Антон Первушин - Вертячки, помадки, чушики, или Почтальон сингулярности

– Пока не понимаю, – призналась Людмила Сергеевна. – Но именно так Ась изобразил «вертячки».

Архангельский глубоко задумался, потом губы его тронула улыбка.

– Люда, а ведь я знаю, что такое «вертячки»!

Его заявление грянуло, как гром с ясного неба.

– Вы?.. Как?..

– Присядь, – предложил Архангельский. – В двух словах не объяснишь.

Людмила Сергеевна выполнила его просьбу.

– Помнишь, я тебе рассказывал о том, что существует несколько гипотез, объясняющих все странности нашей ситуации? Помнишь? Хорошо. Мы, конечно, могли бы обратиться за консультацией по этому вопросу к ведущим… э-э-э… футурологам, к физикам или иным специалистам. В наших силах было оплатить даже нобелевских лауреатов. Но это неизбежно выдало бы нашу активность в определенном направлении. А заинтересованные лица умеют складывать один плюс один. Сегодня даже электронной почте нельзя доверять, чего уж говорить о людях, которые бОльшую часть времени проводят в зарубежных поездках. Поэтому я предложил другой путь. Более оригинальный и гораздо менее затратный, – Архангельский сделал эффектную паузу; всё-таки даже в самом плохом расположении духа он не упускал возможность покрасоваться перед собеседником. – Мы объявили сетевой литературный конкурс. Там много таких конкурсов постоянно проводится, чуть ли не каждую неделю, наш не должен был привлечь внимание. Авторам было предложено написать научно-фантастический рассказ о мальчике из будущего, который попадает в наше время, но по каким-то причинам не может рассказать о своем мире. Кроме того, мы ввели еще одно допущение: мальчик одет в костюм, который изготовлен в будущем, а значит, обладает необычными свойствами. Авторы должны были показать это будущее читателям через мальчика и его костюм.

– Костюм? – переспросила Людмила Сергеевна. – Какой костюм?

Архангельский отмахнулся от вопроса и продолжил:

– В качестве призов посулили публикации в уважаемых журналах, три ноутбука и полностью оплаченную поездку в Эквадор на двоих. За месяц пришло четыре сотни рассказов. Это, кстати, не рекорд. Мне как инициатору затеи пришлось всё прочитать, – гражданский генерал криво усмехнулся. – Знаешь, когда-то я любил фантастику. Но это было… это было… чудовищно! Теперь я не уверен, что когда-нибудь снова смогу ее читать. Тем не менее несколько дельных идей всё же обнаружил. Одна из них меня особенно задела. Потому что автор объяснил всё. Ну или почти всё. Оказывается, существует модная в узких кругах теория… э-э-э… технологической сингулярности…

– Что?

– Да, именно так. Технологическая сингулярность. Речь идет о том, что эволюция и прогресс непрерывно ускоряются. Скажем, на то, чтобы одноклеточные организмы стали многоклеточными, ушло два миллиарда лет. А на то, чтобы многоклеточные организмы выбрались из океана на сушу и завоевали ее, ушло всего триста миллионов лет… э-э-э… палеозойская эра. Позднее появился разум, и теперь эволюция понеслась вскачь. Нашему виду всего лишь около трех миллионов лет, но мы уже влияем на погоду, меняем очертания континентов, летаем в космос. А главное – мы запустили искусственную эволюцию, создав компьютеры и сети. И там тоже идет ускоряющийся процесс, который скоро завершится моментом сингулярности.

– Я этого не понимаю…

– Попытаюсь на пальцах. Если отложить периоды земной эволюции на графике от одного революционного скачка до другого, то получится функция, которая в двадцать первом веке стремится к бесконечности. Мы находимся на пороге нового революционного скачка, качественного перехода, сопоставимого по значимости с превращением одноклеточных существ в многоклеточные.

– Чем это грозит?

– Никто не знает. Возможно, новые революционные технологии сделают нас бессмертными. Возможно, убьют, и на наших костях появится какой-то новый вид… э-э-э… разумных существ. Одноклеточные не способны предсказать, как будет выглядеть мир многоклеточных. Но наш автор попытался. В фантастическом рассказе он уверял, что произойдет слияние биосферы и техносферы. Человек станет частью машины, а машина – частью человека. Это, конечно, будут костыли, но мы давно пользуемся костылями: автомобили, компьютеры, мобильники… Костыли будущего позволят нам окончательно расслабиться и получать удовольствие – всё неприятное, утомительное, скучное они возьмут на себя. И в этих условиях человечество неизбежно деградирует, ведь к развитию нас подталкивает именно дискомфорт. В том рассказе мальчик из будущего не умеет ни читать, ни писать, он даже изъясняется с трудом. А вот его костюм вполне готов к контакту… Практически наш случай…

– Какой костюм?! – повторила свой вопрос Людмила Сергеевна.

– Люда, ты же умная женщина. Неужели ты думаешь, что Ась сидел в спускаемом аппарате голым?

Людмила Сергеевна вспыхнула:

– Значит… вы мне лгали? Лгали всё это время? Есть костюм!

– Не лгал, – мягко сказал Архангельский. – Просто не донес некоторую часть… э-э-э… информации. Она могла помешать расследованию.

– Как она могла помешать?!

Архангельский пожал плечами.

– Ясно, – сказала Людмила Сергеевна. – И при чем тут «вертячки»?

Гражданский генерал показал ей листок с рисунком Ася, заложив пальцем маленького чертенка:

– Здесь Ась изобразил свой костюм.

Потом они еще долго спорили.

Когда шок миновал, Людмила Сергеевна начала соображать и сразу попыталась высмеять гипотезу Архангельского. Дескать, совсем спецслужбы до маразма дошли – верят сетевым фантастам! Но гражданского генерала было не пронять.

Тогда она потребовала показать ей костюм.

– Или он у вас там же, где спускаемый аппарат?

– Нет, он здесь. Точнее, не совсем здесь, а поблизости.

– Тогда идем!

Архангельский остался на диване.

– Видишь ли, Люда, у нас разные уровни допуска. Я в лабораторию костюма пройти могу, а ты, к сожалению, нет.

– Не морочьте мне голову! Вы здесь главный или кто?

– Надо мной есть и поглавнее.

– Понятно. Как он выглядит?

– Кто?

– Костюм, чёрт возьми!

– Ну как тебе сказать? Комбинезон с капюшоном. Ткань очень легкая и мягкая, не мнется. По цвету… э-э-э… металл с золотистым отливом. На заднице – клапан, как на некоторых детских комбинезонах. Костюм довольно тщательно изучают. Спецы его резали и жгли всякими химикатами, но волокна через некоторое время самостоятельно восстанавливаются. В общем, продукт технологий, до которых нам далеко… А на капюшоне у него рожки… Да, именно так. Два правильных конуса из очень твердого материала с кристаллической структурой.

– Есть гипотезы, что это такое?