Андрей Ливадный - Владыка ночи
Нет. Он пришёл сюда не за смертью.
Наконец сервы овладели плоским козырьком.
Аргел обернулся, передавая по цепочке условный знак, и, спустя минуту над вершинами кольцевого кратера поднялся захваченный на копях Кол Адра корабль.
Впрочем, старый транспорт работорговцев теперь было не узнать: благодаря усердной и неустанной работе бортовых сервов он обрёл прежний облик: броня отливала серебристым глянцем, над выступами корпуса медленно вращались ажурные антенны, мощные прожектора освещали пространство перед кораблём на многие километры.
Зрелище было завораживающим.
Корабль, которому теперь уже не могли повредить примитивные катапульты, плавно парил в разреженном воздухе, медленно приближаясь к Регулу.
Когда до цепочки овальных проёмов оставалось менее километра, внезапно два боковых выступа на обшивке корабля повернулись, нацелив в сторону города длинные тонкие трубки, с плотно навитыми на них спиралями охладительной системы.
Ослепительно и беззвучно разрядились лазеры, потоки когерентного излучения моментально прожгли броню, и овальные окна города вдруг начали взрываться, разлетаясь брызгами осколков.
Аргел видел лишь тонкие разящие лучи и слышал, как за бронепластинами, предохраняющими толстое стекло от ударов метеорных частиц, что-то глухо лопалось.
Гоум к этому моменту поразил два десятка проёмов и перенёс огонь излучателей на главные шлюзовые ворота.
Когда лучи лазеров, управляемых главным бортовым сервом, срезали мощные опоры и створы ворот рухнули, поднимая плотные клубы пыли, стало ясно, что Регул пал.
Его жителям оставалось лишь одно — сдаться на милость победителя в надежде, что их пощадят. Даже основной отряд воинов шлюзовой стражи молча опустил оружие, — они видели, какой непоправимый ущерб причинён городу, который в считанные минуты превратился из надёжного загерметизированного убежища в быстро остывающую пещеру, откуда стремительно улетучивался воздух.
Инстинктивный ужас перед холодом и мраком сковал волю самых бесстрашных бойцов…
…Аргеландер первым прошёл сквозь развороченный шлюз.
Остановившись в нескольких шагах от упавших плашмя ворот, он хмуро оглядел толпу горожан: серые, мешковатые, наспех застёгнутые балахоны резко контрастировали с экипировкой стражников, чуть поодаль стояла группа городской знати, среди которых наверняка были старик Герон и Юнона, которая в эти секунды с замиранием сердца узнавала давно оплаканного Аргела, и… Нирон О’Релли.
Пальцы Аргела побелели на рукояти короткого клинка.
«Нет. Я дал клятву Гоуму. Теперь мы должны стать выше собственной ненависти. Я не могу убить его, а потом коснуться Юноны забрызганными кровью руками».
— Граждане Регула! — Голос Аргеландера прозвучал громко и отчётливо, несмотря на разреженность воздуха и тонкий свист, с которым улетучивалась более плотная атмосфера города. — Сейчас вы все без сопротивления и исключений подниметесь на борт корабля. Ваш город более непригоден для жизни, разрушения слишком сильны, так что у вас нет выбора!
Нирон, до этого стоявший понурив голову, вдруг встрепенулся.
«Этот щенок захватил корабль Кол Адра. — В сердце правителя ожила угасшая было надежда. — Он отвезёт нас, чтобы продать, как рабов, в реголитные копи. Пусть сделает это, а там…» — Губы Нирона исказила презрительная усмешка, и он вдруг поддержал изменённого, обращаясь к столпившимся поодаль людям:
— Делайте, как он говорит. У нас не осталось выбора.
Эпилог
Чёрный усеянный мириадами звёзд МРАК окружал хрупкую скорлупку древнего корабля.
Расплескавшаяся на экранах бездна пугала Аргеландера до состояния тошноты, и он не мог разделить восторг Гоума.
Вместо того чтобы страдать от приступов агорафобии, он решил заняться делом. В грузовых отсеках корабля, которые сервы загерметизировали и переоборудовали, приспособив их для недолгого пребывания людей, томились в тревожном неведении граждане Регула, которых внезапное разрушение городской защиты вынудило подняться на борт корабля.
Они не знали, какая участь им уготована.
Аргел и сам слабо представлял свою дальнейшую судьбу. Из сотен находившихся на борту людей оптимизмом отличался лишь Гоум, но уверенность старика в благополучном исходе ужасающей авантюры не могла передаться ни юноше, ни невольным пассажирам межпланетного корабля, учитывая, что последние даже не подозревали, в каком пространстве движется корабль.
