Джеймс Шмиц - Агент Веги

Операция началась.

Пройдя мимо одного из внутренних датчиков, он почувствовал, что миновал телепатический барьер, скрывавший от него все происходившее внутри яхты. В этот момент он снял защиту и отпустил свой разум просканировать корабельные отсеки с максимально возможной скоростью.

Он уловил краткие, сбивчивые ментосигналы Пэйгадан. Никаких сообщений, не было даже осознания появления спасителя, лишь бессознательные посылы разума, еще живого, но до предела истощенного, с явными признаками нахождения на грани безумия. В тот же миг они исчезли. Что-то непреодолимое возникло между ними, что-то, похожее на плотный туман, окутавший разум ланнайки.

Илифф вовремя включил разумозащиту, но все равно физически покачнулся под действием сильнейшей ментальной атаки, какую он когда-либо испытывал.

Мощнейший разрушительный импульс резанул его мозг точно лезвие огромной бритвы, раз, другой, заставив помутнеть взор и основательно встряхнув нервные центры, и исчез, прежде чем Агент успел понять, что это было.

Ослепительный сноп субатомного пламени вырвался из ствола стационарного аннигилятора, установленного на капитанском мостике. Сквозь сияние в лицо Илиффу ударили два тонких, как карандаши, луча, проникая, казалось, в самую глубину его мозга. Он прыгнул вперед, не обращая на них внимания. Фантомные лучи были совершенно безвредны для живых существ, их назначение запугивать и сбивать с толку.

Субатомный огонь — другое дело. Панцирный скафандр Агента мог выдержать его воздействие не долее минуты. У-1 вел атаку со всех сторон. При этом серьезных попыток воспрепятствовать проникновению Илиффа на мостик не было, Агенту давали возможность туда пройти.

Он сразу же увидел Пэйгадан, ему предоставили такую возможность. Она сидела, на полу посреди узкого коридора всего в метре от рельефного пульта управления, подойти к которому препятствовали непрерывные голубоватые струи огнеметных очередей. На ней был скафандр обычного типа, оружия в руках не было. Девушка сидела лицом к нему, прямо и неподвижно, закрывая проход, поскольку скафандр мгновенно вспыхнул бы от малейшего прикосновения той адской энергии, что рвалась наружу в столь опасной близости от ланнайки.

У-1, очевидно, давал понять, что поскольку человек пришел сюда, чтобы вызволить свою напарницу, не стоит убивать хозяина яхты. Агент признал логичность этого соображения, пытаясь проскользнуть мимо пульта вдоль противоположной стены, чтобы оттянуть огнеметы на себя. Пока он проделывал это, нечто вроде огромного жука выскользнуло из-за массивной твердосплавной панели пульта управления и вновь скрылось из виду. Он понял, что У-1 пользуется бронекостюмом почти столь же мощным, как и панцирный скафандр, ведь ранее это была часть служебной экипировки Пэйгадан.

Оставалось лишь предпринять банальную фронтальную атаку с включенной разумозащитой, ударив поверх стальной плиты собственными аннигиляторами.

Если он сможет сделать это, то почти наверняка одержит победу, да и Пэйгадан не пострадает. Поэтому все, что суждено Илиффу в дальнейшем, произойдет в те мгновения, пока он будет пересекать коридор, чтобы добраться до пирата.

Ставка была сделана на то, что панцирная броня выдюжит.

Прошло не более восьми секунд с того момента, как Агент вошел в коридор. Станковый аннигилятор, укрепленный на бронированном нагруднике, метал в центр тведосплавной плиты, за которой укрывался У-1, одно плазменное облачко за другим. Вскоре удивительно тугоплавкий полуметалл-полупластик не выдержал многомиллионноградусной температуры — он перестал быть твердым телом и перешел в иное агрегатное состояние. Казалось, что стоит добавить еще чуть-чуть мощности, и последнее укрытие заклятого врага Конфедерации превратится в лужицу вырожденной материи, окруженную уродливыми потеками сваренного заживо белка. Как бы не так.

В тот же миг сквозь возникшую в плите брешь яростно засверкали огнеметы У-1. Илиффа с такой силой отбросило от изуродованного пульта, что он еще долго не мог опомниться.

В какой-то момент бесконечно тянущейся агонии ему показалось, что сжимающая, словно в гигантских тисках, сила вдавливает его в корпус корабля. Затем давление внезапно прекратилось, и Агент свалился на пол. По крайней мере, на какое-то мгновение он оказался не на линии огня.

Он ощущал себя прескверно. Раздробленная кисть правой руки болталась в гермоперчатке, словно связка сосисок, и отозвалась дикой болью, когда он попытался опереться о стенку, чтобы встать. По всему телу разорванные мускулы и нервные волокна не спешили подчиняться приказам мозга, который привычно интерпретировал физическую боль лишь как сигнал опасности. Активировать хотя бы один из инструментов могучего панциря было решительно невозможно.

Агент находился как бы в двойных веригах: в бронированном гробу весом в две с половиной тонны и в собственном изуродованном теле, отдельные части которого бились в конвульсиях, а другие не подавали признаков жизни. Однако под скорлупой многочисленных защитных устройств мозг Илиффа жил и отдавал приказы, в то время как разум, то есть его индивидуальность, почти не был задет физическими разрушениями и лишь напрягся в ожидании, как свившийся в кольца питон.

Агент прекрасно осознавал, что произошло. Один из циклопических ударов его аннигилятора вошел в резонанс с импульсом вражеского огнемета. Гравитационное поле получило чудовищную накачку и взорвалось. Панцирная защита сработала на всплеск гравитации почти мгновенно, но все же недостаточно быстро, чтобы спасти Илиффа.

В этот момент к нему в разум проник У-1, прощупывая, насколько противник беспомощен, откровенно намереваясь его убить. При непосредственном контакте прожечь насквозь массивную, но уже не активную броню, будет делом нескольких минут, если не секунд.

Илифф смутно ощутил, как пират вышел из-за искореженной панели и направился к нему. Он чувствовал, как все еще осторожно, но неумолимо чужая мысль прощупывает его мозг, а когда пират приблизился, вражеская разумозащита приоткрылась в ожидании триумфа. Вот он, момент истины! Илифф прикрылся собственной защитой и нанес разящий удар.

Никогда раньше Агент не осмеливался концентрировать разрушительную энергию такой мощности, какую обрушил в этот момент на разум У-1. Поскольку это являлось для человеческого организма своеобразной перегрузкой, подобной резонансу, взломавшему гравитационное поле — свет в очах Илиффа мгновенно померк. Вкус соленой крови во рту, ощущение сдавленности в натужных легких, подергивание истерзанных болью нервов — все исчезло в один миг. Внезапно и полностью лишенный какой бы то ни было информации извне, Илифф превратился в бесплотный дух, вступивший в смертельную схватку с другим духом.