Филип Фармер - Легенды Мира Реки. Тайны Мира Реки: Рассказы

— Стража на берегу Реки должна быть усилена. Мы не можем дать этим чудовищам захватить нас врасплох. — Лицо его побледнело, он поднялся:

— Я скоро вернусь.

— Тринадцать миллионов безвинно убитых, — прошептал Сократ. — Преступления этих нацистов превосходят всякое воображение. А я думал, что когда-нибудь постигну справедливость. Может ли подобное понятие существовать в формах, которые позволяют такое сумасшествие?

— Хуже всего то, — сказал Бойтон, — что теперь, когда они вновь возродились в Мире Реки, они собираются снова делать то же самое.

— То есть — что? — воскликнул Боуи. Он почувствовал, как в нем образуется твердый клубок ярости. Ярость убийства, как называл это его старший брат. — Что ты этим хочешь сказать?

— Эйхман меня допрашивал, пока не стемнело. Наконец, он утомился от этого разговора. Меня, голодного и изможденного, его помощники поволокли в бамбуковую загородку, за которой жили несколько сотен обнаженных женщин. Этих несчастных держали, как я скоро узнал, и оставили в живых только для сексуальных удовольствий нацистов. Ни одного мужчины во всей тюрьме не было. И вот там я начал подозревать худшее. Но женщины, приведенные в ужас своими тюремщиками, отказались со мной разговаривать. И только при наступлении дня мне удалось узнать всю правду о новое Рейхе.

— Конечно, самоубийство… — начал было Билл Мэйсон.

— Нужно много смелости, чтобы убить себя, — перебил Бойтон. — Гораздо в большей степени, чем обладали эти бедняги. Эйхман отбирал только тех рабов, которые панически боялись смерти. Ни одна женщина обладающая сильным духом, не была допущена в тюрьму.

— Не нравится мне то, что ты рассказываешь, — заявил Дэви Крокетт, глаза его сузились. — Скажи мне, что я неправильно сужу об этих наци.

Бойтон глубоко вдохнул в себя воздух.

— Боюсь, что все это слишком правдиво. На следующее утро я наблюдал резню. Боже моей, — голос его дрогнул от эмоций, — если бы я только мог уничтожить воспоминания о ней в своем мозгу!

Долина не была обширной. Она содержала три грейлстоуна. Или так мне показалось, судя по тому, что совершалось при свете дня. Нацисты собрались вскоре после восхода солнца и разбились на три группы. Наблюдая за ними, я понял, что они уже проделывали подобное раньше — много раз. Два отряда маршем двинулись прочь, очевидно, к другим грейлстоунам, а третий остался в деревне.

— И сколько человек в каждом отряде? — спросил Боуи.

— Пятьдесят или шестьдесят, — ответил Бойтон. — И все они — крупные сильные парни, вооруженные мечами и кинжалами.

— Они превышают нас числом, получается трое на одного, — прикинул Боуи. Да, это куда больше, чем количество, с каким может справиться наша команда. Даже если застать их врасплох.

— Трудно будет застать их врасплох, — заметил Бойтон.

— Главное поселение окружено огромной стеной, ворота только одни. Днем их держат открытыми, но при закате солнца их закрывают. И Голиаф охраняет их.

— Чем великан выше, тем тяжелее он падает, — напомнил Крокетт.

— Под пристальным наблюдением нацистов женщины из загородки были отправлены к грейлстоуну, и им было разрешено поместить туда их граальчики. И мне тоже. Как только мы стадом потащились в свою тюрьму, наши тюремщики сделали тоже самое.

— Судя по тому, что ты описываешь, — нахмурился Боуи, — оставалось свободным расстояние для пятисот свободных грейлстоунов. Что означает, что много новых людей будет трансформировано в эту долину сегодня утром.

Бойтон кивнул, лицо его побледнело.

— Что составляет около двух тысяч новых пришельцев, если учесть еще два грейлстоуна. — Голос его упал до шепота: — Ежедневно две тысячи человек.

Глаза его наполнились ужасом, который только он один мог видеть и ирландец продолжил:

— В обычное время энергия вспыхнула, и пятьсот новых людей материализовались вокруг грейлстоуна. Наобум выбранные образчики из числа тех, кто умер накануне где-нибудь в других местах Мира Реки, теперь вернулись к жизни на новой территории. Но для большинства это было всего на мгновение.

— Безумие, — откомментировал Сократ. — Чистое безумие.

— Но не по мнению Эйхмана, — поправил Бойтон. — Его люди работали быстро и эффективно. Это были настоящие эксперты по убийству, они так много раз участвовали в этом ритуале. Проходя среди родившихся заново, они перерезали глотки всем цветным. Краснокожим, чернокожим, желтым, — и те мгновенно умирали. Не пощадили ни одного.

Они убивали и женщин, кроме нескольких, оказавшихся наиболее привлекательными. Этих присоединили к остальным, сидящим в тюрьме. В том нацистском аду женщины использовались только как дающие сексуальное наслаждение — ни для чего другого они не предназначались. Те, кто не мог удовлетворить этому требованию, были убиты.

— А что было с остальными мужчинами, которые немедленно не уничтожили? — спросил Боуи.

— Их, как стадо, согнали всех вместе и поместили на другую огороженную территорию, недалеко от грейлстоуна. Все еще слабые и с трудом державшиеся на ногах после перерождения, большинство их них без всякого протеста делали все, что от них требовали. После завтрака Эйхман и несколько его помощников допросили пленников. Некоторым, добровольным рекрутам или воскресшим нацистам, позволили жить. С остальными быстро расправились.

Позже женщинам из тюрьмы позволили наполнить их Граали и съесть содержимое. — Голос Бойтона снова дрогнул. — Это было, точно в аду. Мы ели, окруженные свежими трупами, их тела еще не успели остыть. Везде была кровь.

Потом рабы, разделенные на небольшие партии, собрали все трупы вместе и выбросили их в реку. Когда я это понял, у меня появился шанс на спасение. Я оторвался от своей группы и нырнул в воду. Я добрался до середины Реки, почти все время плывя под водой. Несколько стражников пробовали последовать за мной, но никто из них не смог даже приблизиться. Вскоре они отстали. Очевидно, почувствовали, что я знал, что делаю.

— Почему ты плыл вверх по течению? — поинтересовался Боуи.

— Я же попал туда с нижнего течения, — объяснил Бойтон. — В двух поселениях за нацистами живут сторонники Церкви Второго Шанса. Славные люди, но пацифисты. Они ни по какой причине не станут сражаться. Единственная моя надежда найти помощь для уничтожения этих нелюдей была — направиться по Реке верх.

— Чтобы убивали тысячи людей каждый день, — покачал головой Крокетт. — Это же бессмысленно. Зачем они это делают?

— На это ответить нетрудно, — сказал Билл Мэйсон. — Эйхман исказил основной закон Мира Реки, чтобы приспособить его к своим загребущим рукам. Он создает расу так называемых Хозяев Наци, не по рождению, но по отбору внешних данных. Это безжалостно и антигуманно, но он медленно достигает тех результатов, которые ему нужны и никто не в состоянии его остановить.