Санитарный день - Екатерина Витальевна Белецкая
Голос Фэба на протяжении всего этого фрагмента звучал глухо, устало, и невыразительно, запись начиналась внезапно, и столь же внезапно обрывалась. Сперва они решили, что Фэб говорит о Ри, но позднее поняли, что нет, речь шла ни о ком ином, как об Ариане. Фэб напуган, сказал тогда Ит. Он боится. Он почему-то боится, но он не дает никаких подробностей, вообще ничего. А с кем он говорит? спросила тогда Лийга. Кажется, с нами, осторожно ответил Ит, мне кажется, что он говорит с нами. Как может — потому что он явно что-то скрывает.
* * *
— Всё равно, непонятно, о чём шла речь, — заметил Скрипач. — Фэб сказал о фанатичном рационализме, но вот чего-чего, а этого мы точно не видим.
— Да, не видим, — подтвердила Лийга. — Ит, ешь. Ты долго будешь смотреть на этот несчастный бутерброд?
— А? Ой, прости, задумался, — Ит откусил от бутерброда треть. — Там же ещё этот момент… про теорию… и совершенно ничего не понятно. Не видели мы пока что никаких теорий. Он нам вообще ничего не озвучивал.
— Равно как и про сегменты, — закончил за него Скрипач. — Думается мне, что это было про ту фазу исследований, которая в кластере.
— Допустим, — сдалась Лийга. — Ладно, тут пока что всё равно ничего невозможно понять. Давайте лучше о насущном. Что мы делаем сейчас?
— Играем в шпионов, — хмыкнул Скрипач. — Будем следить. Люсю придется оставить где-то в сторонке, потому что там повсюду камеры, поэтому ставим, а дальше идем пешочком.
— Как же не хватает базы, — вздохнул Ит. — Сколько лет мы её таскали, и даже не задумывались о том, что она есть. И камеру можно вырубить, и сигнал поблизости заглушить… а теперь всё, только руками.
Ит сейчас говорил об «ансамбле», который ставился всем без исключения агентам, параллельно со знаком принадлежности — некоторое количество металлоорганических наночастиц, способных, к примеру, менять магнитный отклик, и корректировать работу техники. Многого «ансамбль», конечно, не мог, да этого от него и не требовалось — но вывести из строя следящее устройство, или временно ослепить камеру он мог запросто. Во время попытки обследоваться, ещё на яхте, они обнаружили, что следы этого комплекса в анализах крови не фиксируются. Да, «ансамбля» больше не было, кто-то неведомый не поленился, и вычистил из крови всё, что, на его взгляд, было лишним. И знаки принадлежности, и «ансамбль».
— И что мы будем делать с камерами? — поинтересовалась Лийга.
— Обходить, — вздохнул Ит. — Там, где это возможно.
— А если невозможно? — спросила Лийга.
— Тогда камушком бросим, — хмыкнул Скрипач. — Или дохлой вороной. Уж как получится.
— Где ты возьмешь дохлую ворону?
— Говорю же — как получится, — объяснил Скрипач. — Ну что ты как маленькая? Не найдем ворону, будем бросаться бутербродами.
— И даже не думай.
* * *
Против ожидания, никаких проблем со слежкой не возникло, даже наоборот, всё оказалось как-то слишком легко. Они припарковали «Чуан» рядом с дилерским центром «Таянг до», прошли через него, делая вид, что рассматривают машины (шило на мыло, ворчал Скрипач, ну и чем они принципиально отличаются от «Чуанов»?), потом поднялись на второй этаж, и очутились в почти пустом кафе для посетителей, причем окна этого кафе, панорамные, огромные, выходили ровнехонько на вход в салон, торговавший «Марлинами».
— Ворона нам не понадобится, — констатировал очевидное Скрипач. — Нужная рыба — как на ладони. Кофе кто-нибудь хочет?
— Хочет, — тут же ответила Лийга. — И руки помыть тоже хочет. Я хочет, если ты не понял.
— Кончай издеваться над языком, и иди мыть руки, — сказал Скрипач. — Тебе какой кофе?
— Латте. Который молочный, — Лийга на секунду задумалась. — И вот то пирожное ещё, с малиной.
— Эстетствуете, девушка, — Скрипач погрозил ей пальцем. — Всё, иди, мы пока место займем.
* * *
— Так, — Ит листал сайт. — В наличии у них сейчас серебряный, красный, и чёрный цвета… одно серебро, два красных, один черный. Что он возьмет, сомневаться не приходится. Сейчас кофе выпьем, и пройдемся, посмотрим, где у них площадка для демонстрации.
— Я один схожу, — возразил Скрипач. — За зданием она, где ей быть. Следите за входом лучше.
— Ладно, договорились, — кивнул Ит. — Тоже вариант. Тебе чего взять-то, забыл спросить?
— Макиато, — Скрипач, нахмурившись, следил за входом. — Хм, интересно… если он купит, то у них должна быть торжественная отдача машины, ты в курсе?
— Нет, — покачал головой Ит.
— Почитай на сайте. Они просто так не отдают. Это целое шоу, небольшое, но всё-таки шоу. Открывают вон ту стеклянную витрину, выкатывают машину оттуда, шампанское дарят, корзину с фруктами. Это я прочитал, пока ты за ним следить катался, — объяснил он. — И, да, отвертеться от этого счастья никак нельзя. Так положено.
— Вряд ли он на это согласится, — заметил Ит.
— Кто его будет спрашивать. Хочешь «Марлин»? Получай бананы с апельсинами. Причем на камеру. Политика прозрачности сделок, и политика фирмы. Просто так такую машину не купишь, это тебе не «Чуаны» с солнышками, — Скрипач имел в виду «Таянг до». — Одно дело ширпотреб, которого на каждой дороге, как грязи, а другое — номерной эксклюзив.
— Он тебе соврал, кстати, — Ит открыл карточку черной машины. — Про десять лимонов. Эта машина двадцать стоит. Причем без опций. С опциями будет все двадцать пять.
— И у славного мальчика Андрюши могут поинтересоваться, откуда он добыл такие бабки, — закончил Скрипач. — Так, смотрите, а я пошел.
* * *
Дальнейшие события развивались
