Олег Дивов - У Билли есть хреновина

– Соси бензин! – отвечает Билли гордо.

Как и все мужчины – очень немногие, – давшие присягу на верность человечеству в целом, Билли терпеть не может, когда ему намекают, что агентом 007 он после этого не стал.

Вторник. Вечер

– Будьте добры, Вера, окатите нас водичкой, – сказал я.

Мы изгваздались так, что я не рискнул забраться в салон и не пустил Билли в машину. Когда над болотом сверкнула чистенькими боками алая «тэшка», я посмотрел на себя, оглядел напарника и сообщил: «Поедем сверху».

Билли до того устал, что только выругался. Мы уселись каждый на свой киль и полетели у «тэшки» на хвосте.

Город обалдел.

Город и так напряженно следил за нами, но тут буквально во всех мансардах распахнулись окна, и на каждой плоской крыше стоял человек с биноклем. Я не особо удивился, когда почувствовал внимание со стороны ранчо Вейланда. Старик залез на водокачку и оттуда рассматривал нас в антикварную стереотрубу.

А Билли, естественно, забыл спрятать пушку за спину.

Я представил заголовок в новостях: «У парней из НАСА есть бластеры Чужих» и подумал, не без садистского удовлетворения – пускай НАСА отдувается. Ему не привыкать.

Паркинг на крыше дома Сэйеров пустовал, и я грешным делом порадовался, что мистер Сэйер задерживается. Не хотел я его видеть. Зачем мне человек, который не верит в чудеса, холоден с женой и полагает себя пупом земли? Мало я, что ли, таких встречал?

Вера стояла на крыльце.

Билли, вылитая кикимора болотная, сполз с киля и попытался отряхнуть машину от водорослей, которые на нее затащил.

– Маску не снимай, – распорядился я. – Сейчас попросим нас сполоснуть.

– Пойдемте за дом, – сказала Вера.

Первым делом она облачилась в фартук и резиновые перчатки. Это мне понравилось.

Сначала мы просто крутились под струей воды из садового шланга, потом я сбегал за шампунем и щеткой. Пригодился наконец-то дезактивационный комплект, хорошо, что не по назначению. На заднем дворе образовалась изрядная лужа, в которой плавала болотная ряска вперемешку с белыми хлопьями пены.

Вера отнеслась к своей миссии очень серьезно, она хмурила брови и поджимала губы, поливая нас, и даже пыталась командовать строгим голосом. Билли тер меня щеткой и периодически нервно хихикал. Потому что я вообразил, как чудесно было бы оказаться под душем с Верой в обнимку.

Ну, ничего не мог с собой поделать.

– Вы ныряли? – спросила Вера, когда я решил, что с нас хватит, и мы сняли маски.

– Ванья нырял, – объяснил Билли. – А я падал. Он нырял за мной.

– Ваши… скафандры можно повесить сохнуть здесь на веревке. Раздевайтесь и пойдемте за стол.

– Спасибо. У нас есть фен для просушки комбинезонов, это быстро, я сейчас. А вот насчет стола… Как бы бабушка Харт не обиделась. Город, наверное, взбудоражен, и миссис Харт ждет не дождется доклада о нашей экспедиции. Чтобы потом сто раз пересказать эту страшную историю. Вера… – я потупился. – Если вы позволите…

Билли отошел в сторонку и там деликатно снимал комбинезон – тихо, как мышь. Обычно, вылезая из «кондома», он кроет это гениальное изобретение еще худшими эпитетами, чем когда надевает его.

– Если вы позволите, – я нашел вроде бы подходящие слова, – я ничего не скажу вам сверх того, что вы уже знаете от лейтенанта. Сара оставила метки не раньше шести дней назад. И в центре болота что-то странное творится с электроникой. Пока это все. Завтра пойдем снова.

Билли сверлил взглядом мой затылок. Как дрелью.

– Вы не хотите обнадеживать меня попусту, Иван, – сказала Вера. – Спасибо. Спасибо вам уже за то, что вы пошли туда сегодня. Никто больше не отважился идти на болото пешком. Сначала они были напуганы, а потом так устыдились этого страха, что попрятались. Все эти дни меня навещали лишь три человека – лейтенант, бабушка Харт и… И старый Вейланд. Удивлены?

– Это достойные люди, миссис Сэйер, – сказал Билли. – Чему тут удивляться? Вы нас простите за то, что мы не подключились еще в субботу. Мы тут вели себя как полные идиоты. Как настоящие столичные пижоны.

Билли не интересовал Веру ни в каком смысле. Так случается из-за принудительного ментального зондирования. Вера не помнила, что с ней сделал Билли, но инстинктивно закрывалась от него. Она смотрела только на меня.

– Сейчас я понимаю, насколько город был перепуган и сконфужен, Вера. Они три дня не знали, как к нам подступиться. Простите их, если можете. И простите нас, что мы сразу не разобрались.

– Эти… Они с самого начала поставили на Саре крест, – сказала Вера. – Для них нет браслета – нет ребенка. Ничего, Сара выдержит, девочка в лесу как дома. И на болоте тоже. Я знаю. Я не пускала ее туда без спасательного жилета и держала наготове машину, чтобы выдернуть дурочку из трясины. Она тонула дважды. Потом ей это надоело, и она перестала тонуть. По-вашему, я сумасшедшая?

– А что вы еще могли? – Билли хмыкнул. – Дети, дети, дети, хлоп мою железку…

– По-моему, вы прекрасны, Вера, – сказал я.

Повисла неловкая пауза. Ее создавал Билли.

– А пойду-ка я за феном, – решил он. – Ванья, снимай эту штуку.

Я потянул с себя комбез. Вера стояла, все еще в фартуке и перчатках, и смотрела, как я раздеваюсь.

Под комбезом у меня было специальное трико. Клянусь, я настолько потерял голову, что не постеснялся бы предстать голым перед Верой, но сейчас был явно не тот момент.

Она ведь знала, какой я без одежды. А я знал о ней еще больше.

Господи, ну что я натворил, вот же угораздило.

– Экологический колледж в Балтиморе готов принять Сару уже этой осенью, несмотря на ее возраст, – сказала Вера. – Она сама договорилась с ними. Поставила меня перед фактом.

– Вы уедете с ней?

– На время. Полгода, может быть, год. Посмотрим.

Мы разговаривали так, словно девочка жива.

Вчера Сара была жива точно.

Маленькая эгоистичная дрянь.

Поймаю – убью. Как родную.

От одной мысли, что одиннадцатилетняя девчонка, пусть и очень самостоятельная, проторчит еще ночь в болоте, я готов был оборвать на себе все волосы.

– Вера, не смотрите так, – попросил я, вешая комбез на веревку. – Мне надо переодеться, сейчас вернусь.

– Вы неправильно меня поняли, Иван, – произнесла Вера неожиданно севшим голосом. – Я не жду от вас новостей. Раз уж вы решили… Я просто на вас смотрю. Вы особенный. Вы единственный человек, который захотел помочь. Лейтенант трясется за свою репутацию, Вейланд исполняет соседский долг, бабушка Харт просто добрая старушка… Я не верю, что спасатели ходили по болоту, Иван. Зачем им это? Все слепо верят технике и боятся испачкаться. Даже мой муж ни разу не ступил там ногой на землю. И мне не позволил идти туда.