Хищные вещи века(сб.) - Стругацкий Аркадий Натанович
— Ага, это «Корабль»… Понимаю.
Они вылезли на твердый скользкий снег. От морозного воздуха захватило дух. Было слышно, как Вадим стучал зубами. Саул придерживал «языка» за шиворот. Что думает сейчас этот бедняга? — подумал Антон.
— Вы поднимайтесь, — сказал Саул, — а я его прямо в душевую.
Они вошли в корабль, зарастили люк, и Антон, подталкивая Вадима, стал подниматься в кают-кампанию. Вадим, постукивая зубами, дремал. Внизу страшно заорал пленник. Вадим встрепенулся.
— Чего они там? — тревожно спросил он.
— Мыть повели, — объяснил Антон. — Он весь в паразитах.
Послышался голос Саула:
— Добром иди, небось не сдохнешь…
Дверь душевой хлопнула. Они вошли в кают-кампанию и разом повалились в кресла.
— Милый, добрый «Корабль», — сказал Вадим. — Как хорошо, как чисто…
Антон лежал с закрытыми глазами.
— Болит? — спросил он.
— Чешется…
— Значит, все хорошо… Слушай, что тебе нужно для работы?
— Вычислитель, — сказал Вадим. — Половина памяти. Оба анализатора. Побольше кофе и какой-нибудь вкусной еды для «языка». Через два часа он будет сидеть здесь за столом и беседовать с тобой о смысле жизни.
Снизу опять донесся вопль, возня и шлепанье босых ног.
— Куда? — взревел Саул. — На место… Дай сюда!
— Здорово он его моет, — сказал Вадим с уважением. — Наверное, мыло в глаз попало… А вот интонации у Саула не те. Весь этот рев бедняга «язык» воспринимает как умоляющий лепет. Тон приказа вот, — Вадим, вытянув шею, жалобно и нестерпимо завизжал.
— Котенку наступили на голову, — сказал Антон.
— Вот-вот!
— Ну ладно, рубку ты займешь… Я все принесу.
Вадим внимательно поглядел на него.
— А ведь ты, милый, выжат как лимон, — сказал он.
— Есть немножко… Рана у тебя не очень серьезная, но я измотался. Знаешь, как это изматывает?
— Ложись спать, я справлюсь один. А Саул все принесет.
— Ладно, — сказал Антон. — Это моя забота. — Иди, — он махнул рукой.
— Готовься.
Вадим поднялся.
— Советую все-таки поспать, — он пошел в рубку и вдруг остановился. — А взяли они одежду?
Сначала Антон не понял, а потом сказал:
— Честно говоря, не знаю… Не помню. Но они нами очень недовольны.
— Ох и каша, ну и каша, — сказал Вадим. — Ничего не понимаю. За что он меня ткнул мечом?
Он покачал головой и пошел в рубку. Антон сейчас же задремал. Ему приснилось, что он пошел на кухню, сварил очень много кофе, принес кофейник и консервы в рубку, а Вадим был занят и огрызнулся, тогда он пошел в свою каюту, сел за стол, чтобы подобрать программу обратного перелета, но ему очень хотелось спать и все время попадались старые программы от его прежних рейсов. Потом его разбудил Саул.
— Вот, — сказал Саул.
Перед Антоном стоял стройный светлолицый парень в трусах и тетраканэтиленовой куртке, черноволосый и испуганный.
— Хорош? — спросил Саул насмешливо.
Антон засмеялся.
— Красивая раса, — сказал он. — Здравствуй, младший брат.
Младший брат смотрел на него круглыми от страха глазами. Ну до чего славный парнишка, — подумал Антон.
— А вот это было у него под шубой, — сказал Саул и положил на стол твердый пакет.
Пленник сделал движение к пакету.
— Н-но, — грозно сказал Саул. — Опять? Я тебя!
Пленник сьежился. По-видимому, интонации Саула он уже освоил хорошо. Антон взял пакет, осмотрел его и вскрыл. В конверте из отлично обработанной кожи лежали замысловато сложенный лист бумаги, какой-то чертеж и окровавленный кусок тампопластыря.
— Понимаете? — сказал Саул. — Это они ободрали с раненых.
Антон вспомнил изуродованных людей в шеренге и стиснул зубы.
— Это, наверное, донесение, — сказал он, помолчав. — О нашем появлении. Вадим! — позвал он.
