Лео Лионни - Параллельная ботаника

После Оффенбахской Конференции Насс получил грант от Фонда Джеремии Пирелли, который позволил ему продолжить свои эксперименты, включая в них другие параллельные растения, и даже виды обычной ботаники. Первые результаты, хотя и очень изменчивые по степени выраженности, были похожи на те, что получены для Solea fortius. С другой стороны, при испытании нормальных растений явление вообще не имело места. Только одна часть стебля розы сорта «Принцесса Грейс» под пластмассой демонстрировала лёгкий синеватый оттенок, который, согласно Нассу, мог бы быть началом мутации, прелюдией к возможной параллелизации всех роз. Это странное явление, которое теперь известно как окрашивание Насса, ещё не получило удовлетворительного объяснения. Насс проводит свои эксперименты в обстановке высокой секретности, и держится на расстоянии и уклончив даже со своими коллегами по лаборатории. Также не было никакого объяснения тому, как профессор Ванни[20], директор знаменитой итальянской лаборатории, имеющий репутацию благоразумного учёного и педантичного администратора, мог разрешить Нассу экспериментировать на редчайшей и наиболее драгоценной из всей его коллекции Solea, таким образом подвергая её риску полного распада. Возможно, на этот и другие вопросы будут даны ответы на приближающейся конференции по параллельной философии, которая должна проводиться в Токио в 1978 году. Тогда и Насс, и Ванни будут среди выступающих.

Часть вторая. Растения

Tirillus

Подавляющее большинство параллельных растений найдено поодиночке или небольшими группами, которые количеством редко превышают дюжину. Тирилы, как и «лесные щипчики», по своей природе являются общественными и живут плотными группами, которые иногда покрывают большие площади. Особенно много примеров этому найдено в тундрах Земли Акермана, недалеко от пролива Бортова, где бесконечные поля тирилов тянутся, насколько хватает глаз, исчезая лишь в морозной дымке арктического горизонта.

Изо всей параллельной флоры тирил имеет самое широкое и наиболее различающееся (табл. X) географическое распространение. От арктических тундр до Перуанских Анд, от сибирских степей до mesas Паталонии, от Дельты Омара до берегов Залива Добрых Друзей, учёные и путешественники, интересовавшиеся ботаникой, отметили присутствие Tirillus vulgaris и его более аристократичных разновидностей: T. major, T. tigrinus (рис. 12), и T. tihirlus extinctus (ископаемая разновидность).

Его скромная форма, столь же простейшая, как у нашей травы, была известна, начиная с незапамятных времён, и отмечена целых три тысячи лет назад на петроглифах индейцев племени мокви, что жили на реке Фремонт в Юте. Теофраст упоминает его в своей «Сельской беседе», а менонитский манускрипт упоминает тирил как пример совершенной и мирной общественной жизни.

Tirillus vulgaris или обыкновенный тирил — прототип остальных видов, достигающий от 18 до 26 сантиметров в высоту и приблизительно сантиметровой толщины. Он живёт плотными группами, иногда по целых четыре тысячи отдельных растений на квадратном метре. Часто растения собраны вместе так тесно, что в препараллельных условиях больным растениям нет возможности увянуть, и они гибнут в выпрямленном положении, поддерживаемые своими соседями.

В параллельной ботанике тирил — единственный вид, у которого нормальные особи могут быть найдены рядом с окаменевшими или фоссилизированными экземплярами. В Ампу-Чичи в Перу, примерно в девяноста километрах от самого высокого пика Чиму-Пичу, палеоботаник Эдвард Г. Кинсингтон обнаружил целые поля фоссилизированных тирилов, которые, очевидно, погибли от какой-то эпидемии; все находятся в отличном состоянии сохранности, и все в вертикальном положении. «Они похожи на поля спорыньи», пишет австралийский палеонтолог, который, будучи молодым человеком, жил некоторое время в Турине, посещая известные университетские курсы Онофрио Пенниси по миопалеонтологии. Поэтому он был знаком с «пьемонтскими рожками» того времени, хотя фактически это было во время Первой Мировой войны, когда мука была не лучшего качества.

«Чёрный цвет» у тирила находится среди наиболее красочных оттенков всех параллельных растений. В немногих тестах, которые были сделаны с помощью хромометра Ферсена, были получены значения F-колебаний от 82° F. до 112° F., что является довольно значительным диапазоном, если задуматься, что цвет чёрных растений главным образом один и единственный. Эти значения не намного ниже, чем полученные для листьев Frenemona taliensa, наиболее сильно окрашенного изо всех параллельных растений.

Можно задать хороший вопрос: почему мы не обладаем более точными данными относительно цвета растения с таким широким географическим распространением? Этому есть много причин: громоздкость и вес хромометра, не поддающиеся контролю изменения в атмосферном давлении, колебания плотности озонового слоя. Но главной причиной, упомянутой ранее, является невозможность перемещения растений с одного места на другое. Эта трудность имеет место не только для тирилов, но и для всех параллельных растений.

Laboratorio delle Campora провела многочисленные эксперименты по перевозке этих растений, но, к сожалению, ни один из них пока не увенчался успехом. Однако, Марчелло Ванни, директор лаборатории, с помощью Валерио Тарквини в настоящее время совершенствует новый тип герметизируемого оборудования, которое, как он надеется, даст положительные результаты в обозримом будущем.

Что касается препятствий для смены среды обитания, мы должны, возможно, повторить несколько общих наблюдений. Как прямой результат их собственной безматериальности, параллельные растения довольно элегантно поддаются словесному описанию, но решительно враждебны к любому методу документации, который угрожает дублировать то, что в них является просто внешностью, особенно посредством ложной «действительности» вроде фотографии.

Таблица X. Тирилы

Рис. 12 Tirillus tigrinus и Tirillus bifurcatus

Были сделаны многочисленные неудачные попытки сфотографировать явно доступные растения, даже при том, что использовалось наиболее усовершенствованное оборудование, которое, казалось, фактически гарантировало успех. Таким образом, за исключением этих попыток и очень немногих предположительно слепков с натурального объекта, наши главные источники информации, к сожалению — устные сообщения и трёхмерные реконструкции, смоделированные или по памяти, или по рисункам, сделанным с натуры.