Георгий Левин - Виват Империя
— Аслан! Тут к тебе странный человек. Мы его проверили, он чистый и не буйный. Ты поговоришь с этим несчастным? Или просто накормить его?
Отношение к людям, лишённым разума на Востоке отличается от отношения европейцев к этим несчастным. Там к ним относятся снисходительно. Чеченцы считали себя жителями Востока. Они были мусульманами, но их вера основывалась на учении суфийских братств. Но в отношении к больным людям отличия не было. Аслан это знал. Он кивнул:
— Впусти его! Попросит? Накорми!
Парень кивнул и его голова скрылась. За дверью произошёл короткий разговор, затем она распахнулась. В кабинет вошёл парень лет 25–27. Он действительно выглядел странно. Грубошерстный, серый плащ до пола был подвязан жёлтым шнуром на поясе. Капюшон был отброшен за спину. Аслан осмотрел его одежду и посмотрел в его глаза. В них не было безумия! Это были глаза нормального человека. Дверь закрылась. Вошедший парень подобрался и важно произнёс:
— Император назначает тебе аудиен….
Аслан договорить ему не дал. Человек был безумен или притворялся. Разбираться в этом желания не было:
— Передай своему императору, что я благодарен ему, но времени у меня нет! К сожалению, обойдусь без его аудиенции. Пусть назначит её другому человеку! Иди! В соседней комнате тебя накормят и денег дадут. Иди не бойся!
Парень слушал его, не перебивал. Аслан закончил говорить. Парень опять надулся:
— Я "глас императора"! Передаю только послания императора. Ты отказался их слушать? Дело твоё! Кормить меня и денег давать не нужно. Я не нищий! Но о том, что ты хотел проявить милость, император узнает!
Не прощаясь, повернулся и вышёл. Аслан пожал плечами и вернулся к прерванной работе. Подготовке папок с бумагами. Он заканчивал третью последнюю папку. Через этот банк решил пропустить три "авизо". Два для Ичкерии и одно для себя. Девочку придётся подержать у себя месяц. Потом её отпустить. О шантажируемом человеке можно будет забыть. Всё равно, провернув эти дела, он станет соучастником. Вот и будет молчать. Аслан знал, что другие, занимавшиеся этим же делом, своих помощников и похищенных убирали. Но он, после себя трупов не оставлял. Рассчитывал спрыгнуть с этого дела без крови на руках. Пока удавалось.
Аслан оканчивал комплектовать третью папку, но порадоваться этому не успел. Его отвлек шум в первой комнате. Там что-то упало на пол. Душевно стукнув, затем раздались громкие возгласы. Он поморщился. Непосредственные дети гор, говорили очень громко, перекрикивая друг друга. Роняли стулья и посуду. Ему это не нравилось, но он молчал. Его торговая фирма, супермаркет, две заправки и агентство по торговле недвижимостью твёрдо стояли на ногах. Приносили хорошие доходы. Строительная фирма уже тоже вставала на ноги. Утверждаясь. Имелись и запасы денег на счетах и наличными. Как и все дорвавшиеся до лёгких денег он говорил себе:
"Проверну ещё пару дел и спрыгну!"
Но, как и все уже заболел болезнью нумизмата, коллекционировал денежные знаки и пара последних дел постоянно переносились. Уговорить самому себя легко, тем более, что много денег не бывает. Шум в соседней комнате стих, и Аслан вернулся к своим мыслям. Но насладиться ими, ему было не суждено. Дверь в комнату резко распахнулась, в её проёме появились двое, не задерживаясь, они шли в комнату. Первым шёл лысый старик за ним здоровый мужчина. Внимание привлекали их руки. У старика они были покрыты блеклыми татуировками. Руки мужчины покрывали синие чёткие изображения. Старик сел на стул и внимательно посмотрел на Аслана. В ящике стола, за которым сидел Аслан, лежал заряженный никелированный "Браунинг", но Аслан знал, что выстрелить и убить человека он не сможет. Опустив глаза, он пытался найти кнопку вызова своих охранников. Уже почти нашёл и поднял глаза на пришельцев. Палец запер, так и не нажав спасительной кнопки. От изумления глаза Аслана широко распахнулись, его нижняя челюсть отвисла.
На стуле вольготно откинувшись, сидел старик. Алая мантия, отороченная горностаем, укрывала его тело. На голове была императорская корона усыпанная алмазами, изумрудами, рубинами и ониксами. В одной руке он держал державу, а в другой старый шест. Корону и державу Аслан выдел в музее сокровищ Кремля и узнал сразу. Стоявший за его спиной мужчина был одет в костюм красного цвета со шпагой на боку. Его костюм напоминал форму папских гвардейцев. Весной Аслан был в Риме, посетил и Ватикан. Там и видел. Только гвардейцы папы носили туфли, а этот человек носил высокие ботфорты. Изумлённый Аслан лишился дара речи. Посетители тоже молчали. Давая ему насладиться зрелищем своего вида.