Пленник вдруг заговорил. Он говорил быстро, ударяя себя ладонями по груди, на лице его были ужас и отчаяние, и это странно не вязалось с резкими, и даже как будто насмешливыми интонациями его голоса. В зал спустился Вадим и остановился позади пленника, прислушиваясь. Пленник замолчал и закрыл лицо руками.
— Посмотри-ка, Вадим, — сказал Антон, — протягивая листок.
— О! — сказал Вадим. — Письмо! Это же просто прелесть! Вдвое меньше работы!
Он взял пленника за рукав и повел в рубку, на ходу рассматривая листок. Пленник покорно плелся за ним. Саул внимательно изучал чертеж.
— Я не специалист, — сказал он, — но по-моему, это точное изображение внутренности того танка. Помните, в котловане?
Он перебросил чертеж Антону. Чертеж был сделан синей краской, очень аккуратно, но на бумаге было много следов грязных пальцев. Это был план кабины-шумовки — по-видимому, очень точный план. Некоторые отверстия были отмечены грубо намалеванными крестиками, некоторые просто зачеркнуты. Антон зевнул и потер глаза. Ну вот, вяло подумал он. Отличные чертежи делают рабовладельцы.
— Слушайте, капитан, — сказал Саул. — Идите спать. Все равно, пока ваш лингвист не кончит, никому вы здесь не нужны.
— Вы думаете?
— Уверен.
Голос Вадима из рубки потребовал:
— Кофе и банку варенья.
— Сейчас, — крикнул Саул. — Идите, идите, Антон, — сказал он.
— Никуда я не пойду, — сказал Антон. — Я — здесь.
Он закрыл глаза и перестал сопротивляться. Он спал неспокойно, часто просыпаясь и открывая глаза. Он видел, как на цыпочках проходил Саул — в одной руке у него была пустая банка, в другой кофейник. В следующий раз Саул прошел в рубку с заставленным подносом, и в кают-кампании запахло томатом. Потом Саул очутился за столом. Он задумчиво сосал пустую трубку и внимательно разглядывал Антона. Сверху из рубки доносились монотонные голоса. «Су-у… Му-у… Бу-у…» — говорил Вадим, и механический голос повторял: «Су-у… Му-у… Бу-у… Работать — ка-ро-су-у… Рабочий — ка-ро-бу… Стать рабочим — ка-ро-му-у…» Сон наплывал и уплывал снова. Голос Вадима непонятно вещал: «Блистающий… великий и могучий утес… идай-хикари… тика-удо…», и визгливый голос пленника повторял: «Тико-о… удо-о…» Вадим кричал: «Саул! Кофе!». «Третий кофейник!» — недовольно бормотал Саул.
Потом Антон проснулся и почувствовал, что больше не хочет спать. Саула в зале не было. Изрядно осипший голос Вадима старательно выговаривал наверху: «Соринака-бу… торунака-бу… сапонури-су…». Пленник что-то басовито ворковал в ответ. Антон взглянул на часы. Было три часа утра местного времени. Ай да структуральнейший, — подумал Антон с уважением. Его вдруг охватило нетерпение. Надо было кончать.
— Димка! — крикнул он. — Как дела?
— Проснулся? — сипло отозвался Вадим. — Мы тебя ждем. Сейчас спускаемся.
Из каюты высунулась голова Саула.
— Уже? — осведомился он. Из приоткрытой двери валил дым.
— Входите, Саул, — сказал Антон. — Сейчас начнем.
Саул сел в кресло и бросил на стол чертеж. Из рубки спустился пленник, его покачивало. Щеки у него были вымазаны вареньем. Не обращая ни на кого внимания, он остановился и стал смотреть вверх с выражением собачьей почтительности в глазах. Сверху уже спускался Вадим, держа в обнимку большой блестящий ящик — приставку-анализатор. Он подошел к столу, поставил анализатор и рухнул в кресло. На лице у него было ликование.
— Я гений! — сообщил он сипло. — Я ум-ни-ца! Великий и могучий утес! Хикари-тико-удо!
При этих словах пленник перестал облизывать пальцы и сложил почтительно руки перед грудью.
— А? — вскричал Вадим, простирая к нему руку. Потом он заявил:
Есть на всякий, есть на случай,
В «Корабле» специалист
— Ваш великий и могучий
Структуральнейший лингвист.
Антон с удовольствием посмотрел на него. На висках у Вадима торчали желтые рожки мнемокристаллов. У пленника тоже торчали желтые рожки мнемокристаллов. Было в них обоих что-то от добродушных молодых бесов. Впрочем, пленник был больше похож на теленка. Саул тоже улыбался, посасывая трубку.
