Сергей Власов - Планета Мечты

— И вы не догадываетесь почему?

— Думаю это дело рук вот этого человека, — Велия указала на Распутина.

— Я собственно так и думала. Ничего хорошего в его теории свободы чувств я не находила и прежде, а сейчас убедилась в этом на практике. Ведь это надо же до чего несправедлива природа, награждает никчемных людей такими удивительными способностями. Ведь этот тип даже не позволил изучать природу своего феномена.

— Тут все на много сложнее. Вы, Леночка, тоже обладаете этими, как вы сказали, удивительными способностями. Но это серьезный разговор, и в людном месте, где не все хотят и могут нас понять, затевать его не стоит.

— «Макс, ты всех девушек с первого взгляда начинаешь раздевать? Или только хорошеньких?» — мысленно передала Велия.

— «Всех, такова наша природа. И вообще, не копайся так тщательно в моих мыслях, выискивая недостатки. К тому же я ее и не раздевал, а только представил, как она выглядит. Никаких пошлых мыслей у меня не было, ты это знаешь».

— «Зато сейчас есть».

— «А ты не наталкивай меня на такие мысли, их и не будет. И вообще, что за ревность».

Их мысленный диалог прервал Распутин. Он пошевелился и издал звук, даже отдаленно не напоминающий человеческую речь. Жаль, все же, было этого человека, и хотя в его состоянии была доля и собственной вины, добил его все-таки этот антивселенский монстр. Макс вызвал помощь через перком, объяснив состояние больного, и через некоторое время Распутина увезли. Аудитория постепенно пустела, но не все забыли о произошедшем. Вокруг Лены уже собралось несколько человек, и они оживленно беседовали между собой, изредка поглядывая на Макса или Велию, как бы ожидая их внимания. Между Максом и Велией уже давно шел оживленный обмен мыслями. Велия успела оценить мысли большинства из собравшихся вокруг Лены, и уверяла Макса, что многих вообще нельзя подпускать и близко к телепатическим способностям, настолько сильны в них любопытство и страсть к экспериментам. Макс уверял, что это все отголоски прежних плазмоидских страхов говорят в Велии. Что невозможно без эксперимента ничего выяснить. Что любопытство присуще всем людям, и является двигателем знаний. Велия настаивала на том, что все говорить нельзя, что нельзя всем присутствующим открывать телепатические возможности. Макс в чем-то соглашался, но убеждал в необходимости полной открытости. В конце концов, договорились на том, что информацию откроют полностью, а способности будут только временно приоткрывать, с целью наглядности и убедительности, оставляя их в целом все-таки закрытыми. Решения же об открытии возможностей, о том кому, и в каком объеме, будут приниматься позже, и совместно с другими людьми. После этого Макс обратился к Лене и ее окружению.

— Я так понимаю, что вы остались, чтобы кое-что выяснить. Вас заинтересовало все произошедшее и то, что сказал я? Можете не отвечать. Но я вас должен сразу предупредить, что разговор наш может состояться только при условии, что вы к нему будете готовы. Вопросы, вас интересующие, очень не просты, и касаются области, до сих пор не изученных человеческих возможностей. Кроме того, должен сразу предупредить, что ваши мысли не являются для меня тайной, кому-то это может быть совершенно не приемлемым. И еще просьба ко всем. Не делайте, пожалуйста, нашу беседу общедоступной информацией, по крайней мере, пока. Возможно, позже мы с вами примем решение, что об этом должны знать все люди, но пока оно не принято, постарайтесь сделать наше общение приватным. А сейчас подумайте, насколько нужно вам в настоящее время общение с нами, и можете покинуть этот зал, нас это не обидит.

Через несколько минут в зале осталась только Лена, да и то, по-видимому, из-за того, что она первая с нами заговорила.

— Вы серьезно думаете, что таким вступлением можно привлечь слушателей? — спросила она.

— А вы думаете, что все это популистские игры? Что это игра двух ненормальных, стремящихся любой ценой завоевать авторитет? В таком случае, почему же вы остались?

— Потому, что не верю ни в какие чтения мыслей, в отличии от всех сбежавших.

Макс открыл свои мысли, и представил, что Лена их прекрасно воспринимает. Показалось, что ничего не получилось, но вскоре глаза девушки стали увеличиваться и округляться, на лице выразился испуг и удивление, а затем она замотала головой, как отряхивающаяся от воды собачонка. Макс тут же прекратил свой эксперимент. Некоторое время Лена еще сидела, опустив голову и закрыв глаза. Ее никто не торопил и не беспокоил.

— Это со мной сделали вы?

— В какой-то степени, да.

— А те мысли и образы, что я увидела, принадлежат вам?

— Мне и Велии.

— И Велия действительно не человек, а, как это называется, плазмоид? И это ее настоящий внешний вид я наблюдала?

— Да, она не человек, но она уже несколько столетий и не плазмоид. Последнее время она существовала в особой форме разума, основанной на предматерии. А ее настоящий внешний вид создал я. Точнее даже мое подсознание. Кстати благодаря нашему с ней постоянному открытому общению, и еще кое-каким факторам, она сейчас даже больше человек, чем некоторые из родившихся на Земле.

— Странно все это. Я имею в виду все то, что я узнала из вашего сознания. И что же, все это правда?

— Конечно да. Вы же и сами поняли, что при прямом общении разумов ложь невозможна.

— И что же нет никакой возможности ничего скрыть?

— Почему же, есть. Можно закрыть свои мысли, сделать их недоступными другим, но и сами вы не будете иметь доступа к мыслям остальных. Однако стоит только пожелать общения с кем-либо обладающим телепатическими способностями, как ваш разум снова станет открытым.

— И вы теперь знаете обо мне все-все?

— Нет, далеко не все. Некоторые вещи вы сами не помните, или постарались их забыть, так что целостная картина может быть создана только с вашей помощью, иначе в отрывочных несвязанных воспоминаниях разобраться невозможно. Правда, закрытость мыслей возможна только до определенного момента, так после близости с каким-нибудь человеком, я имею в виду настоящей близости, основанной на обоюдном желании и любви, вы уже никогда не сможете оградить свои мысли от него. А о том, чтобы скрыть или спрятать какие-либо чувства или желания, вообще не может быть и речи. Настоящая близость предполагает полную открытость в дальнейшем.

— Ваши слова предполагают полную открытость, но в таком случае как же быть с теми мыслями, которые сами возникают в голове, и за которые, даже не высказанные, бывает стыдно?

— Вы думаете, у других не возникают такие мысли? А если так, то почему надо стыдиться того, что присуще всем? Просто надо научиться понимать и прощать такие непроизвольные проявления. Это особенность нас людей. Мы не полностью рассудочны, мы эмоциональны, чувствительны, и в этом наше счастье и наша сила. Научиться управлять своими эмоциями, не сдерживать, а направлять в нужное русло, вот чего нам не хватает. Думаю, открытость будет очень даже способствовать умению управлять своими эмоциями. Это сейчас под маской спокойствия можно спрятать бурю эмоций, а когда такой возможности не будет, разве не научится человек правильно направлять свою эмоциональность?