Тишину нарушил старик в императорском одеянии:
— Что же ты холоп от аудиенции отказываешься? Наверно ты сильно работой перегружен? Времени нет? Мне дерзкие ответы передаёшь? Да и страха не имеешь! За неуважение моей персоны могу и казнить. Или предать смерти лютой. Например, скормить моим кошкам!
Аслан почувствовал с боков смрадное, горячее дыхание. Он скосил глаза…
Его дыхание оборвалось. Сердце, гулко стуча, рухнуло вниз. Справа и слева от него сидели два льва. Они по очереди открывали свои пасти, облизывались, демонстрируя огромные зубы. Аслан едва не лишился сознания. Об этом успел и пожалеть. Забвение было бы спасением для него! Львам досталось бы бесчувственное тело. Это была бы лёгкая смерть! Но, увы! Ему это счастье даровано не было. Приходилось принимать смерть, как первым христианам на арене Колизея. Но у Аслана не было их стойкости и самоотверженности. Он заплакал. Умирать было страшно! Да ещё такой страшной смертью.
Старик насладился его ужасом. Достал из внутреннего кармана великолепной мантии кусок серой застиранной ткани и протянул ему:
— На вот мою тряпицу. Утрись! Я решил тебя помиловать! Ты проявил милосердие, хотел накормить моего посланника и деньгами одарить. Это похвально! Вот и милую тебя. Капитан! Выпусти кошек. Казнь пока отменяю!
Стоявший за его спиной подошёл к окну и открыл его. Оба льва с обидой рыкнув, по очереди выпрыгнули в окно. Аслан проводил их взглядом и облегчённо вздохнул:
"Вот и славно! Мой офис на 12 этаже. Львам кранты!"
Он перевёл повеселевший взгляд на старика и оцепенел. Старик смотрел на него и ехидно улыбался:
— Обрадовался? Думаешь, мои кошки погибли? Не угадал! Во-первых. Они летающие…
Аслан посмотрел в сторону окна и скис, без сил рухнул в своё кресло. Оба льва облизываясь, висели за окном и лениво махали небольшими крыльями. Потухший взгляд Аслана вернулся на старика. Тот продолжил:
— Во-вторых. Таких кошек у меня много. Думаешь, эту казнь я придумал от своей кровожадности? Ошибаешься! Зрелища такого не люблю. Они ведь не культурные. Рвут человека на куски. Кровь, куски мяса разлетаются во все стороны. Фу! Гадость! Сам глаза закрываю. А должен терпеть. Знаешь, как накладно содержать этих ненасытных? Вот так и экономлю! Два десятка человек казню в день. Кошки и сыты. Но это я отвлёкся! Обиду император прощать права не имеет. Да ты ещё и обидел моего подданного! А главная обязанность императора защищать своих подданных. Так в моей Конституции записано будет! Её капитан сочиняет, но никак дописать не может. Средств не хватает. Я его ограничиваю. Вот и приговариваю тебя! Перечислишь денег в мой благотворительный фонд и капитану средствами поможешь. Ты ведь не бедный человек Алик? Фирмы твои работают прибыльно! И кубышку ты имеешь не пустую. Выдержишь! А если ещё раз посягнёшь на моё добро или тронешь моих людей? Сразу отдам на пропитание своим кошкам! И ещё. Я нашу встречу замаскировал под посещение авторитета с "предъявой". Светиться не хочу. Сценарий нужно выдерживать! Так, что ещё пятнадцать тысяч американских денег передашь в казну "смотрящего" России. Твои "синие" знают, как передать. О сумме ещё одного штрафа я одного твоего орла уже уведомил. Это всё! Капитан пошли. Казнь отменил, а кошек кормить надо. Я всегда был в ответе, за тех, кого приручил. Давай шевелись! Впереди ещё пять казней. Совсем народ от рук, отбился! Страх потерял!
Старик встал со стула. Вздохнул, повернувшись, пошёл к выходу из кабинета. Стоявший капитан последовал за ним. Тому, что происходило дальше, Аслан уже не удивлялся. Сил не имел! На его глазах исчезли мантия, держава, шест и корона. Старик вернул тот облик, в каком и явился. Шедший, за ним капитан тоже не отстал. Дверь из кабинета старику открывал рукой покрытой татуировками седой здоровый мужчина. Дверь за ними закрылась. Аслан на это внимания не обращал. Его взор был прикован к окну, за которым летали и облизывались два льва.
Сколько он так просидел? Аслан не помнил. Львы за окном исчезли, и он пришёл в себя. На столе лежал картонный прямоугольник визитки. Аслан, не притрагиваясь к нему руками, рассмотрел его. В углу был изображён старик в коричневой хламиде, с наброшенным на голову капюшоном. Он стоял в лодке и держал в руках шест. В центре была вытеснена надпись:
