Роман Струков - Тень могущества

Шефу всё равно деваться некуда — Стоун ему нужен, очевидно, позарез. Чёрта с два он бы меня вызвал иначе. Как знать, может я гораздо ближе к жетону и пистолету, чем полагаю? Н-да… или расследованию обстоятельств гибели шестерых человек в одном магазинчике дамского белья. Неожиданно я задумываюсь о том, что для Борова единственный способ избежать скользких вопросов относительно моей персоны — это переместить меня на следующий план существования. Мысль явно требует тщательного обдумывания на досуге.

— Я произведена в детективы три дня назад, — Стерлинг откидывает чёлку в сторону. — Я ещё очень молода.

Всё это, конечно, было чистейшей политикой — как и обученный имбецил у входа. Субраса эльфов, любимейшая игрушка Правительства, прочно удерживала первенство среди гражданских модификаций. Ещё бы, первая модификация с отключенным геном старения. И военлорды как первое поколение генетически изменённых, относилось к «детишкам» куда как ревниво. У них то всех преимуществ — способность не спать лет по десять — «Используй все двадцать четыре часа в сутки!», да верховная политическая власть. Но если слухи относительно «бессмертия» эльфов — не брехня (а сами эльфы распространение таких слухов по понятным причинам не поощряют), то скоро военлордам придётся потесниться.

А может, и раньше. Голосование в Конгрессе не зря затеяли…

Молчание затягивается, и я, наконец, беру быка за рога.

— Ну, в таком случае давайте знакомиться. Меня зовут Стоун, Джек Стоун, можете называть меня и так и эдак, — мои… опекуны, наградившие меня столь экзотическим именем, вовсе не были фанатичными почитателями (или полистателями?) комиксов; просто считали, что мне с ним будет легче натурализоваться. Расчёт, впрочем, не оправдался. Если ты иммигрант с «бледно-зелёной» картой, то никому нет дела до того, какое ты имя носишь.

— Полагаю, вас уже предупредили о моей персоне? Вы не выглядели слишком удивлённой там, у шефа.

Стерлинг чуть улыбается.

— Вас называют Бладстоун. — говорит она — Тяжко сходитесь с людьми, возможно потому, что их боитесь. Полгода назад вас отстранили, с тех пор ситуация осталась без изменений. Я ваш жетон и пистолет.

Я скриплю зубами. Так вот зачем Боров, свинья этакая, мудрил с селектором. Стерлинг всё слышала.

Понять бы ещё, зачем всё это понадобилось шефу. Впрочем — плевать.

Хотя девочка, к счастью, не самолюбива и не рвётся доказывать мне, какая она крутая.

Это пугает.

Я не люблю людей, чьё поведение не укладывается в стандарты.

Жаль только, что таких гораздо больше, чем ходячих стереотипов, вроде меня.

— Ещё! — требую я.

— Вы стреляете быстрее чем разговариваете, — Стерлинг смотрит на меня, вновь улыбается.

Улыбка — ослепительно мила.

Я ж сейчас на стенку полезу!

— А что можете сказать обо мне вы?

Я озираюсь по сторонам, проверяя сколько меня тут сидит. Выходит, что один. Похоже, пора завязывать с китайскими церемониями.

— Я рад, что тебя зовут не Альтариндиэль.

— Звучит красиво, — опять следует улыбка.

— Выговорить сложно, — бурчу я, — На «ты»?

— Разумеется.

Н-да. Люблю в девушках здравомыслие. И пристрастие к длинномерному рубящее-режущему вооружению тоже начинаю уважать.

— Можно взглянуть? — я с интересом посмотрел на меч.

Ни слова не говоря Айви одним движением обнажает меч и кладёт голубоватую полосу стали на стол передо мной. Я с облегчением выдыхаю застоявшийся в лёгких воздух — на какую-то секунду мне показалось, что увесистое лезвие вот-вот лишит меня такой несущественной для жизни части тела, как голова.

