Ларри Нивен - Проект «Барсум»

— Нет, вы только посмотрите, какой герой, — тихонечко фыркнул в бороду Оливер Франк. — Не голова, а целый университет под копной волос.

— Когда я видел его в последний раз, он, кажется, был лысоват, — вступил в беседу Макс.

— Такова актерская жизнь. Сейчас он много снимается в кино, и всегда должен хорошо выглядеть. Боулз играл Неро Вульфа в «Гремучей змее», а его последний фильм называется, кажется, «Материнская охота». Вряд ли ему столько платили за его лысину.

— Видимо, ради кино Боулз хочет еще и похудеть.

Оливер оглядел собеседника с головы до ног.

— Так значит, вы мистер Маунтин? По головидео вы кажетесь крупнее…

«Черт, я так надеялся, что меня никто не узнает», — молча выругался Макс и тихо произнес:

— Это оптический эффект… Послушайте, вы единственный, кто обо мне что-то знает. Не распространяйтесь, хорошо?

— Ладно, ладно, — усмехнулся Оливер. — Но я не могу думать об этом каждую минуту. Все мы здесь играем свои роли.

Франк уткнулся в свое досье, а Макс задумался. Странный комментарий. Так кто же Оливер: актер или игрок? Макс решил понаблюдать за ним, за его поступками и действиями. Вдруг Франк хранит какие-нибудь тайны?

Мимо иллюминаторов проплывали легкие серебристые облака. Казалось, что Землю от горизонта до горизонта покрывал белый саван.

— Под нами Сиэтл, — сообщила стюардесса. — В городе нет никого, кроме нескольких нищих, которые не смогли из него выбраться. Улицы Сиэтла полны замерзших трупов людей.

Стюардесса говорила не столько пассажирам, сколько для записи на магнитофон. Неожиданно она поймала пристальный, несколько нескромный взгляд Макса.

— Я пыталась записать на магнитофон, — почему-то стала объяснять стюардесса, и голос ее задрожал. — Но это вряд ли пригодится…

Слова стюардессы вселили в пассажиров страх. И это развлечение? За что же уплачены деньги? За осознание того, что ждет человечество при катаклизме?

Двигатели урчали так тихо, что Макс даже испугался, не заглохли ли они вообще. Наконец он сообразил, что это сверхзвуковая скорость, и немного успокоился, вспомнив, что мудрецы из Парка Грез манипулируют его ощущениями. Даже звуки двигателей создаются синтезаторами. Да и все другие эффекты тоже искусственные. Ни зрительные образы, ни даже запахи не являются настоящими. От этих мыслей настроение у Макса несколько улучшилось, и он вдруг почувствовал прилив бодрости и энергии.

Оглядевшись вокруг, Макс заметил, что все пассажиры погружены в глубокие раздумья.

— Я знаю, что могу на вас положиться, — раздался голос Боулза. — А теперь послушайте меня.

Робин заговорил в странной медленной манере, подозрительно похожей на манеру гипнотизеров.

— Иногда мы делаем для других то, что не в силах сделать для себя. Мы собираемся выжить, и каждому из нас придется прыгнуть выше головы, каждому придется что-то принести в жертву, — Боулз окинул взглядом всех присутствующих. — Быть может, нам придется поступиться тем, что мы любим, к чему привыкли в той, обыденной жизни. Я хочу, чтобы вы заглянули в свои сердца и спросили себя: «А достоин ли я выжить?» Если вы не готовы к борьбе, то вам не помогут ни еда, которой мы располагаем, ни кров, ни тепло. Но я надеюсь, что вы с честью выдержите этот экзамен.

Боулз замолчал и взглянул в глаза каждому пассажиру.

Макс чувствовал себя довольно уютно и спокойно. Он окунулся в океан неги… Очнувшись, Макс сообразил, что Боулз давно уже продолжает:

— … помощь, которая потребуется. Согласны?

— Конечно! — хором ответили игроки. Макс тоже поддакнул, хотя не имел ни малейшего представления, с чем соглашается.

Кто-то, задевая спящих пассажиров, прошел по проходу. По салону разнесся слабый запах бутерброда с сыром и мясом и послышалось громкое чавканье.

Макса разбудил рев двигателей. Значит, самолет снизил скорость.

В салоне появилась стюардесса:

— Внимание! Самолет идет на снижение. У нас мало горючего, но беспокоиться не о чем. Прямо по курсу аэродром поселка Бетель, где мы и приземлимся. Пожалуйста, пристегните ремни.

За иллюминаторами все было затянуто сплошной облачностью, а это значило, что высота была не более четырех километров. Вскоре показалась и надвигающаяся бело-зеленая пустыня с крохотными коробочками-домами. Эскимосская деревня?

Внезапно самолет попал в воздушную яму. Его сильно тряхнуло, и пассажиры испуганно вцепились в подлокотники кресел. Макс посмотрел на соседей через проход. Изумрудные глаза Эвианы расширились, казалось, до размеров маленьких блюдец.

Наконец самолет выпрямился и коснулся снежного одеяла. Иллюминаторы тотчас оказались облепленными фонтанами снега. Через несколько мгновений самолет остановился перед двумя заправочными терминалами.

— Мы приземлились в аэропорту поселка Бетель, — сообщила стюардесса. — Прошу покинуть самолет через аварийные выходы в носовой и средней частях самолета.

Пилоты открыли аварийные люки, и в салон ворвался морозный воздух. Вскоре из трех люков на землю полетели матерчатые трубы, которые, надувшись, превратились в потешные спасательные желоба.

Первым из пассажиров рискнул покинуть самолет Робин Боулз. Он скользнул по желобу, как по ледяной горке, вниз и несколько раз перевернулся на снегу.

— Эге-ге-гей! — закричал Робин, стряхивая снег с лица и бороды.

Следующим был Макс. За ним покинули самолет и остальные пассажиры. Когда все были эвакуированы, стюардесса, пилоты и гвардеец стали опускать по желобу различные грузы: рюкзаки, мешки, ящики, коробки, чемоданы и решетчатые контейнеры.

— Ну и накупил же я добра! — восклицал Боулз. — В основном, у «Падших ангелов»! Антибиотики, синтезированные на орбите, — комментировал Робин. — Веревки, которые могут выдержать шесть слонов. Материя, сделанная из вспененного металла… Эй, осторожнее!

Боулз подбежал к желобу и поймал небольшой ящик с нарисованным на крышке красным крестом.

— Нам еще понадобятся эти лекарства!

На землю спустился второй пилот. Собираясь, видимо, проверить двигатели, он побежал к хвосту самолета. Неожиданно из задней части самолета вырвалось пламя, в мгновение ока охватившее пилота.

У Макса все внутри похолодело. Эвиана бросилась к жертве, но ее удержала стюардесса. Мудрая бортпроводница что-то прокричала — никто не разобрал, что именно, — и Эвиана подчинилась.

Хвостовую часть самолета отбросило метров на тридцать от корпуса, а весь оставшийся багаж — в основном, продовольствие — разбросало в радиусе ста метров.

По желобам, невзирая ни на что, продолжали спешно спускать груз. Пассажиры ловили мешки и ящики, зная, что все это рано или поздно пригодится.