Кэза Кингсли - Эрек Рекс. Книга 2. Чудовища Иноземья

– Отвали, неудачник! – рявкнул Балор, отпихивая его в сторону.

Он попытался проломиться через завесу, но она отбросила его, как тугая резина. Балор, ругаясь, ударил по ней сначала кулаком, потом ногой, но все без толку. Эрек же просто шагнул, прошел ее насквозь…

…и оказался в огромном фойе. Все вокруг блистало идеальной чистотой, особенно впечатляющей после пыльной антикварной лавки. Эрек подивился тому, что изнутри здание было куда больше, чем снаружи. Он попал в ультрасовременный деловой центр со стеклянными стенами офисов, множеством лифтов и рядами ярких люминесцентных ламп. Повсюду сновали люди с папками и дипломатами, никто не обращал на Эрека никакого внимания.

За большим столом сидел грузный человек и разговаривал по телефону. Эрек подождал, пока тот повесит трубку, и назвался:

– Я Эрек Рекс. Пришел получить задачу для первого испытания, чтобы стать королем.

Человек постучал пальцами по кнопкам и сообщил кому-то:

– Парень здесь. Хорошо, отправляю к вам. – Он посмотрел на Эрека. – Лифт «Це», шестой этаж, кабинет шестьсот двенадцать.

Поднимаясь на шестой этаж, Эрек глазел по сторонам сквозь стеклянные стены лифта. Такое здание было бы уместней на Уолл-стрит, чем среди зеленых лугов Алипиума. В кабинете 612 за письменным столом сидела женщина. Она указала Эреку на ряд кресел вдоль стены и продолжила работать. Около часа Эрек изнывал от скуки, пока наконец терпение у него не лопнуло и он не спросил – а туда ли, собственно, пришел? Женщина поправила на носу очки, с дужек которых свисала цепочка, и произнесла раздраженно:

– Потерпите минуту, скоро я вами займусь.

Снова потянулось время. Эрек тоскливо наблюдал, как женщина звонит по телефону и раскладывает по папкам какие-то бумаги. Он припомнил девиз этого заведения – «Пунктуальность, Оперативность, Превосходный Сервис» – и подумал: а зачем вообще было сюда так торопиться?

Наконец женщина подошла к нему с какой-то папкой.

– Вы заполнили форму «пять-це-штрих»?

– Что?

– Анкету по форме «пять-це-штрих», – объяснила дама, поправляя очки. – Без нее я не могу отдать вам документы.

Эрек глубоко вздохнул, подавляя раздражение.

– Где ее выдают?

– В кабинете шестьсот тринадцать.

Эрек вышел в коридор, мотая головой. Уму непостижимо! Вот нельзя было сообщить про эту дурацкую форму два часа назад?! Кабинет 613 оказался заперт. Эрек забарабанил кулаком в дверь, но никто не отвечал. Вконец разозлившись, он вернулся в комнату 612.

– Там нет никого!

Женщина ответила ему спокойным взглядом.

– Хелен Мастерсон сейчас в отпуске. Поэтому форму «пять-це» получите у меня.

С этими словами она вручила ему пачку бумаг. Эрек прикусил язык, стараясь не взорваться. Даму в очках хотелось задушить. Повезло ей, что на его месте не Балор Штейн.

– Распишитесь здесь. – Женщина ткнула пальцем в «галочку» и стала подавать листы дальше. – Теперь вот здесь, здесь, здесь и здесь. А вот здесь нужен отпечаток большого пальца.

Эрек поставил росчерк везде, где велено, надеясь лишь, что тем самым не отписал кому-нибудь все свое имущество и жизнь заодно. Женщина вложила документы в прозрачную папочку и дала Эреку ручку и следующую стопку бумаг. Пришлось ответить на длинный перечень вопросов, касающихся всего на свете – от подробностей биографии близких родственников до любимого цвета. Внизу было заявление, под которым также требовалось поставить свое согласие: «При прохождении испытаний клянусь приложить все возможные усилия и неукоснительно следовать этическим принципам, перечисленным ниже…» Далее следовал внушительный список – в частности, Эреку запрещалось сбрасывать людей в колодцы и шахты лифтов, дергать кошек за хвосты и забирать последнее печенье из коробки (разве что здорово проголодаешься). Эрек поставил подпись, был вновь отправлен ожидать в кресле и мариновался так еще час. Наконец женщина вручила ему золотистый талон, отвела к лифту, и они вместе поехали куда-то вниз.

– Отведите его к источнику Эла, – сказала она какому-то уборщику в коридоре. – Пропуск у него есть.

С этими словами она повернулась к Эреку спиной и зашагала к лифту.

Уборщик поставил на пол мусорную корзину и отпер дверь в самой глубине коридора. Эрек удивился тому, как вокруг пусто, ведь в других частях этого здания было полно народу. Дверь вела на зеленое поле, на котором возвышался холм с круглым каменным колодцем на вершине. У подножия холма виднелся маленький могильный камень с выбитым на нем именем: «Джек». Проходя мимо, он спросил у уборщика, чья тут могила, но уборщик лишь покачал головой.

– Тут не принято это обсуждать.

Вслед за широкоплечим уборщиком Эрек поднялся на холм. Там их встретил здоровенный детина в рабочем комбинезоне, с набором инструментов за поясом и вантузом в руке. Над нагрудным карманом у него были вышиты буквы: «ЭЛ». Выглядел детина совсем как обычный бруклинский сантехник, даже выговор у него был точно такой же.

– Ну дела-а… Неужто пора? Пропуск-то у тебя есть, приятель?

Эрек протянул ему золотистый талон.

– Ну ладно. – Сантехник отпер ключом дверь в стене каменного колодца и распахнул ее.

Помещение внутри колодца оказалось не таким уж маленьким, как можно было ожидать. Запах там стоял просто ужасный. Вокруг лица с жужжанием вились мухи. Эл расхохотался.

– Что, брат, пробирает? Вонища-то? Не боись, привыкнешь. Запах жизни. Людские судьбы не всегда благоухают розами…

В помещении было лишь несколько работников с инструментами и нечто, огороженное шторкой для душа. Эл потянул за шнур, и шторка отъехала в сторону, открывая взгляду большой унитаз. Слуги тут же пали на колени и благоговейно ему поклонились.

Унитаз стоял на зеленой траве, сияя белоснежным фарфором. Эл с гордостью указал на него вантузом.

– Вот он, красавец. Содержу его в превосходном состоянии, как и требуют красотки мойры. Ладно, давай вытаскивай свое задание. Я тебя подожду.

Эрек уставился на унитаз, не веря ушам.

– Что, прямо оттуда? Руками?

Эл снова рассмеялся.

– Ну да, чем еще? Да не боись ты! Этим унитазом никто не смеет пользоваться по унитазному назначению.

Значит, вот как придется получать первое задание… Эрек с трудом сглотнул и подошел к источнику. По крайней мере, на вид все было чисто. Отверстие в центре чаши вело в какую-то бесконечную тьму, как будто унитаз стоял над пропастью, и из этой тьмы поднимался зеленый пар.