Алексей Пехов - Тень ингениума
– Насколько близко ты знакома с Кражовски?
– Мы виделись несколько раз.
– Но можешь про него что-то рассказать?
Девушка задумчиво заложила страницу блокнота пальцем, вздохнула, собираясь с мыслями:
– У него была своя группа, и он присоединился к Хлесту во время неудавшегося переворота. Я с ним почти не общалась, когда Кражовски приезжал к Вилли. Чаще всего встречала его у Хенстриджа. Он ассистировал ему, помогал в экспериментах. Но… – Мюр развела руками. – Понимаешь, Кражовски из тех людей, которые не славятся красноречием.
– Помогал старику в экспериментах, значит?
– У него степень магистра по электродинамике. Он окончил Академию, был на курсе ученика Баллантайна, но долго не проработал. Кражовски выперли из науки за взгляды, не соответствующие политике государства, и открытый конфликт с Брайсом. Так что Хенстридж взял его в помощники.
– Но и ты ему помогала. Ведь так?
Мюр негромко рассмеялась и сказала, веселясь:
– Мне льстит, что ты считаешь, будто моя помощь в науке могла понадобиться одному из гениальнейших ученых в мировой истории. Вся моя работа сводилась к нахождению нужных страниц в книгах, завариванию чая и поливанию монстеры в его кабинете. «Вклад» в науку от благодарной ученицы старому больному учителю. Хенстридж знаком с моей семьей, и, когда я была маленькой, отец попросил его помочь мне с математикой и физикой. Даже странно, что он сошелся с Кражовски – они совсем разные. Двух более непохожих друг на друга людей я еще не встречала.
– Власть старикана не преследовала?
– Хенстридж никогда не выступал против нее публично. Он просто отошел в сторону, продав акции «Мотории Риерты» и отдав Брайсу всю полноту власти над фабрикой. Думаю, Брайс был именно тем человеком, который попросил дукса не трогать бывшего друга и коллегу.
– До поры до времени. Его все-таки убрали, стоило ему уехать в Королевство.
– Это логичное решение, если абстрагироваться от эмоций и моих привязанностей к нему. Все договоренности сразу же закончились, после того как старик собрался передать разработки искирам.
– По счастью, он не успел, из-за Кражовски, который их и украл. Это пошло на пользу Риерте.
Она подняла палец вверх:
– Но это не означает, что Кражовски работает на тайную полицию или на Брайса.
– Знаю. Знаю, – без энтузиазма в голосе сказал я. – Это пока что домыслы. Поэтому и собираю о нем информацию где только можно.
– И много узнал?
Настала моя очередь развести руками:
– Собственной квартиры у него не было. Два года снимал комнату в районе Светляков, но приходил туда не всегда. Особенно в последнее время, когда его объявили в розыск за связи с «революционными элементами», – я процитировал один из старых плакатов с изображением разыскиваемого ученого. – Зарабатывал на жизнь частными уроками. Преподавал химию, физику, математику. Воевал, судя по моим сведениям, что удивительно.
– Почему удивительно? – поинтересовалась Мюр.
– Обычно людям, полезным для государства, предоставляется бронь. Ученые – это не тот материал, который следует отправлять на убой. Но Кражовски ушел на фронт и оттрубил «от и до» пулеметчиком на дирижабле Союза. Семья у него погибла от кровавой капели, в первую, послевоенную эпидемию. Была женщина, в последние пять лет с которой он сходился периодически, но она пропала в то же время, когда его арестовали. Возможно, скрылась или же также была заключена в тюрьму. Я узнал ее место работы, нашел родственников, но эта нитка ни к чему не ведет. Также у Кражовски есть младшая сестра, но разговор с ней тоже ничего не дал. Она знать ничего о нем не хочет и просит не связывать ее с братцем.
– Ты и сестру нашел? – с некоторым восхищением произнесла Мюр. – Янезнала, что у него кто-то есть в Риерте.
– Ну, я не зря потратил тот месяц, что мы с тобой не виделись, – скромно произнес я.
– Бывший коппер вышел на работу, – девушка прищурилась. – А что ты успел разузнать про меня?
– Ничего, – солгал я.
Где-то в глубине дома часы пробили девять, и Мюреол, словно очнувшись, повела плечами, сказав:
– Праздник начинается. Нам пора.
– Постой! Постой! – Я встал у нее на пути, перекрыв выход. – Давай без сюрпризов, пожалуйста. Куда мы едем с таким маскарадом? Наши наряды слишком хороши для обычных пабов.
