Станислав Лем - Расследование

"Он бежал со стороны кладбища, - сообразил Грегори, - выскочил на шоссе и бросился к местечку прямо по середине шоссе. Полисмен удирал с такой прытью? От кого?"

Грегори искал следы преследователя. Их не было. Снег вокруг лежал нетронутым. Он прошел еще дальше, вплоть до места, где от шоссе отходила проложенная в густых кустах кладбищенская аллейка. Через каких-нибудь двадцать шагов от поворота в аллейку он наткнулся на следы машины и людей. Снег четко запечатлел их. Машина подъехала с противоположной стороны, развернулась и остановилась (следы шин в этом месте были глубокие), двое вышли из машины, третий подошел к ним сбоку и повел их к "бентли". Они шли к нему по дну кювета. Потом вернулись тем же путем, возможно, у них возникли какие-то осложнения с тем, которого они доставили, потому что виднелись круглые маленькие отпечатки - они ставили носилки на снег, прежде чем сунули их в машину. Место это находилось поодаль от начала аллейки. Грегори пошел было по ней, но тотчас вернулся, так как все было понятно. Следы убегавшего, наполненные голубоватой тенью, прямехонько вели к моргу, свежепобеленная стена которого виднелась на расстоянии каких-нибудь ста метров.

Грегори вернулся к "бентли", внимательно изучая следы бежавшего. В восьми шагах от места аварии следы пошли в сторону - возможно, этот человек хотел резко свернуть, но дальше мало что можно было разобрать, снег был изрыт и затоптан.

"Водитель успел объехать бегущего, но машину занесло боком, и она зацепила его багажником", - решил Грегори.

- Что с этим, с Уильямсом? Как его самочувствие?

- Он без сознания, господин инспектор. Врач со "скорой" очень удивился тому, что он смог пройти дальше, ведь он свалился здесь. В этом месте.

- Откуда вы знаете, что именно здесь?

- Потому что тут кровь...

Грегори нагнулся ниже над указанным местом. Три, нет, четыре затвердевших бурых пятнышка глубоко проникли в снег; заметить их было нелегко.

- Вы находились здесь, когда "скорая помощь" его забирала? Он был в сознании?

- О нет, совсем без сознания.

- Истекал кровью?

- Нет, то есть кровь шла, кажется, только немного, из раны на голове, из ушей.

- Грегори, когда вы сжалитесь над нами? - спросил Серенсен, демонстративно зевая. Он швырнул в снег начатую сигарету.

- Жалость регламентом не предусмотрена, - бросил Грегори и огляделся еще раз. Уилсон с треском расставлял свой штатив, а Томас тихо чертыхался: у него в чемодане рассыпался тальк, перепачкав все инструменты.

- Ну, тогда принимайтесь за дело, ребята, - заключил Грегори, - следы, замеры и так далее, лучше больше, чем меньше, а потом приходите в морг. Эту веревку позже можно будет снять. Возможно, найдется кое-что и для вас, доктор... и очень скоро. Где комендант? - обратился он к полисмену.

- На месте, господин инспектор.

- Ну, тогда пошли.

Грегори расстегнул плащ, ему стало жарко. Полисмен в нерешительности переступил с ноги на ногу.

- Мне тоже идти?

- Идемте.

Серенсен шел за ними, обмахиваясь шляпой. Солнце порядком припекало, снег уже исчез с ветвей, они выглядели темными и мокрыми на фоне голубого неба. Грегори считал шаги до кустов, получилось ровно сто шестьдесят. Дорога и кладбище за ней лежали в тени между двух пологих холмов. Деревушка отсюда была не видна - только вился дым от нее. Снег лежал тяжелый и мокрый, тянуло холодом. Морг - небольшой барак, кое-как побеленный, задней своей стеной примыкал к густым зарослям кустарника. Два окошка выходили на северную сторону, в торце - дощатая дверь, полуоткрытая, без замка, но со скобой. Вокруг была уйма следов. У самого порога лежало нечто плоское, прикрытое брезентом.

- Это труп?

- Да, господин инспектор.

- Его не трогали? Он так и лежал?

- Точно так. Никто не прикасался. Комендант, как только прибыл вместе с врачом, осмотрел его, не прикасаясь.

