Юрий Мишин - Чекист

Я действительно знал, кем в свое время был Машеров. Читал и о странной аварии, в которую попал тщательно охраняемый лимузин первого секретаря ЦК компартии Белоруссии на рубеже семидесятых и восьмидесятых годов прошлого века. Но связь Машерова с происками тогдашнего КГБ, на которую прозрачно намекал Юсупов, была мягко говоря, надуманной, а если подумать, то и вовсе абсурдной.

— Боюсь, что даже во сне я буду вынужден вам отказать, господин Юсупов, или как вас там, — решительно сказал я.

Сон перестал мне нравиться. К тому же очень хотелось спать.

— Если бы я мог, то немедленно задержал бы вас и доставил куда следует. Уж поверьте на слово. Благодарите бога, в которого не верите, что это только сон. Это все, что я могу вам сказать. Поэтому прошу вас удалиться и дать мне выспаться. У меня завтра рабочий день.

Только я произнес последние слова, как все моментально изменилось.

— Вот именно, если бы мог, жалкий человечишка! — голос Владимира на последних словах вдруг стал тонким, почти писклявым.

— Точно сон, да притом кошмар, — решил я тоскливо и, уже совсем было собрался повернуться на другой бок, лично мне иногда это помогало, но так и застыл, посмотрев в лицо ночному гостю.

Князя Юсупова больше не было. Его лицо менялось. Оно текло, как пластилин в жаркую погоду, быстро трансформируясь в вытянутую, оскаленную длинными, серыми ребристыми клыками звериную морду. Нижняя челюсть Юсупова с хрустом ножа входящего в кочан капусты, на моих глазах судорожными рывками выдвигалась далеко вперед. Почти сразу за ней, растягивая стремительно сереющую кожу, поползла и верхняя. Кончик носа странно заострился и стал подниматься вверх. Полуприкрытые во время нашего разговора глаза Владимира расширились, вспыхнули на мгновенье кроваво красным огнем и превратились в почти незрячие выпуклые бельма. Зрачки же наоборот невероятно, совсем по-кошачьи сузились, превратившись в тонкие, вертикальные щелки. Только в них и остался первоначальный огонь. Владимир вновь сделал неуловимое движение и сразу оказался рядом с кроватью. Он жадно протягивал к моей шее не по-человечески длинную темно — серую, когтистую, поросшую редкой грубой шерстью лапу.

Я хотел отстраниться, но как всегда это бывает во сне, меня полностью покинули силы. Тело перестало повиноваться. Дикий, в общем, совершенно мне не свойственный животный страх сжал поначалу сердце, остановивший дыхание вдруг пропал. Меня охватило полное безразличие к происходящему. Только где-то глубоко в сознании оставалось одно желание проснуться, вынырнуть из этого жуткого кошмара в наш реальный, теплый и безопасный мир, но ничего не получалось. Я заворожено смотрел на серые, противно шевелящиеся клыки, неотвратимо приближающиеся к моему лицу. Юсупов обдавал меня холодным дыханием, а я почему-то отрешенно думал, куда подевались ровные, белые зубы князя. В тот момент, когда отдающая мертвечиной страшная лапа почти коснулась меня, откуда-то раздался тихий спокойный, но властный голос:

— Владимир, друг мой, полегче. Не надо так напрягаться. И кстати, очень советую вам: клыки втянуть и выйти из Сумрака.

— Кто здесь? — лихорадочно оглядываясь, тонким противным голосом злобно спросила нечисть, в которую на моих глазах превратился княжеский потомок. — Я не вижу никого.

— Не утруждайтесь. Вам и не надо видеть. Но учтите, больше я просить не буду.

— Радомир? — не то пропищал, не то прошипел Владимир, продолжая озираться, и одновременно согнувшись в почтительном поклоне.

При этом он отшатнулся от меня.