Регрон ходил бледный как полотно. Когда Аргел разыскал его, изменённый выполнял очередной приказ Гоума: заряжал ампулы с культурой микромашин в специальное приспособление, лично собранное стариком из подручных материалов. Сами ампулы, вкупе с множеством других предметов, они забрали из старого дома, подле которого блестел ртутный пруд и росли металлические кусты. Это было именно то место, которое старик гордо именовал своим «оазисом жизни».
Теперь им предстояла нелёгкая миссия.
Взяв в сопровождение двух модернизированных сервов, которые умели парализовывать людей безопасными для жизни смертельными разрядами тока, Аргел и Регрон спустились в грузовой трюм.
Приглушённый гул перешептываний моментально стих, как только двое изменённых в сопровождении сервов появились на решётчатом балкончике, от которого вниз вела гулкая металлическая лестница.
Аргеландер никогда не произносил публичных речей…
— Люди… — Он подошёл к краю площадки, глядя вниз. — Когда-то я был одним из вас. Многие помнят меня подростком. — Он отыскал взглядом Нирона и добавил: — Правитель Регула обрёк сотни людей на смерть, когда выгнал нас за пределы города. — Юноша сглотнул внезапно вставший в горле комок воспоминаний. — Мои родители умерли от холода во время долгой ночи, а тех, кто выжил, подобрал корабль изменённых. Нас продали в рабство для работ в копях Кол Адра. То, что говорил вам правитель Нирон, — ложь. Люди не возвращаются из Кол Адра по одной простой причине — они работают в копях до самой смерти. И она не заставляет себя ждать.
Аргел запнулся, собираясь с мыслями, и решил, что лучше говорить прямо:
— Там, куда мы летим, не будет рабства. Когда корабль сядет, каждый из вас сможет самостоятельно решать, как ему жить. Я напал на Регул не ради мести, а затем, чтобы спасти вас, горстку людей, от верной гибели. Возможно, вы не понимаете смысла моих слов. Я плохо умею рассказывать, вскоре вы увидите всё своими глазами. Но есть одно непременное условие: каждый из вас должен сейчас подняться на эту площадку и принять прививку. Это не проклятие Селена, — посмотрите на меня и постарайтесь понять: всё, что живёт в вашем сознании — лишь плод страха, наследие невежества. Металлическая проказа… Аргел не заметил, как воспользовался привычным термином, — это маленькие частички искусственной жизни, созданные нашими предками. Там, куда мы летим, никто не сможет обойтись без их помощи.
— Люди, не слушайте его! — внезапно выкрикнул Нирон О’Релли. — Он лжёт, чтобы превратить вас в изменённых и продать в рабство!
Гробовая тишина воцарилась в отсеке после этого выкрика.
«Лучше бы я его убил», — с тоской подумал Аргел, понимая, что убедить перепуганных людей теперь уже не сможет и сам Гоум…
— Замолчи, Нирон! — внезапно раздался другой голос, и люди моментально расступились, освобождая пространство вокруг Герона, который прижимал к себе дочь. — Этот юноша говорит правду! Смотрите. — Он резким движением задрал рукав своей одежды, показывая стоявшим подле него людям маленькое серебристое пятнышко. — Я изменённый и долгие годы жил среди вас, но разве кто-то может назвать меня проклятым или сказать, что я совершал дурные поступки, болел, заражал других проклятием Селена?
— Гнусный предатель! — взревел Нирон, но Аргел, предвидя такую реакцию, уже освободил серва, который взвился в воздух, сбив с ног бросившегося на Герона бывшего правителя Регула.
— Нет, я не стану действовать силой! — перекрывая шум короткой борьбы, произнёс Аргел. — Пусть каждый сам сделает свой выбор. Я выжил лишь благодаря металлическим кустам, оцарапавшим моё бедро. Вам решать, жить или умереть. Кто в состоянии поверить здравому смыслу, пусть по очереди поднимается ко мне на площадку. У нас не так много времени… — Он отыскал глазами Юнону, поймал лихорадочный блеск её глаз, и, вспомнив про пятнышко на её ягодице, вдруг добавил, желая как можно скорее прикоснуться к любимой и совершить маленькую хитрость, способную убедить остальных: — Пусть дочь хранителя Солнечного Камня будет первой, кто поднимется ко мне!
Через минуту Герон с Регроном уже делали дрожащим от страха людям прививки, а Аргел и Юна отошли в сторону, не выпуская друг друга из объятий.
Они тоже дрожали, но совсем от иного чувства.