- А этот брезент?

- Комендант приказал накрыть.

- А мог ли прийти сюда кто-нибудь, когда вы находились на шоссе?

- Не мог, господин инспектор, шоссе перекрыто.

- С той стороны. А если от Хэкки?

- Там тоже установлен пост, только его отсюда не видать, он за пригорком.

- Ну а через поля?

- Если только полями, - согласился полисмен, - но ему бы пришлось пересечь речку.

- Какую речку?

- Ну ручей, вон с той стороны.

Грегори пока не приближался к брезенту. Продвигаясь понемногу, он разыскал следы ночного патруля. Узкой утоптанной тропинкой они окружали ближайшие памятники, дугой огибали барак и возвращались назад через заросли кустов. Ветки были поломаны и местами втоптаны в снег. Те же, что и на шоссе, следы массивных башмаков отчетливо отпечатались там, где полисмен в темноте сбивался с тропинки.

Совершив обход, Грегори засек время: четыре минуты. "На ночь и метель можно накинуть еще столько же, - подумал он, - и еще минуты две на туман". Он углубился дальше в кусты, спускаясь вниз по склону. Тотчас же снег провалился под ним. Грегори успел ухватиться за ветки орешника и удержаться у самой воды. Это было самое низкое место долины, в которой лежало кладбище. Скрытый заносами и потому неразличимый даже вблизи, здесь протекал ручей; поверхность воды была покрыта рябью возле подмываемых корней кустарника. В илистом дне торчали осколки камней, некоторые камни походили на булыжники. Грегори повернулся, не сходя с места. Несколько выше он увидел тыльную стену морга, только верхнюю ее часть, без окон, выступавшую из кустов на расстоянии полутора десятков метров. Начал карабкаться обратно, раздвигая упругие ветки.

- Где у вас каменщик? - спросил он полисмена. Тот сразу понял, о чем речь.

- Он живет прямо у шоссе, возле того мостика. Первый дом, такой желтый. Каменотесом работает только летом, а зимой столярничает.

- А камни как он сюда доставляет? По шоссе?

- Если уровень воды в речке падает, то по шоссе, а когда вода поднимается, сплавляет их по воде со станции. Развлекается в свое удовольствие.

- И там, на противоположном берегу, он эти камни обтесывает?

- Иногда и там, но не всегда. По-разному.

- Этот ручей течет со стороны станции, не правда ли?

- Да, но берегом не пройти, все заросло.

Грегори подошел к боковой стене морга. Одно окно было открыто, точнее, выдавлено, стекло разбито, единственный острый осколок торчал из сугроба. Он заглянул внутрь, но ничего не разглядел: слишком темно.

- Кто сюда входил?

- Только комендант.

- А доктор?

- Нет, доктор не входил.

- Как его звать?

- Адаме. Мы не знали, подоспеет ли в срок лондонская "скорая". Первой приехала бригада из Хэкки, доктор Адаме был там ночью, поэтому прибыл с ними вместе.

- Да? - произнес Грегори. Он не слышал полисмена. С рамы разбитого окна свисал светлый завиток стружки. У самой стены отпечатался глубокий, неотчетливый след босой стопы. Грегори наклонился. Снег здесь был изрыт, словно по нему волокли изрядную тяжесть. Местами можно было различить продолговатые вмятины с гладким дном, словно их сделали, вдавливая в снег большую, удлиненную буханку хлеба. В одной вмятине что-то золотисто поблескивало. Он нагнулся еще ниже и подхватил пальцами несколько свернувшихся стружек. Склонив голову, с минуту рассматривал другое, закрытое окно. Оно было заляпано известкой. Он ступил в глубокий снег, опустился на колено, откинув предварительно полу плаща, потом поднялся и снова все оглядел. Глубоко втянул воздух. Широко расставив ноги, засунув руки в карманы, он окинул взглядом белое пространство между кустами, моргом и первым надгробием. Бесформенные глубокие следы с гладкими вмятинами начинались у разбитого окна, делали петлю и вели к дверям. Они отклонялись по пути то в одну, то в другую сторону. Словно какой-то пьяница толкал перед собой мешок. Серенсен стоял в стороне, приглядываясь к следам со сдержанным любопытством.