», как кирпич. Есть горе, а есть жалость к себе, Преуспевающий. Она говорит о том, чтобы продать ферму и уехать отсюда. Мы потеряли бедного Виктора, но не хотим потерять и ее. Литтлтон не будет прежним без Джорли. Когда увидишь ее, что бы вы двое ни решили, передай ей мои слова.

Успех едва удержался от тяжелого вздоха, но причастие настроило его на благожелательный тон. Если жители не будут помогать друг другу, никакого Совершенного Государства не получится.

— Сделаю все, что смогу, — сказал он натянуто.

— О, я знаю, ты сможешь, мой дорогой мальчик. Верю всей душой.

XI

Вещи не меняются. Меняемся мы сами.

Благородный Грегори сидел рядом с Успехом на кровати в грузовичке Саватди. Они оба уселись против хода движения и теперь смотрели, как клубится пыль позади. Хитрец и Нгонда ехали рядом. Когда грузовичок вырулил на дорогу Голубая Долина, Успех не мог удержаться, чтобы не посмотреть на выражение лица Благородного Грегори. Естественно, грязная колея кишела ухабами, но мальчик подпрыгивал так высоко, что Успех опасался, как бы тот вообще не вывалился на дорогу. Он даже Хитреца заставлял нервничать, а ведь старый фермер отличался слоновьим спокойствием, правда, раньше он не подвозил внешних, а потому продолжал оглядываться на пришельца через заднее окошечко.

Успех не сомневался, что его сказка о Благородном Грегори и Нгонде будет раскрыта. Создатель удачи решил надеть пурпурный комбинезон с чуть ли не двадцатью медными пуговицами. Черная футболка выглядела нормально, но вот платок на шее оказался настоящей розовой катастрофой: весь в свеколках, морковках и зернышках. Ну что ж, по крайней мере он применил какой-то фокус внешних, чтобы изменить цвет глаз. Одежда Нгонды не отличалась экстравагантностью, но и с ней были проблемы. Успех видел местных жителей в пиджаках и рубашках с жестким воротником — но не в воскресное же пекло и не в Литтлтоне. В общем, Нгонда оделся как для дипломатической встречи в Сообществе Конкорда. Успех надеялся довезти их незамеченными до домика и там либо спрятать, либо найти что-нибудь более подходящее из одежды.

— Расскажи мне про гусепсов, — попросил Благородный Грегори.

Успех придвинулся поближе, пытаясь расслышать его через рев двигателя грузовичка, грохот подвески и хруст колес по грязной дороге.

— Повтори.

— Гусепсы! — прокричал Благородный Грегори. — Одни из ваших местных обитателей. Ну, знаешь, с четырьмя лапами, в перьях, бегают группами.

— Гусепсы, да. А что ты хочешь знать?

— Вы их едите.

— Я не ем. — Благородный Грегори, казалось, ждал продолжения, но Успех не был уверен, что конкретно хотел знать мальчик. — Другие жители едят, но только коричневых. Остальные породы считаются слишком жилистыми.

— А когда вы их убиваете, они знают, что умрут? Как вы это делаете?

— Я их не убиваю. — Успех в жизни не убил ни одного гусепса: Дар никогда не разрешал их есть. Однако Люнг забивал цыплят и коз и однажды помог зарезать быка. Работа мясника была одной из самых неприятных обязанностей на ферме, сродни выкапыванию помойных ям или чистке стойл. — Они не страдают.

— Правда? Это хорошо. — Благородный Грегори не казался довольным. — Как думаешь, насколько они умны?

В этот момент Хитрец дернул за рычаг и крутанул руль. Грузовичок въехал на гладкую трассу № 22.

— Не очень, — ответил Успех. Теперь, когда шума от дороги стало гораздо меньше, его голос прогремел на всю кабину.

— Не очень — что? — спросил Стойкий Нгонда. Благородный Грегори подтянулся, чтобы говорить через открытое окно.

— Я спрашивал Успеха, насколько умны гусепсы. Мне удалось найти о них не слишком много информации, кстати. Как вы думаете, почему?

— Космическая исследовательская комиссия определила их разум в шесть и четыре десятых балла по шкале животного интеллекта Пикая, — ответил Нгонда. — У козы и той больше мозгов.

— Да, это я выяснил, — сказал Благородный Грегори. — Интересно то, что оценку их способностей провели только один раз. И компания могла быть очень заинтересованной в том, чтобы оценить их пониже, верно? Разумеется, после этого пакпакам уже не имело смысла озаботиться еще одним тестом. И теперь вашему Совершенному Государству выгодно держать планку такой, какая она есть.

— Ты предполагаешь, что существует заговор? — Еще немного, и Нгонда мог перейти к оскорблениям. — Что мы намеренно убиваем разумных существ?

— Я просто задаю вопросы, друг Стойкий. И нет, я не говорил, что они так же умны, как люди, нет, нет, никогда. Но предположим, что второй тест покажет, что их интеллект равняется… ну, допустим, восемь и три. Или даже восемь и одна. Тогда Тысяча Миров может захотеть, чтобы этих животных охраняли.