— Конечно же, это вы. Больше не кому! Но… но как вы здесь оказались, Великий Светлый? Вы же сами…

В этот момент мне стало дурно. Я лишь успел заметить, как князь Юсупов сначала медленно, а потом все быстрее вновь стал приобретать человеческие черты. У меня закружилась голова, и, падая в бесконечную черную пропасть, как при общем наркозе, я открыл глаза у себя дома. В постели. Некоторое время я просто лежал, медленно осознавая, что наконец-то проснулся. Потом сколько мог, набрал в грудь воздуха и шумно выдохнул:

— Ффух…, ну и гадость приснилась.

Провел ладонью по лбу. Рука оказалась мокрой. Я подумал, что не надо больше пить с Сашиным коньяк на ночь. Совсем обалдевший и разбитый ночным кошмаром я с трудом сел на кровати. Алены уже не было. Видимо, ускакала к себе в поликлинику. Электронный будильник показывал ровно восемь утра. Надо было поторапливаться.

…назначено на девять утра, — недовольно выговаривал мне явно тоже не выспавшийся и какой — то взъерошенный шеф, — А ты опаздываешь. Да, я дал тебе два дня, но время не терпит. Мог бы и поторопиться.

Генерал несколько преувеличивал. Ничего он мне не назначал на сегодня. На службу я опоздал, это точно, но всего на пятнадцать минут. А после сегодняшнего сна вообще надо отгул давать. А может и путевку в ведомственный санаторий на Черное море. Оправдываться перед Даниловым у меня не было никакого желания.

— Я почти закончил, осталась последняя папка, — сказал я, пропуская мимо ушей слова шефа.

— Хоть это хорошо. План работы наметил?

— Пока нет. Но думаю, что особо выдумывать не стоит. Использовать обычную схему случайного знакомства. Детали продумаю сегодня.

— Это хорошо, что сегодня. И спокойствие мне твое нравится, а все остальное плохо. Москва торопит. Так что давай ноги в руки и вперед.

Повернувшись, я пошел к выходу, но остановился у самой двери, спросил:

— Василий Петрович, а к чему снится нечисть?

Шеф оторвался от изучения каких-то бумаг, поднял на меня взгляд и, помолчав, задумчиво спросил:

— Сегодня у нас четверг?

— Да, а причем здесь день недели?

— Видишь ли, я совершенно точно знаю, что именно под четверг нечисть снится к выговору от начальства, лейтенант.

Я счел, что гораздо благоразумнее будет немедленно испариться. «Знал бы он мое спокойствие», — думал я, идя по коридору. Что-то со мной последнее время творится. Мерещится всякая чертовщина. А теперь вот и сон этот. Интересно к чему князь Юсупов в облике нечисти снится? Надо не забыть вечером у Алены взять сонник и посмотреть. Ведь сбывались же у меня сны. И не раз. Кстати кто у нас в народном фольклоре превращается в монстра с клыками? Оборотни — это точно. Сам фильм видел. Не помню название, но дело было связано с чем-то вроде музея. Там и творились черные дела. Против оборотней нужно серебро. Еще есть вампиры. Их отпугивает чеснок и, по слухам, крест животворящий. Я невольно хихикнул, вспомнив популярную комедию. Проходящая мимо Настя из второй канцелярии как-то странно на меня посмотрела. Ну и ладно. Мне теперь можно. Тот же начальник отдела контрразведки не имеет в отличие от меня свободного доступа к телу шефа. Неожиданно мне пришла на ум фраза из сказки весьма уважаемых мною классиков: «Можешь. Ты теперь все можешь». И не стесняясь, хотя в коридоре теперь уже никого не было, бессовестно, во весь голос заржал, как полковая лошадь. Впрочем, взбегая по лестнице на свой этаж, я подумал, что критически оценивая свое нынешнее поведение, видимо все-таки какой-то шок ночью был мною получен. Надо у Алены узнать может ли быть шок от сна. Или мне уже точно пора к психиатру? Ну ладно. Идем дальше. И так — кто там у меня на очереди? Кажется вампиры. Хотя нет. Вампиры, они только клыки отращивают, и кровь невинных младенцев сосут. По ночам. Кстати Юсупов явился ко мне именно ночью. У красивых девушек тоже кусают и тоже пьют, но человеческий облик не меняют. Тогда как же летучие мыши? Тьфу! Бог знает, о чем думаю, а мне работать надо.