Роберт Блох - НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 17

Привратника предупредили заранее, и на этот раз все должно было пройти гладко.

За прошедший день выяснился один факт, необычайно возмутивший родственников странного сомнонавта: оказывается, еще до того, как лечь в морфилку, он без их ведома снял для себя отдельную квартиру — ту самую, в которую сейчас направлялся.

За сомнонавтом, невозмутимо и величаво шествовавшим по улицам, тянулась процессия фотографов, телевизионщиков и бесчисленных зевак. Полиции лишь с большим трудом удавалось прокладывать ему путь, а когда сеньор № 67869 подошел к дому, к которому направлялся, сдерживать толпу стало еще труднее — всем хотелось войти и посмотреть, что будет делать сомнонавт. Главный врач приказал полиции никого не впускать: речь идет о научной проблеме, и только людям науки надлежит заниматься ее решением. В дом должны войти только он и его помощники.

Они поднялись за сомнонавтом по лестнице на второй этаж. Из-под коврика перед дверью он достал ключ; осторожно, словно боясь разбудить кого-то, открыл дверь, вошел и запер ее изнутри. Главный врач подождал несколько секунд, а потом заранее приготовленным: ключом открыл ее и вместе со своими помощниками вошел в квартиру.

Врачи увидели, как рассказывали они потом, следующее: сомнонавт прошел в ванную, почистил зубы, перешел оттуда в спальню, снял с себя тунику, надел пижаму, помолился, погасил свет и лег спать.

Главный врач снова зажег свет — и они увидели, что сомнонавт уже спит глубоким безмятежным сном. Никого другого в квартире не оказалось.

Ситуация прояснилась. Главный врач с помощниками остались у постели спящего ждать наступления утра. Как они и предполагали, сомнонавт поднялся с постели еще до того, как прозвенел будильник, который он завел перед тем, как лечь. Он снял пижаму; надел тунику, которую, когда ложился, аккуратно повесил на спинку стула; снова почистил зубы, открыл дверь квартиры, вышел, запер ее, положил ключ под коврик и, как и накануне утром, отправился в обратный путь.

Никто не знал, что с ним делать теперь. Попробовали перекладывать в другие ниши, но куда бы его ни клали, в полночь сеньор № 67869 неизменно поднимался и шел спать в свою квартиру. И если он не находил свободного выхода, если дверь на улицу была заперта, он начинал делать такие усилия, чтобы ее открыть, что приходилось опасаться за его здоровье. Ему, согласно его собственной, письменно выраженной воле и соответственно уплаченной им сумме, предстояло спать еще несколько лет, и оснований будить его до срока не было.

Шли годы, и люди постепенно привыкли к «человеку двух снов», привыкли видеть, как ежедневно в полночь он покидает морфисанаторий и отправляется в свою холостяцкую квартиру, где специально нанятая прислуга поддерживала чистоту. И уже никто не удивлялся, встречая безмолвную фигуру, в серой тунике шагающую из морфисанатория в квартиру и обратно.

Единственным человеком, который так и не смог с этим примириться, была супруга сомнонавта, все время возмущавшаяся:

— Но почему, объясните мне, почему он ходит спать в эту мерзкую квартиру, а не домой, в нашу спальню?

Перевел с испанского

Р. Рыбкин

Гарри Гаррисон

ОТВЕРЖЕННЫЙ

— Что там происходит? — спросил капитан Кортар, глядя через толстый иллюминатор рубки. С высоты тысячи футов люди казались крохотными сплюснутыми фигурками. Они суетились около вертолета, который только что приземлился за оградой космопорта. Первый помощник капитана Дейксем включил электронный телескоп, чуть заметным движением руки отрегулировал настройку и переключил изображение на большой экран центрального пульта.

— Похоже на беспорядки, сэр. Правда, толпа не слишком-то велика, и полицейские ее сдерживают. А теперь они кидают камнями в человека, вышедшего из вертолета. Похоже, попали.

Капитан и первый помощник пристально вглядывались в экран. Раненый, прижимая руку к виску, опустился на колени, и исчез за обступившими его зелеными мундирами. Кольцо полицейских почти бегом отступило к входу в здание, сопровождаемое градом камней и разных мелких предметов. Они скрылись из виду, и толпа, немного побесновавшись, рассеялась.

— Не лежит душа у меня к этим людям, — проговорил капитан, отворачиваясь от экрана. — Уж больно они буйные. Мы взлетаем сразу же, как только закончится посадка. Долго еще они будут там копаться?

— Всего несколько минут, сэр. Кассир доложил, что пассажиры заканчивают таможенный досмотр.

— Прекрасно. Задраить все люки, кроме пассажирского, и как только все будут на борту, приступайте к процедуре старта.

— Разрешите выполнять, сэр?

— Идите.

Дейксем спустился на лифте на пассажирскую палубу и прошел к главному шлюзу, где судовой кассир и стюард встречали вновь прибывших.

— Полный комплект, Дейксем, — проговорил пожилой кассир, протягивая пассажирскую ведомость. — Все, кроме одного, уже на борту. Пустуют только две каюты. В этом рейсе мы на одном спиртном неплохо заработаем; эта публика, судя по виду, не прочь промочить горло.

— Давайте сверим посадочные талоны. Капитан приказал стартовать сразу же по окончании посадки.

Проверка заняла немного времени. Все имена сошлись; не хватало лишь одного пассажира.

— Ориго Лим, — произнес первый помощник, глядя в пассажирскую ведомость.

— Здесь, — ответил за его спиной низкий голос, и последний пассажир шагнул с эскалатора в открытый люк.

— Добро пожаловать на борт «Венгадора», — проговорил, поворачиваясь к нему, Дейксем, — будьте любезны, вручите кассиру посадочный талон, и стюард проводит вас в вашу каюту…

Едва успев кинуть взгляд на пассажира, Дейксем смолк. Высокий широкоплечий мужчина. Средних лет. Одет скромно. Веснушчатое загорелое лицо с высокими залысинами. Волосы острижены под короткий ежик. На виске свежая марлевая наклейка.

— Попрошу обождать вас здесь, пассажир Лим, — проговорил Дейксем, голос его звучал холодно и формально. Он щелкнул тумблером переговорного устройства.

— Последний пассажир на борту, капитан.

— Отлично. Задраить люки.

— Одну секунду, сэр. Этот пассажир… словом, это тот самый, в кого только что кидали камнями.

— Выходит, он — местный? — спросил капитан, помолчав.

Дейксем взглянул на посадочный талон.

— Так точно, сэр. Урожденный деламондинец.

— Есть ли среди пассажиров другие деламондинцы?

Дейксем поднял глаза на кассира, который отрицательно покачал головой.

— Нет, сэр. Только этот.

— Тем лучше. Пассажир меня слышит?

— Да, сэр.