В последнее время холодное оружие становится всё более популярным. Не знаю в чём тут дело — я-то вырос с пистолетом в руке. Впрочем, человеческая психология допускает и не такие выверты — достаточно только вспомнить бум восточных единоборств в прошлом веке. Да и практического смысла это не лишено. Антикварные стволы доставать всё сложнее, современные же полуинтеллектуальные «огнестрельные системы безопасности», хоть и безотказны при всей своей сложности (а ещё бы им не быть сложными — при наличии собственного микропроцессора!), однако имеют один фатальный недостаток — не работают в обезоруженных зонах, коими покрыт весь Кэп-сити. Да и полицейские коды на отключение боеспособности гражданского оружия подозрительно широко распространены вне полицейского сообщества.

Ну и, конечно, сначала это поветрие распространилась в среде генемодов — хотя учитывая, какие названия дают модификациям наигравшиеся в компьютерные игрушки генные инженеры — тут уж сам Мендель велел.

Я приподнимаю меч и обращаю внимание на тонкие пальцы эльфки. Меч — тяжёлая зараза, весит он никак не менее четырёх фунтов.

— Пользоваться-то им умеешь?

— За мной двадцать поединков, — Айви сказала это очень спокойно и я понял, что допустил какую-то бестактность. В принципе верно — для бутафорского меч тяжеловат. Впрочем, ну их к Толкину, этих эльфов!

— Будешь что-нибудь? — мотнул я головой в сторону барной стойки. Меч, вновь описав угрожающую моей шее дугу, вернулся в ножны.

— Какой-нибудь сок.

Не доверяя своим ораторским способностям я ещё раз киваю головой и направляюсь к бару, усмехаясь про себя. Шеф, наверняка, был доволен, организовав нашу парочку: отстранённый смертник и действующий псих, причём оба притворяются копами.

Цирк, да и только.

Если уж говорить о цирке, то бармен Энди Спай в нашей клоунаде смотрелся бы очень уместно. Особенно когда начинал травить байки про сверхсекретные русские спецслужбы, круче чем пресловутое КГБ.

Его послушать, так и Третью мировую русские продули исключительно из соображений секретности. Странно только, как это Спай в живых остался? Не иначе как лично хвосты и подчищал, душегубец.

Телесистема бара — здоровенное, два на два ярда окно в мир, захлёбывалось от стремления дикторши передать свой ужас от новостей. Глаза по серебряному доллару её несколько портили, хотя в остальном виртуальная генерация была очень даже ничего себе — Энди, наплевав на потенциальное обвинение о харрасменте, смотрел частный канал, где в качестве дикторш выступали обнажённые красотки. И красавцы — в связи с победившей во всём мире политкорректностью.

— «Новое человечество» в очередной раз подтвердило свой курс на защиту специфических интересов генетически изменённых лиц, состоящих на действительной военной службе или уволенных в запас, — сообщила дикторша взахлёб, — Как известно, после трагической гибели лидера движения Томаса Кларка политические комментаторы предполагали, что ситуация в Конгрессе может измениться. Но, как заявил «Новостям САСШ» полковник Ван Даглер, шеф военной жандармерии, «Новое человечество» продолжит отстаивать преимущество военнослужащих при голосовании по вопросам внешней политики. «Очевидно», — продолжил он, что «наше движение понесло значительный урон, однако бой продолжается» — таковы были его слова. Предстоящее в Конгрессе голосование по отмене Апрельской поправки, по словам полковника, не оставляет сомнений в своём исходе. Вместе с тем, полковник Ван Даглер отметил, что «Новому человечеству» действительно пора уделять внимание вопросам внутренней жизни САСШ… Пожалуй, к этим словам следует отнестись со всем вниманием — шеф военной жандармерии, несомненно, наиболее вероятный кандидат для того, чтобы возглавить движение…