Гарри Гаррисон - Пришельцы, дары приносящие (сборник)
– Что вы здесь делаете, О’Хара?
– Помогаю вам, сержант, – устраняю проблемы до их возникновения и экономлю муниципальные деньги. Похоже, эти люди приняли меня – естественно, совершенно случайно – за офицера полиции и изложили суть их проблем. Я же в свою очередь доказал им, что никаких проблем на самом деле нет.
Маннгеймер нахмурился, переваривая услышанное своим ржавым мыслительным аппаратом, и наконец спросил:
– У кого-то из вас есть жалобы?
Все молчали.
– Мы думали, что есть, но, похоже, уже нет, – наконец послышался несчастный голос. – Но я точно знаю: этот Цзинь шарлатан и с ним нужно что-то делать!
– Обвинить его в нападении? – с надеждой предложил Розенкранц. – В конце концов, он втыкал иголки в мою жену.
– Но она сама об этом просила, – заметил другой инженер. – Такой вариант не годится. Может, полиция сумеет обвинить его еще в чем-нибудь, вроде бродяжничества или взяточничества?
– В ограблении, – сказал Розенкранц. – Несколько дней назад, после того как он здесь побывал, мой сейф взорвали и обчистили. Может, удастся привлечь его за это?
– Почему бы и нет? – поддержал его приятель. – В мой дом тоже проникли после того, как там побывал Цзинь, и украли драгоценности моей жены.
Последовал радостный хор – оказалось, что все присутствующие стали жертвами ограбления в течение нескольких дней после визита Цзиня. Они яростно уставились на китайца, который еще сильнее вжался в диван.
– Я ни в чем не виноват, ни в чем, – еле слышно пробормотал он.
– Ну да, как же, – усмехнулся Розенкранц. – Арестуйте его, офицер. Исполните свой долг.
– Полагаю, так я и сделаю, – мрачно кивнул Маннгеймер. Неуклюже заведя руку за спину, он отцепил с ремня наручники. – Могу теперь сказать, что мы вели тайное расследование всех упомянутых преступлений и уже приближались к цели. Но лучше арестовать его прямо сейчас – мне вовсе не хочется, чтобы преступник сбежал из города, сообразив, что ему наступают на пятки.
Шагнув вперед, он защелкнул наручники на запястьях Джеффа, который впервые в жизни потерял дар речи от удивления.
– Джеффри О’Хара, – произнес Маннгеймер, с трудом сдерживая победную ухмылку, – вы арестованы за грабежи.
К Джеффу наконец вернулась способность говорить.
– Вы что, совсем из своего ничтожного умишка выжили?
– Сознайтесь, О’Хара, и отдайтесь на милость суда, доказательств вашего преступления более чем достаточно. – Сержант пронзительно свистнул сквозь зубы, и в дверь просунул голову еще один детектив. – Ступай к машине О’Хары, – приказал Маннгеймер, – и перетряхни ее как следует. Собери как можно больше улик.
– Прошу прощения, – возразил Розенкранц, когда второй детектив вышел, – но, похоже, вы арестовали не того.
– Именно что того. Мы долго следили за этим персонажем, а присутствующий здесь Цзинь сотрудничал с нами, помогая собрать улики. Можно считать, дело закрыто.
– И где же ваша лояльность? – Джефф укоризненно взглянул на Цзиня. – Так-то вы отплатили за помощь, которую получали?
– Правда все равно всплывет, мистер О’Хара, – спокойно ответил Цзинь. – Никакая благодарность не помешает мне исполнить свой долг. Когда полиция представила доказательства ваших преступлений, у меня не осталось иного выбора, кроме как помочь ей.
– Совершенно верно, О’Хара, – подтвердил Маннгеймер. – На сей раз не отвертитесь. Вы просили Цзиня писать подробные отчеты о домах, где он бывал, чтобы вам не составило труда туда проникнуть. У нас есть копии. Цзинь показал нам потайную комнату в вашем кабинете, и там мы обнаружили некоторые предметы из числа похищенных. Мы даже опознали человеческий волос, найденный на взорванном сейфе Розенкранца. Он принадлежит вам.
– Это лежало в запасном колесе, сержант, – сказал детектив, входя в комнату с завернутой в ткань горстью ювелирных украшений.
– Ожерелье моей жены! – воскликнул один из мужчин.
– Признавайтесь, О’Хара, – злорадно произнес Маннгеймер. – Ваша песенка спета.
– Дело пахнет серьезной подставой, – сказал Джефф, мрачно бряцая наручниками. – Полагаю, вам не пришло в голову, что Цзинь мог подбросить эти вещи в мой кабинет и мою машину, а отчеты он писал специально для того, чтобы меня обвинить?
– Не сходится, – заявил Маннгеймер. – С учетом найденного в вашей машине, мы вернули все награбленное. Зачем ему было красть все это – лишь затем, чтобы отдать обратно?
