Роберт Уилсон - Спин

В десять с небольшим в дверь позвонили. У меня екнуло сердце: а вдруг Диана? Если она ночью решила приехать… Но вместо Дианы за дверью стоял «Майк-газонщик» в бандане и майке-безрукавке, готовый приступить к стрижке газона и зашедший лишь справиться, не спит ли народ в доме. Он, мол, не хочет никому мешать, но газонокосилка тарахтит — будьте-нате, так что если не все проснулись, то он может и попозже зайти. Я заверил его, что уже не сплю, и через несколько минут парень ехал по контуру газона в древнем зеленом «Джоне Дире», вонявшем, как эскадрилья истребителей, и грохотавшем примерно так же. Еще чуть сонный, я задумался, как эта косовица выглядит с точки зрения окружающей нас Вселенной. Для Вселенной Земля представляла собою планету, застывшую в почти полной неподвижности. Травинки, срезаемые косилкой, росли в течение столетий, солидно и неспешно, можно сказать, «эволюционировали». Майк, сила природы, рожденная за пару миллиардов лет, медленно, но верно срезал их, и они, отделенные от корней, почти неподвижно застывали в воздухе, удерживаемые силой земного тяготения, много-много лет парили между Солнцем и Землей, глиной Мафусаиловой, в которой рылись черви, в то время как в дальних галактиках рождались и погибали империи.

Джейсон, конечно, прав, в это трудно поверить. То есть поверить-то легко во что угодно, люди легковерны, но принять в качестве фундаментальной истины… Я уселся на крыльцо, подальше от гремящего «Джона Дира», тянул носом наркотический свежий воздух, по-стариковски наслаждался солнышком, пусть даже и фиктивной пустышкой, принимал положенную мне неопасную дозу радиации, отфильтрованную «Спином», в мире, в котором столетия растрачивались как секунды.

Чушь собачья — и в то же время истинная правда.

Снова вспомнилась медицинская школа, трупы в секционном зале, о которых я рассказывал Джейсону. Кэндис Бун, моя бывшая почти невеста, посещала класс анатомии вместе со мной. Занятия она переносила стойко, но потом… Человеческое тело, вместилище любви, ненависти, смелости, трусости, души, духа — ее трактовка — и этот бурдюк перепутанных синих и красных несообразностей. Таким вот образом. И нас жестоко, против воли волокут к смерти.

Но мир таков, каков есть, и с ним не поторгуешься. Это уже я ей сказал.

Она упрекнула меня в холодности. Что поделаешь, но ни до чего умнее я не додумался.

Утро не спеша переходило в день. Майк дотерзал газон и отбыл, оставив после себя влажную, пахнущую свежескошенной травой тишину. Через некоторое время я как будто очнулся, позвонил матери в Вирджинию, где погода, по ее словам, оказалась хуже, чем у нас в Массачусетсе. Ночью пронесся ураган, свалил кучу деревьев, порвал электропровода и оставил на память густой облачный покров. Я сообщил ей, что благополучно добрался до дачи И-Ди. Она спросила о Джейсоне, хотя, скорее всего, недавно его видела в «большом доме».

— Старше стал. Взрослее. Но все тот же Джейсон, — заверил я ее.

— Китай его не беспокоит?

С момента Затмения мать моя пристрастилась к Си-Эн-Эн, и не потому, что полюбила информацию, и уж, конечно, не для удовольствия, а просто чтобы поддерживать в себе уверенность, что судьба не выкинула еще какой-нибудь поганый фокус. Так мексиканский пеон косит глазом на нависший над селением вулкан, надеясь не увидеть дыма. Китайский кризис пока что не вышел за дипломатические рамки, сказала она, хотя сабли и побрякивают. Столкнулись лбами из-за предполагаемых запусков.

— Джейсона спроси, Джейсона. Он тебе все растолкует.

— Тебя И-Ди насчет кризиса просвещал?

— Куда там! Разве он снизойдет… Кэрол делится эмоциями.

— Что от нее толкового узнаешь!

— Нет, Тай, не греши. Она пьет, верно, но дурой ее не назовешь. И меня тоже, кстати.

— Да я и не называл.

— О Джейсоне и Диане я в последние дни узнаю, в основном, от Кэрол.

— Она не говорила, собирается Диана в Беркшир? От Джейса толку не добиться.

Мать ответила не сразу:

— От Дианы в последнее время не знаешь чего ждать.

— То есть как?

— Ну, так, вообще… Учится плохо. С полицией нелады.

— С полицией?

— Нет, не подумай, что она банки грабит, но за беспорядки во время демонстраций этого «Нового царства» ее уже пару раз задерживали.

— Царства? Нового? С чего ее вдруг на демонстрации потянуло?

Еще пауза:

— Знаешь, Джейсон тебе лучше бы объяснил.

Конечно, объяснит. Не отвертится.

Она закашлялась. Я представил себе, как она, зажав ладонью микрофон трубки, деликатно отвернулась, и спросил:

— Как ты себя чувствуешь?

— Устала.

— Врач что говорит? — В последнее время ее лечили от анемии. Заставляли глотать кучи таблеток «с железом».

— Да ничего нового. Просто я уже старуха, Тай, никуда не денешься. Это с каждым случается. — Небольшая пауза. — Подумываю покончить с работой. Если это можно назвать работой. Близняшки разъехались, остались Кэрол да И-Ди, а его и дома-то не бывает, все в Вашингтоне да в Вашингтоне.

— Ты им сказала, что собираешься уволиться?

— Пока нет.

— Не представляю себе «большого дома» без тебя. Она засмеялась, но как-то невесело:

— Наелась я уже этим «большим домом».

Но больше она об увольнении не упоминала. Наверное, Кэрол отговорила ее.

Джейс, наконец, вернулся. Джинсы висели на нем, как паруса, обвисшие в отсутствие ветра, футболку пятнали призраки неотстирывающихся пятен.

— Тай, поможешь мне с барбекю? — крикнул он

Мне с порога.

Я вышел с ним на задний двор. Печка для барбекю Работала на стандартном газовом баллоне. Джейсон такими в жизни не пользовался, я тоже. Он открыл кран, нажал кнопку зажигалки и вздрогнул от вспышки. Потом повернулся ко мне:

— У нас бифштексы. У нас бобы-ассорти. В городе в дели-лавку заскочил.

— А на закуску комары?

— Не должно быть. Весной опыляли. Проголодался?

И правда, несмотря па полное безделье, я умудрился нагулять аппетит.

— Мы на двоих готовим или па троих?

— Еще не звонила. Может, вечером брякнет. Конечно, на двоих.

Я кинул приманку:

— Если китайцы не пожалуют.

Джейсон клюнул:

— Да брось ты, Тай. Это уже даже и не кризис. Все урегулировано.

— Ну и слава Богу. — Так я в один и тот же день узнал и о кризисе, и о его разрешении. — Мне мать сказала по телефону. Она узнала из новостей.

— Китайцы хотели шарахнуть по объектам над полюсами ядерными ракетами. Они воображают, что, разрушив эти образования, снимут барьер. Великая радость! А велика ли вероятность того, что технология, способная манипулировать временем PI гравитацией, чувствительна к нашему вооружению?