– Разумеется, к аристократам. Ну не хмурься. Тебе будет чем себя развлечь.
Мюр наняла моторный катер, с настоящим салоном и электричеством. Здесь был диван из кожи вкуса свеклы и…
Я поморщился. Угу. «Вкуса свеклы». Итан Шелби вновь стал самим собой и цвета превратились во вкус. Я быстро осмотрел помещение – совершенно инстинктивная привычка, которая у меня появилась какое-то количество лет назад, но никакого намека на тень не было.
Пока не было.
Эм… На чем я там остановился? Диван из кожи вкуса свеклы, дубовый пол, хрусталь и серебряное ведерко с бутылкой дорогого шампанского. Здесь же была печка, питавшаяся напрямую от бака с моторией, и нити накаливания дарили такое тепло, что мы с девчонкой сняли наши пальто, повесив их на вешалку у входа. Вообще, по внутреннему дизайну каюта напоминала дорогой публичный дом (поверьте, за время работы полицейским в Хервингемме я мог попасть в места, в которые меня никогда бы не допустили без мундира, хотя бы потому, что некоторые цены могли себе позволить лишь очень богатые люди). Слишком много бархата, кожи, хрусталя и золота на мой вкус. Но многим должно такое нравиться. И если у нас в Королевстве раньше, чтобы доехать на мероприятие с комфортом, заказывали кареты, а потом мобили, то в городе на воде существовала целая служба, предоставляющая внаем дорогие лодки. Чтобы ты раз и навсегда почувствовал себя королем.
Внутри мы были вдвоем, наш капитан, человек с крайне хорошими манерами, облаченный в одежду из магазинов линий Бурса, находился в отдельной рубке и для связи с ним тут предусмотрели телефон.
Катер плыл по озеру Матрэ на север, оставляя Риерту позади, и она подмигивала мне тысячами ярких бусин электричества. Фабрики Стальной Хватки, темная проплешина Прыщей, тусклый фрагмент Горохового Супа, мерцающие поля Метели с ее подсвеченными посадочными мачтами для дирижаблей, и поднимающееся над этими районами зарево от южных богатых островов вроде Бурса, Холма, Академии или Земли Славных, где электричество провели на каждую улицу и почти в каждый дом.
Зрелище нового века. Не скрою, красивое. Раньше с наступлением ночи города погружались во мрак, освещаясь лишь живым огнем и газовыми фонарями. Для большинства жителей они умирали до следующего утра, и во тьме, озаряемые редкими бликами огней, рыскали лишь крысы, шакалы, волки да акулы в человеческом обличье. Теперь же «свет вечный», созданный благодаря мотории, за несколько десятилетий изменил все, что казалось незыблемым тысячи лет. Появилось больше свободы, возможностей жизни и работы. Теперь многие из нас могли трудиться даже в темное время суток, не завися от капризов ночи. Этим пользовались те же самые фабриканты и…
– О чем ты думаешь? – Мюр вернула меня в реальность.
Я еще раз посмотрел на удаляющуюся Риерту:
– Так. Всякие глупости о том, что прогресс засунул нас в пушку и пульнул куда-то в сторону лун… Мы плывем по твоим делам?
– В смысле связанным с моей… политической позицией? Нет. Не думай, что я собираюсь втянуть тебя во что-то противозаконное. Я не преследую личных целей. Просто решила хорошо провести время в приятной компании.
– Мюр, – вкрадчиво произнес я, – на тот случай, если ты не помнишь – на жизнь я зарабатываю розыском людей, а до этого был полицейским. И благодаря долгой практике довольно часто понимаю, когда мне врут. Если нас ждут неприятности, то не лучше ли мне быть к ним готовым?
Она качнула ногой, и серебряные бубенцы на ее ботинках печально звякнули.
– Ну хорошо. У меня есть причина там появиться. Вечеринка состоится на вилле у Эшли Дайсона.
– В первый раз слышу.
– Дайсон из парвеню…16
– Не забывай, что не все знают язык Республики, как ты.
– Нувориш, – пояснила девушка. – Из простых, но цепкий малый. Когда надо угодливый, а когда надо жесткий и беспринципный. Человек нового поколения и новой формации, он сколотил свое состояние на поставках оборудования для платформ добычи мотории. Постепенно подмял под себя весь сегмент рынка, заключил контракты с «Моторией Риерты», считай правительством, купил акций, как говорят, с благословения Брайса.
Конец ознакомительного фрагмента.