– Затем, что у него имелись свои веские причины, – послышался с порога чей-то голос.
– Адвокат Доббсон? – часто моргая, спросил Маннгеймер. – Что вы здесь делаете?
– Да, я Доббсон, и я юрист, хотя никогда не имел адвокатской практики. Большинство агентов ФБР получили юридическое образование. – Он поднес к выпученным глазам Маннгеймера блестящий жетон. – Пришлось действовать несколько поспешнее, чем мне бы хотелось, но, боюсь, вы меня к этому просто вынудили.
– О чем вы?! – заорал Маннгеймер. – Вы представились адвокатом и внесли залог, чтобы Цзиня освободили из тюрьмы.
– Верно. Мы давно шли по его следу и не желали, чтобы на пути у нас встала грубая полицейская сила. Нужно было, чтобы он вышел из тюрьмы и продолжил свою деятельность.
– Колоть людей? – усмехнулся Маннгеймер.
– Не только. Вор из него получился не хуже, чем лекарь, а может, даже и лучше. А еще он китайский агент…
– Что вы себе позволяете? – возмущенно заявил Цзинь с чистейшим нью-йоркским акцентом. – Я такой же американец, как и любой другой из здесь присутствующих, и могу это доказать. Меня зовут Сэмми Цзинь, и у меня есть свидетельство о рождении…
– Не утруждайте себя, майор, – сказал Доббсон. – В Далласе мы нашли настоящего Сэмми Цзиня, он работает в ресторане. Этот простак рассказал нам, как продал свои документы некоему другу. Этот друг – вы, майор, и вы вовсе не американец. Вы член «Ба-Чжа-Ан-Дуна», грозной тайной службы…
Оттолкнув стоящего рядом, Цзинь метнулся к двери. На его пути оказался только Джефф, который подставил ногу. Цзинь упал, перекатился, но тут же вскочил и прыгнул к выходу. Дорогу ему преградил внезапно появившийся на пороге человек со стальным взглядом и револьвером в руке.
– Вот и отлично, – весело сказал Доббсон. – Я надеялся, что вы успеете. Мы застигли его врасплох, и, возможно, у него в портфеле лежит то, что нам нужно.
– Так оно и есть, сэр, – сказал человек с револьвером, держа Цзиня под прицелом. – Я заглянул в его портфель, пока все были заняты тут, и нашел микропленки с чертежами ракеты «Аттила».
– Это наш новый проект… – ошеломленно произнес Розенкранц. – Как чертежи к нему попали?
– От вас, джентльмены, – пояснил Доббсон. – Службе безопасности известно, что некоторые из вас берут работу на дом, но вам ничего не говорили – мы надеялись, что на такую приманку придет крупная рыба. Так оно и случилось. Агент проникал в дома и забирал ценности, чтобы замаскировать свой интерес к документам. Ему нужна была информация, а не украшения – вот почему он согласился расстаться с ними, чтобы полиция могла сфабриковать обвинение против мистера О’Хары. – Он повернулся, вперив хмурый стальной взгляд в Маннгеймера. – Мистер О’Хара ни в чем не виновен, и его следует немедленно освободить. И впредь, сержант, не валяйте дурака и не связывайтесь с преступниками, пытаясь собрать улики против честного гражданина. Иначе может пострадать ваша карьера. Вам понятно?
Маннгеймер лишь тупо кивнул, отпирая наручники. Доббсон пожал Джеффу руку, едва та освободилась:
– Приношу извинения и выражаю признательность, мистер О’Хара. Вы оказали неоценимую услугу своей стране, позволив этому агенту собирать на вас компромат. Естественно, в вашей полной невиновности никто никогда не сомневался. Вы получите официальное письмо с благодарностью за помощь.
– Что ж, меня это вполне устраивает, – сказал Джефф. – Можно компрометировать меня сколько угодно, главное – результат. Ответьте только на один вопрос: Цзинь действительно специалист по иглоукалыванию?
– Лучший во всем Китае. Насколько нам известно, он даже лечил Мао.
– Вот девочки удивятся, – улыбнулась миссис Розенкранц. – А мы с ним договорились о вполне приемлемой цене. Но где теперь найти другого доктора?
– Почему бы не спросить Цзиня? – предложил Джефф. – Возможно, он кого-нибудь порекомендует.
– Отличная мысль! – Она повернулась к Цзиню, безвольно повисшему в крепких руках сотрудника ФБР.
Доббсон сказал миссис Розенкранц, что с арестованным ей разговаривать нельзя. Муж велел ей выйти. Она заявила, что он жестокий человек. Инженеры о чем-то спорили друг с другом, за исключением одного, оравшего на Маннгеймера.
Улыбнувшись, Джефф помахал не обращавшей на него внимания толпе и вышел.
Часть вторая
Изгой
– Похоже, тут какие-то беспорядки, – произнес капитан Кортар, глядя с мостика через толстое стекло панорамного иллюминатора на лежащий тысячью футами ниже космопорт.
