Аркадий Рэм - Космос нараспашку (СИ)

Край сдёрнул с себя чёрную кепку, протянул пацану.

— Спасибо, не надо, — сипло сказал подросток и встал со скамейки, собираясь уйти подальше от странного дядьки.

— Я молодой тоже думал, что бессмертен. Что у вас стряслось, юноша, что в такую погоду дома не сидится? У вас кто-то в Николаевской?

«Эх, грубовато…» — спохватился Кирилл.

— Слушайте, ну какое вам дело, а? — горько спросил подросток, отряхивая джинсы от снега. — Деда там у меня. Болеет…

— Сочувствую, парень, — сказал Край не двигаясь, боясь сорвать зацепку. — Надеюсь, ничего серьёзного?

— Мне не говорят, — буркнул парнишка и пнул урну у лавки, сшибая с неё шапку мягкого снега. — Вообще не пускают.

— А хотите, узнаю… про дедушку? — медленно проговорил в морозный воздух Кирилл. — Я сам из кардиологии. Прогуляться вышел — подальше от больничной палаты. Если честно, просто бесцеремонно сбежал, верите? Как школьник. Достали медсёстры — туда не ходи, этого не ешь, курить запретили. Озверели, бабы.

Майор достал из кармана сигареты и закурил, с удовольствием втягивая горьковатый дым.

«Ну же, решайся!» — мысленно взмолился Кирилл, наблюдая за мнущимся пацаном.

Тот похрустел ледком на асфальте, перекатываясь в кроссовках с пятки на носок, о чем-то размышляя. Потом принял решение и зашагал к скамейке Кирилла. Бухнулся с другого конца.

— Как деда зовут? — спросил майор, развернувшись к подростку, снова нахохлившемуся как воробей.

— Уртаев… Олег Валерьевич. Семьдесят два года, — хмуро отозвался парнишка.

— Кстати, меня Кирилл Иванович зовут, а вас, молодой человек? — спросил оперативник, протягивая руку для приветствия.

— Павел, — ответил Уртаев и несколько неловко сжал массивную ладонь собеседника.

Кирилл же, не отпуская пальцев подростка, левой рукой хлопнул по тонкому запястью, защёлкивая на руке Объекта пси-блокиратор.

— Чо вы? — вскрикнул парень и отдёрнул руку, отскакивая от майора.

Блокиратор не только глушил энергетику псионика. Он ещё подкожно впрыскивал сильнейший коктейль-нейролептик. Только вот не со всеми униками это срабатывало.

— Чо это? — заорал Павел, пытаясь содрать с себя браслет.

— Прости, Паш, — грустно проговорил Кирилл, вставая со скамейки, — но это необходимо.

Подросток покачнулся — коктейль начал работать. Он захлопал ресницами — видимо, и на зрение уже подействовало. Попытался развеяться в туман, на секунду подёрнувшись дымкой, но не вышло.

Кирилл Иванович облегчённо выдохнул — вроде сработало. Сейчас парень потеряет сознание и надо успеть поймать тело, чтобы не расшиб голову о мёрзлую землю.

— Сними! Сними это, сволочь, фашист! — закричал Павел, крутясь на месте и пытаясь сдёрнуть блокиратор. Ничего не получалось. Тогда парнишка хлопнулся на колени и стал колошматить браслетом по бордюру.

Майор кинулся к подростку, решив зафиксировать пацана, не то себя покалечит. В этот миг браслет разлетелся осколками. Парень упёрся руками в землю, тряся головой и хрипло дыша. Через секунду с хлопком превратился в дым и в несколько струй метнулся в чёрное небо.

— Вот чёрт, — только и сказал Край, остановившись. — Меня ж заверяли, что прочные! Вот чёрт!

И лишь через мгновение дошло, что в ухе испуганно кричит наблюдатель: «Сзади! Опасность! Сзади!»

Уже оборачиваясь, майор заметил летевшие к нему пики дымного тумана. Попробовал увернуться, но не успел — тяжёлый удар швырнул на землю. На автомате сгруппировавшись, он прокатился по асфальту. Чёрную кепку сдуло в темноту.

Кирилл вскочил на ноги, но его тут же шибануло в грудь. Тело Края взмыло в воздух, и майор рухнул спиной на мёрзлую клумбу в стороне от дорожки.

Глава 5. Дым на нервах

Разболелся правый висок. Влад долго трогал пальцами больное место, но так и не понял, в чём дело. Возможно, общая усталость последних месяцев? Круговерть занятий, тренировок и исследований сильно выматывала. Порой доползал до комнаты лишь к полуночи. Но голова вредничала впервые.

Стечко, слегка морщась, приглушил медиа-окошко. Звёздная ночь за окном — это здорово, но что-то слишком ярко. Аккуратно улёгся на койку, опустил голову на подушку как хрустальную вазу. Прикрыл глаза, вспоминая, какое лекарство поможет от боли.

Перед внутренним взором в полной темноте справа пульсировала красная точка. Что это такое? Словно огонёк метки.

Метки?

Влад нервно проверил ту, что на всякий случай поставил на маму. Потом бабушкину, младшего брата и отчима. Всё тихо и мирно.

Скользнул к якорьку, который во время обучения прицепил на Кирилла Ивановича. Понимал, что майор быстро от метки избавится, но, на удивление, Край её не снял. Вот она-то и пульсировала болью. Как на это реагировать? Учителя о таком ещё не рассказывали.

«Может, сообщить кому? А если ерундень? Или поглядеть, что там у Иваныча? Мотнуться астралом?» Недолго думая, Владик вылетел из тела и понёсся в сторону метки Кирилла Края.

Прошмыгнул сквозь каменную породу на поверхность, вылетел пробкой наружу. Понёсся на уровне редких облаков. За спиной остались огромные массивы леса, уменьшился и пропал из виду горный хребет. Везде темно — страну накрыла ранняя зимняя ночь. Иногда мелькали светлые пятна городов, особо яркое полыхнуло слева, да и пропало за изгибом поверхности.

Влад почувствовал, что приближается. Рухнул вниз, гася скорость. Большой, сверкающий огнями город на побережье… «Море? Неважно…»

Скользнул между домами и выскочил к маленькому парку, где…

Посреди запорошенной клумбы, разбитой около каменного памятника, лежал на земле старый знакомый.

«Весёлая у вас жизнь, Кирилл Иваныч!»

Владик замер, изучая обстановку. Майор лежал без движения. Рядом с ним что-то кричал и размахивал руками подросток, немногим старше Ильюхи. Стечко огляделся — со всех сторон, прячась за деревьями и кустами, медленно приближались мужики в защитном бело-сером камуфляже.

«Спецоперация какая-то, что ли?»

По пульсирующей метке Влад реально ощущал боль в теле Края — затылок, правый локоть, рёбра ноют. «Что там кричит чувачок рядом?»

Только Влад об этом подумал, как врубились звуки — по ушам хлопнули далёкие гудки машин, скрип деревьев на ветру и вопли мальчишки:

— Только силу понимаете, да? Только силу? Вот вам сила! Слабо, да? Крутые? Хозяева жизни? — орал парнишка со слезами в голосе, срываясь на фальцет. — А теперь парадигма меняется! Гады жирные! На любой лом найдётся кувалда покруче!

«Однако, как мы психуем», — хмыкнул Владик, облетая кричащего подростка по кругу.