Александр Сиваков - Настя

– Это не начальство. Он нас боится до потери сознания.

– Я тоже это заметила. Наверное, думает, что мы взглядом можем убивать, или что-нибудь в этом роде. Сама знаешь, какие истории по Сети ходят.

– Настоящее начальство мы увидим сегодня вечером. Или, максимум, завтра.

Полина внимательно на меня посмотрела.

– С чего ты взяла?

– Обычная логика.

– Два плюс два?

– Даже проще.

– Не объяснишь?

– Нет, – спокойно ответила я.

– Почему?

– Когда это произойдёт – я смогу всё объяснить. А если я не права – зачем тебя смешить и зря свои акции опускать?

– Логично. И вообще, – восхитилась она сама собой, – как я удачно тебя выбрала!

– Ты вообще что-нибудь слышала "Штуках"?

– Нет, – помрачнела Полина. – Пыталась отыскать в Сети, но там только какие-то байки. А сайты "Штук" закрыты лучше, чем сайты наших военных Навигаторов.

Я кивнула, соглашаясь, но ни капельки Ивановой не поверила. Имея самым близким родственником Сенатора планеты, она вне всякого сомнения должна знать много такого, что недоступно среднестатистическому человеку. Только вот, похоже, все свои тайны первой попавшейся любопытной подружке она открывать не намерена. Ну, и ладно. Не очень-то надо. В ближайшие несколько дней и так всё выяснится.

– Как ты думаешь, – спросила Полина через минуту, – у меня когда-нибудь получится стать здесь главной?

Я вытаращилась на мою новую подругу:

– В каком смысле?

– Мне не хочется прозябать среди остальных ребят, – призналась она. – Когда я училась в школе, то была старостой всего начального звена, с первого по третий класс. Хорошо бы и здесь куда-нибудь пробиться.

Я даже не посчитала нужным скрыть невольную усмешку.

– Если ты будешь вести себя так, как вела до сих пор, думаю, месяца тебе хватит, чтобы стать старостой всей нашей "Штуки".

Моя новая подруга заулыбалась:

– Это было бы просто великолепно.

– Кстати, а кто такой Васильев, о котором ты в учебном корпусе с дежурным говорила?

– Сыночек нашего министра по связи. Вредный и толстый мужик, не люблю таких. И отпрыск его, подозреваю, недалеко от папы ускакал.

Я ни за что не сказала бы про какого-нибудь взрослого, что он вредный и толстый, однако и своей новой подруге делать замечание постеснялась и промолчала. Потом до меня дошло.

– Подожди! – Сказала я. – Васильев ведь в пятом классе. Значит, ему уже четырнадцать лет. Или даже пятнадцать. И ТЕБЯ попросили ЗА НИМ присмотреть?

– Ты его просто не знаешь, – пренебрежительно отмахнулась Полина. – У меня папуля хороший и умел меня воспитывать. А Васильев абсолютно не приспособлен к жизни. Я вообще не понимаю, как он до своих пятнадцати дожил. Тем более, здесь.

В коридоре послышался шум. Ребята явно ссорились, разговор шёл на повышенных тонах.

Девочка выглянула за дверь:

– Что там такое?! Вы ещё подеритесь!

– Так я первый эту комнату занял! И сумку свою сюда положил! А они вдвоём припёрлись!

– Если комната твоя, так и сидел бы в ней!

– Я что – барбосик, чтобы в комнате, словно в будке, сидеть?!

Полина вышла, оставив дверь приоткрытой. Я с интересом прислушивалась к развивающейся ссоре. Сразу скажу, что у меня нет извращённого желания слушать, как кричат друг на друга в общем-то не совсем знакомые между собой люди. В нашей семье так уж повелось, что у нас никто никогда не ссорился, да и ребята в моём старом классе подобрались на редкость уживчивые, поэтому я никогда не видела, как протекает среднестатистический скандал. Я даже не представляла, что из-за такого вот пустяка, как размещение в той или иной комнате, можно наговорить тому парню, рядом с которым собираешься учиться не один год, всякие гадости. Потом же хуже будет. Неужели ребята этого не понимают?

Похоже, нет. Ссора разгоралась.

– Всем успокоиться!! – Взвизгнула Полина. Голос у неё настолько изменился, что я даже не сразу поняла, что это кричала она. – Теперь давайте по порядку!

Я поняла, что именно случится в самое ближайшее время, и включила персональник. К тому времени, как Иванова, взволнованная и раскрасневшаяся вбежала в комнату и потребовала список всех учеников, распечатка уже была готова.

Полина даже не соизволила удивиться, восприняла мою оперативность как должное, и умчалась обратно.

– Нас тут тридцать девять человек, – послышался её голос. – Девятнадцать мальчиков и двадцать девочек. Комнат тоже двадцать. Сейчас вы мне скажете номера комнат и кто с кем живёт, потом будем разбираться дальше.

Очень не вовремя я проявила любопытство и высунулась из-за двери. Полина обрадовалась, увидев меня.

– Это ты?! Записывай, а я буду говорить!

Я молча подчинилась. Мне как-то неловко было осознавать себя стоящей перед нестройной шеренгой моих будущих одноклассников, зато Полина в роли старорежимного прапорщика явно чувствовала себя как рыба в воде, прохаживалась взад вперёд, бросала деланно – озабоченные взгляды на лист бумаги в моей руке, говорила преувеличенно значительным голосом. Подозреваю, что она слегка рисовалась.

Впрочем, каждому своё.

– Во-первых, что за счастливчик у нас живёт один?

Одна из девочек несмело подняла руку.

– Фамилия? – Осведомилась Полина.

– Батюкова.

– Стоп! – Неожиданно для себя громко проговорила я и смутилась от всеобщего внимания.

– Что ещё? – Повернулась ко мне Полина.

– Такого не может быть. У нас мальчик должен лишним быть, а не девочка.

Иванова сориентировалась мгновенно.

– Все встали рядом со своими соседями!

Разобрались попарно. Тут же всё выяснилось. Марина, смущаясь встала около Ромы. Куклы у неё, слава Богу, не было, но теперь она вертела в руках плюшевого котёнка.

– Вы что – офонарели? – Свистящим шёпотом осведомилась Полина, остановившись напротив них. – У вас хоть какие-то понятия о приличиях имеются?

– Ромка сказал, что хочет со мной в одной комнате… – залепетала Мариша, готовая расплакаться.

Мальчик прятался за её спину. Это у него не получалось, он был на голову выше своей подруги.

– Вон! – Коротко бросила Полина. Не дождавшись реакции на свои слова. Схватила Рому за шиворот, толкнула к первому попавшемуся мальчишке. – Будете вместе.

– А чего ты тут раскомандовалась? – Выворачиваясь из её рук, со злостью в голосе спросил Рома.

Я удивилась, когда увидела Полинину реакцию на этот бунт. Девочка мгновенно успокоилась, а потом даже заулыбалась.

– Ты на самом деле хочешь знать, почему я тут раскомандовалась? – Неожиданно дружелюбно спросила она.

– Хочу! – Ромка был похож на забавную растрёпанную птичку, готового за крошку хлеба отдать свою крохотную воробьиную жизнь.