Семён Слепынин - Звёздный странник

Спать лег на веранде, открытой с трех сторон океанским ветрам. Внизу с еле слышным стеклянным звоном плескались волны. «Рай», — усмехнулся я и подивился причудливости своих скитаний.

Я ворочался в постели, перед закрытыми глазами кружились смутные картины будущих эпох. Будущих? Или посторонних?

Невидимые кибер-врачи и кибер-сестры, вмонтированные в колоннаду веранды, уловили встревоженное, смятенное состояние и раскинули надо мной силовую излучающую сферу. Зазвучала тихая, убаюкивающая музыка. Я заснул.

Проснулся с бодрым чувством, со странным ощущением, что я так же свеж и могуч, как вот этот синий бескрайний океан, сверкавший под косыми лучами утреннего солнца.

Пришла Вега.

— Ну, давай полюбуемся твоей ногой.

Вега сняла повязку. На ноге — ни одного шрама, ни одной ссадины.

— Вот так же легко можем убрать и шрам на щеке.

— Пусть останется, — усмехнулся я. — Это память о Вечной гармонии. С ней еще не рассчитался.

— Надо сначала вспомнить нелюбезную гармонию, — с улыбкой возразила Вега. — Для этого и пришла за тобой.

По переходному мосту направились в соседнее здание. Мост выглядел, по-моему, слишком театрально. По бокам рдели цветы величиной с блюдце, журчали фонтаны.

Тенистый парк, раскинувшийся на крыше, был скромнее. В конце его, опираясь на перила, стоял высокий пожилой мужчина с загорелым лысым черепом и любовался океанской гладью.

— Доктор Руш, — коротко представился мужчина и, кивнув в сторону океана, добавил с усмешкой: — Застоялись молодцы. Пираты… Ждут не дождутся шторма.

На пологих волнах покачивались два древних парусных корабля, похожих на каравеллы Колумба. На мачтах закрепляли снасти загорелые ребята.

— Ну-с, молодой человек, — доктор Руш взглянул на меня проницательным острым взглядом. — Загадка номер один? Так, кажется, именуют сейчас тебя. Очень рад, что загадка попала ко мне. Идемте.

Втроем спустились вниз и вошли в просторный залитый светом зал.

— Ну-с, загадка номер один, — доктор Руш приглашающе взмахнул рукой. — Садись сюда.

Я сел в глубокое сиденье. К вискам, к запястьям рук мягко присосались датчики. Антрацитово-черные острые глаза доктора останавливались то на мне, то на экране, занявшем противоположную стену. Я видел на экране сменяющиеся расплывчатые фигуры, переливы красок, змеистые пересекающиеся линии — непонятную для меня картину моей психической жизни.

— Психика в хорошем состоянии? — доктор Руш обменивался мнениями с Вегой. — Гибкая, отлично натренированная. Вот только иногда какие-то навязчивые мысли.

— Например, о фантомах, — улыбнулся я.

— Может быть, — согласился доктор Руш. — Но это не болезнь, а результат несколько недисциплинированного богатого воображения. У тебя фантазия поэта-романтика. Ну, и еще некоторая импульсивность… Теперь насчет памяти, — доктор Руш пожал плечами. — Здесь труднее. Блокада памяти… Тонкая, кружевная, прямо-таки ювелирная работа. Блокада локальная, местная. Определённые ячейки памяти замкнуты. Информация в них на стерта, но основательно подавлена. Постепенно память восстановится. И здесь помогут только отдых и душевное равновесие.

— Ассоциативная память, — подсказала мне Вега. — Стоит вспомнить какую-нибудь яркую деталь или ряд деталей, слов, образов — и в опустевших ячейках начнет всплывать информация. Но блокада может прорваться и мгновенно.

— Ну-с, загадка номер один, — улыбнулся доктор Руш. — Попробуем прочитать кое-что из твоих таинственных приключений. Эпизоды, которые удастся выхватить, запишем на микрокристалл. Это по просьбе Совета Астронавтики… Сейчас окутаю непроницаемым читающим облаком, клубком излучений. Постарайся думать своей странной гармонии. Может быть, удастся кое-что выхватить из недр…

Опустилась тьма. Напрягая память, я пытался штурмовать блокаду. Внезапно ощутил боль в левой скуле и удар. Такой сильный, что перед глазами поплыли радужные круги. Заметил даже очертания огромного кулака, влепившего затрещину — первый привет Вечной гармонии. Чуть волнуясь, пробовал высветить в памяти весь эпизод. Но безрезультатно. В космически непроницаемой тьме роились неуловимые образы. Вероятно, это читающее облако последовательно перебирало заблокированные ячейки.

Так продолжалось довольно долго. И вот следующая картина — яркая, объемная. Целый кусок моей прошлой жизни. Правда, началось все не с видимого изображения, даже не со звуков, а с настроения. Меня затопила волна невыразимого горя и отчаяния. И только потом увидел себя бредущим с членами экипажа по лунному космодрому. Мы несли тело погибшего капитана…

Мы похоронили капитана на краю космодрома. Поставили памятник с вечным огнем наверху… И вдруг картина оборвалась, погасла вместе с рубиновым вечным огнем. Снова тьма, густая и липкая, с колышащимися неясными образами.

Тьма рассеялась, и я увидел просторный светлый зал, Вегу и доктора Руша, глядевшего на экран.

— Небогато, — сказал он, обернувшись ко мне. — Всего две картинки… Не поискать ли еще между этими двумя эпизодами? Попробуем.

И снова удар в скулу и расходящиеся круги в глазах… Немного погодя чудом перенесся из кресла и тьмы на солнечную, покрытую изумрудной травой поляну. В середине ее — небольшое овальное озерко, скорее глубокая лужа с прохладной и чистой водой. Мы, члены экипажа, как обезумевшие, плескались в этой луже. Даже наш строгий капитан вел себя, как мальчишка. Вынырнув из воды, он вспомнил давнюю свою привычку декламировать Маяковского:

Уважаемые товарищи потомки,Роясь в сегодняшнем окаменевшем дерьме…

Опять черный провал, густая клейкая тьма. Затем в клубящемся тумане начали медленно выступать какие-то очертания. Внезапно почувствовал, что сижу на жестковатом сиденьи у пульта управления вездехода. Рядом — члены экипажа. Перед нами расстилались унылые, наводящие тоску ландшафты. Какие? Трудно сказать, потому что наше внимание поглощено многотысячным, может быть, даже миллионным войском. Солдаты изумительно правильными рядами двигались прямо на нас, четко печатая строевой шаг. Чем ближе, тем явственней вздрагивала земля: туммм… туммм…

— Капитан! — услышал я голос Ивана. — Капитан! Что они? Взбесились? Эти твои уважаемые потомки…

— Не знаю… Попытка вступить в контакты? Не похоже…

Капитан, наморщив лоб, размышлял. Потом морщинки на лбу разгладились, и он, желая нас успокоить, с кривой усмешкой произнес:

— Не бойтесь. Они решили просто попугать.