Елена Асеева - Коло Жизни. Зачин. Том второй

– Нам надобно поколь укрепить связь лучицы с печищей, – произнес Дивный таковым тоном, точно то сказывал аль повторял не впервой, поколь пытался убедить Огня и легохонько качнул головой. – Поелику связь между Небо и девочкой может нарушиться лишь она узрит Отца Першего. Тем паче как ты понял, мой дорогой, лучица обладает столь мощной чувствительностью, что сразу признала и распознала в Атефах своих сродников… И то поверь мне такую пылкость, я встречаю впервые в лучицах. Это одна из ее неповторимых уникальностей, которая так наглядно проявилась уже впервой человеческой жизни. Посему та любовная связь, каковую быть может ты, Огнь, пожелаешь создать и сохранить, будет удерживать саму плоть подле нашей печище в этой жизни. А в следующей перерастет в постоянный и вельми крепкий контакт со всеми нами, по которому мы, и в частности ты, одним из первых услышишь ее зов.

В многоугольной комнате на космическом хуруле, намертво вцепившимся в спутник Земли Месяц, нынче находились Небо и Асил, обряженные в долгие серебристые одеяния и в своих чудных венцах. Слабо колыхающиеся белой дымкой, испещренной сквозящими в их перьевитости ядренистыми рыжими искрами, облака перемещались по всей поверхности помещения, оставляя нетронутой только одну из стен… Ту самую которая была стекловидной и показывала иную сторону космического хурула, а именно раскинувшиеся дали Солнечной системы, да выглядывающие края плывущей внизу Луны и еще более отдаленной Земли. Боги восседали в огромных с покатыми ослонами и облокотницами янтарного цвета креслах, скомкованных из самих облаков. Правда в этот раз, Небо разместил кресло младшего брата таким образом, чтобы оно своей спинкой, по оной порой ползли буроватые пятна, смотрела в окно, отчего самому можно было видеть чрез стекло кружащий космос и порой заглядывающую вовнутрь судна, словно волнующуюся за свой удел планету. Зиждители беседовали, по-видимому, не долго, хотя от гнева, изредка охватывающего Асила, в своде комнаты плыли куски, лохмотки бурых облаков, похоже порванных его мощным взглядом.

– Я еще раз повторюсь, – молвил Асил и лицо его озарилось почитай густо-золотым сиянием. – Я не хотел задеть Дажбу, это вышло случайно. Мне право жаль Небо, очень жаль. – Старший Рас лениво поднял взор на брата и ничего не ответил, точно ему было безразлично. – Просто вырвалось, – стараясь справиться с тревогой, коя выплескивалась хрипотой, вроде он был простужен, дополнил Атеф. – Ты ведь знаешь, как мне дорог твой… наш малецык… и в целом дети. Мне весьма жаль, что его привел в волнение мой гнев.

– Дажба вельми раним, – наконец, проронил достаточно сухо Небо, не желающий сейчас уступать брату. – И я о том тебе говорил не раз. И не столько я, стоит верно о том молвить… сколько Перший, каковой многажды… многажды раз объяснял нам как надобно вести себя с малецыками. Особенно это касается таких юных Богов как Дажба… Хотя ты и с более старшими сынами ведешь себя также не сдержанно… – Рас проронил те слова и вовсе жестко так, что на скулах Асила заходили ходором желваки. – Разве я когда-нибудь позволял себе гневаться в присутствии твоих сынов, а ведь порой Усач и Стыря бывают весьма неучтивы, что не позволительно в отношении младших к старшим… Однако, – Небо торопливо вскинул вверх правую руку, дотоль покоящуюся на облокотнице и легохонько шевельнул перстами, тем самым движением смыкая уж было раскрывшиеся уста младшего брата. – Однако, я всегда помню, что передо мной дети… Мои, твои иль, как ты правильно выразился, наши дети… Ты же, твой поступок не простителен. И Дажба, не Велет али Воитель. С ним надобно быть мягче… Он нежен и хрупок, словно только, что распустившийся первоцвет сияния, любое дуновение космического ветра может задуть эту искру, сломить то колеблющееся пламя… И ни мне, ни в целом Богам не нужно, чтобы появился новый маймыр. – Старший Атеф и вовсе искривил черты лица, отчего разом дрогнули его узкие бледно-алого цвета губы. – И поверь мне Асил, будет благом, коль о произошедшем не узнает Перший, почасту при встрече с Дажбой прощупывающий его… Представляю, как брат будет тогда досадовать на тебя.

Видимо, Небо нарочно сказал про негодование Першего, ибо жаждал усмирить недовольство младшего брата по поводу лучицы, которое имело право быть, тем самым днесь защищая себя. Асил немедля отреагировал на речь Небо и теперь как-то порывисто сотрясся всем телом, единожды, притушив золотое сияние собственной кожи.

– Да, ты прав… прав, – торопко протянул он и в такт голосу кивнул аль может кивнул в такт дрожи плоти. – Я виноват перед малецыком. И прав будет Отец Перший, ежели станет на меня досадовать, або я это заслужил. Мне право жаль, что так вышло… Я пришлю Дажбе дар, чтобы порадовать и снять напряжение. А ты Небо успокой его и попроси за меня прощения.

Старший Рас медленно отвел глаза от лица брата, точно ожидал от него других слов и потому не мог скрыть своего разочарование, а со стороны казалось, что Бог просто не дает Асилу никаких обещаний. В зале какое-то время царила тишина и бурые лохмотки, и полосы пара, более не потревоженные гневом Атефа, принялись собираться в общее облако, степенно обретая положенный бело-желтоватый цвет.

– А теперь, – много увереннее отметил Асил, и слегка подался корпусом вперед. – Теперь расскажи о лучице.

Небо, все еще не глядя на брата, в общих чертах рассказал ему о вселении лучицы в человеческое тело на Зекрой в Золотой Галактике, о спасении духом от смерти самой плоти и прилете на Земле, да вкратце о жизни девочки на планете Солнечной системы.

– Я, – молвил Асил, стоило только Небо смолкнуть, и глас его сделался вельми мощным и торжественным. – Я и моя печища заявляем о вступлении в соперничество за лучицу. Раз Родитель принял ее и укрыл, мы будем за нее бороться. – Старший Рас, будто не слыша брата, никак на его заявление не отозвался, все поколь смотря куда-то вглубь космоса. – И так как мы вступили в соперничество, по Законам Бытия ты обязан показать мне лучицу, – дополнил Атеф.

Кривая усмешка едва коснулась полноватых губ Бога Небо, укрытых сверху кудельками золотых усов. Теперь он, наконец, оторвался от созерцания космоса, и, воззрившись на брата легохонько качнув головой, ответил:

– Нет, второго раза не будет.

– Не понял? – беспокойно отозвался Асил, и, обхватив перстами обе облокотницы кресла, утопил в их пышных поверхностях верхние их фаланги.

– А, что ты не понял, – более вразумительно произнес Небо и ноне, и вовсе широко улыбнулся, так как был доволен тем, что ему удалось обмануть младшего брата. – Ты плоть с лучицей видел. И как сие положено, на своей территории, второй раз я не обязан показывать.