Виктор Цокота - Звезда бессмертия

— Подожди, Андрей. Есть тут одно… деликатное дело, — после небольшой паузы нашел он наконец подходящее слово. — Оно, пожалуй, по твоей части… Ведь Таня Левина твоя ученица? — не то спрашивая, не то утверждая, произнес он, подойдя к другу и положив ему руку на плечо.

— Да, моя. Но она сейчас на университетской практике где-то в Забайкалье.

— В том-то и дело, дружище… Вызвать бы ее нужно оттуда. Через твой “Буревестник”, федерацию парусного спорта или еще как-нибудь… Для участия в ходовых испытаниях или просто для подготовки к фестивальной регате, — лукаво посмотрел он на Аксенова.

И пояснил уже вполне серьезно:

— Недавно дед Олега Викторовича ко мне наведывался. Бывший мой командир корпуса, а потом и командарм. Беспокоится старик. И, по-видимому, не без оснований. Поделился своими сомнениями, — вздохнул Кузьма Иванович. — Надо, говорит, помогать молодым семейную жизнь налаживать. Пора, мол, уже. Соображаешь? А Олег Викторович какой-то робкий в этом деле. Да и работа его совсем от девчонки отгородила.

— Я-то давно сообразил, — усмехнувшись, вдруг заморгал глазом Аксенов. — Очень рад буду, если все у них в этом смысле наладится. Пара-то какая! И ведь любят друг друга. Сегодня же оформлю вызов Татьяне.

…Олег увидел его сразу, как только, минуя душевые и раздевалку, они вошли в величественный зал бассейна. Его золотисто-оранжевый корпус слегка покачивался на воде, а белоснежные с голубым поплавки словно парили над водной поверхностью. Да и как было его не заметить, когда грот-мачта тримарана поднялась к самому своду бассейна — более чем вдвое выше девятиметрового трамплина для прыжков в воду.

— Корпус гондолы, как и поплавков, полностью отлит из пластика “А-16” толщиной в один сантиметр, деловито пояснял между тем Аксенов Олегу. — Сегменты парусных наборов, их у нас три комплекта — белый, красный и оранжевый — тоже изготовлены из него.

Только они в пять раз тоньше. Длина средней части судна от форштевня до кормы — пятнадцать метров. Каждого поплавка — восемнадцать. Ширина их, соответственно, три с половиной и один метр. Водоизмещение, таким образом, составило тридцать три тонны.

— А грузоподъемность?

— Десять тонн.

— Так мало? — поднял брови Олег. — Я ожидал большего…

— Совсем не мало, — усмехнулся Аксенов. — С запасом. Значительно больше, чем нужно для двухмесячного автономного плавания команды из трех-четырех человек.

— По моим расчетам выходило больше.

— Ты не учел металлический балласт, — спокойно пояснил Аксенов. — Для увеличения глубины центра тяжести, то есть для большей устойчивости судна, мы сделали металлический киль весом в две тонны. Кроме того, гондола оборудована ложным дном, где установлен свинцовый передвигающийся балансир весом пять тонн. Передвигаясь по команде электронно-вычислительной машины на специальных пазах от кормы к носу или наоборот, заняв оптимально выгодное положение, он почти полностью устраняет дифферент. На каждом поплавке, которые с помощью механических рук могут отходить от гондолы до восьми метров, также установлены автоматически передвигающиеся свинцовые балансиры весом по полторы тонны каждый. Помимо этого дополнительного груза, на обоих поплавках установлены водородные реакторы и моторы с запасом горючего, десятидневный запас продуктов и пресной воды, портативная рация, ракетница, спасательные костюмы, аптечка.

— А это для чего? — не понял Олег.

— Тримаран рассчитан на плавание в любых водах, ответил за Аксенова подошедший к ним Алексей Скворцов. — А в море или в океане всякое может случиться. При аварии, повреждении жилой части корабля экипаж может перебраться на любой из уцелевших поплавков и добраться до берега.

— Ты-то, Алеша, что здесь делаешь? — спросил Олег.

— Он у нас главный консультант по оснащению корабля автоматической системой управления движением на базе блока “ЭВМ-ПРАКТИКА”, — невозмутимо, как бы между прочим, ответил опешившему Олегу Аксенов.

— На основе ваших же расчетов, Олег Викторович, поспешил пояснить Скворцов. — Я нашел их у вас в столе, в папке с первоначальной рукописью выведенной формулы автоматического управления движением.

— Понятно, — тихо сказал Олег, и нотка обиды прозвучала в его голосе. — А парусную часть консультируете, как я понял, конечно, вы, Андрей Иванович?

Аксенов немного помедлил с ответом, глядя, как из гондолы тримарана на палубу поднимается маленькая стройная фигурка в голубом комбинезоне.

— Почему же только я, — улыбнулся ой, подмаргивая правым глазом. — Вот и Таня помогает, и еще несколько ребят из секции. А от института — двадцать пять человек. Работы тут много…

— Какая Таня? — с ударением на последнем слове перебил его Олег, перехватив взгляд Аксенова. — Она же на практике.

— Была, — усмехнулся тренер. — Когда утвердили проект тримарана и начали отливать корпус и сегменты парусов, вызвал ее сюда. Уже больше месяца в бассейне трудится. Даже домой ночевать не уходит, как и все они, — кивнул он на группу стоявших в стороне ребят.

— Месяц здесь и даже не позвонила, — растерялся Олег.

— Вы же по уши завязли в командировках, — вовремя вмешался в их разговор Гаращенко. — Да и беспокоить вас, отрывать от дела строго воспрещалось.

Олег бросил на него испытывающе-вопросительный взгляд.

— Шутите, Кузьма Иванович? Кто мог запретить?

— Директор института, тренер Аксенов и ваш покорный слуга, — наклонил голову парторг. — Для пользы дела. Чтобы не отвлекались от главного, — широким жестом показал он в сторону воды, и трудно было понять, о корабле идет речь или о девушке, все еще стоящей на палубе тримарана. — А потом, между нами, мужчинами, — наклонясь к самому уху Олега, тихо добавил Кузьма Иванович, — ты ведь и сам не без грешка. За десять месяцев и не вспомнил, не позвонил. Даже в Борисполь проводить времени не нашел. Деятель…

У Олега все закипело внутри. Он хотел ответить что-то резкое, колючее, но, увидев смеющиеся глаза секретаря парткома и лукавую улыбку тренера, как-то сразу обмяк, широко улыбнулся обоим и поднял руки.

— Сдаюсь. Спасибо вам огромное за все.

— Вот так-то лучше, — весело сказал Кузьма Иванович. — Я же тебе говорил, Андрей, что он умный и все поймет…

Все трое весело рассмеялись.

— Ну, а теперь, — серьезно посмотрев в глаза Олегу, тоном приказа произнес Гаращенко, — теперь — за дело! Две недели на доводку под твоим непосредственным наблюдением и прямым вмешательством, а с первого августа — на ходовые испытания. Думаю, ты лучше меня понимаешь, как важны нам результаты вашей будущей “прогулки”…