Артур Кларк - Фонтаны рая

Элвин, хоть и сгорал от нетерпения, был вынужден признать его правоту.

— Ты ничего не забыл? — улыбаясь, спокойно спросил Рорден.

Красная лампочка на переводчике продолжала мигать, а с экрана не сходило требование:

ПРОВЕРЬ И РАСПИШИСЬ

Элвин подошел к машине, пригляделся к панели. В нее было встроено окошко из почти невидимого вещества, в котором утопал кончик стала. Острие упиралось в белый лист, рядом уже виднелось несколько подписей и дат. Последняя была пятидесятитысячелетней давности, и Элвин узнал имя одного из былых председателей Совета. Над ним стояло два имени, незнакомых ни мальчику, ни Рордену. В том ничего удивительного, поскольку они были написаны двадцать три и пятьдесят семь миллионов лет назад.

Элвин не видел в подобном ритуале смысла, но он понимал, что гадать о побудительных мотивах создателей этого места — занятие неблагодарное. Испытывая легкое чувство нереальности происходящего, он взялся за стило и написал свое имя. Инструмент перемещался вправо свободно, поскольку в горизонтальной плоскости окошко оказывало не большее сопротивление, чем стенка мыльного пузыря. Однако никакая сила не заставила бы его двигаться по вертикали — мальчик это понял еще до того, как решил поэкспериментировать.

Аккуратно написав свое имя, он отпустил стило, которое медленно вернулось в исходное положение. Лампочка на панели погасла.

Уходя, Элвин думал о том, зачем его предшественники посещали этот зал и чего они требовали от машины. Несомненно, через тысячи или миллионы лет на эту панель будут смотреть другие, спрашивая себя: «Кто такой этот Элвин Лоро-неи?» Но будут ли? Возможно, они просто воскликнут: «Смотри-ка, это же подпись Элвина!»

Мысль показалась довольно интересной, но он предпочел не делиться ею с другом.

У входа в коридор они еще раз оглядели пещеру. Под ними раскинулся иллюзорный город из загадочных белых зданий, залитый ослепительным светом, не предназначенным для человеческих глаз. Он выглядел мертвым, да он и не был никогда живым, но Элвин знал: однажды Диаспар умрет, но останутся эти машины, они будут действовать, и время не в силах оторвать их от мыслей, подаренных великими людьми прошлого.

Возвращаясь, они почти не разговаривали. Улицы Диаспара были залиты солнечным светом, но он казался тусклым в сравнении с блеском города машин. Оба думали о знаниях, которые вскоре им откроются, и не замечали красоты проплывавших мимо огромных башен и любопытства во взглядах сограждан.

Элвин не мог не дивиться, вспоминая пройденный путь. Он прекрасно понимал, что человек творит свою судьбу, но с тех пор, как мальчик встретился с Рорденом, события будто сами несли его к предначертанной цели. Послание Алена, Люс, Шалмирейн… На каждом этапе он мог отвернуться и ничего не увидеть, но какая-то сила влекла его вперед. Приятно верить, что судьба к тебе благоволит, но разум твердил Элвину иное. Этот маршрут мог быть пройден уже тысячи раз. Он просто первый, кому повезло.

Первый, кому повезло. Слова отдавались в ушах издевательским эхом.

В комнате Рордена молча ждал, сложив руки на коленях, человек в облачении, не похожем ни на что из виденного Элвином прежде. Мальчик вопросительно посмотрел на побледневшего Рордена и только тогда понял, что это за посетитель.

Когда они вошли, гость встал и холодно поклонился. Не говоря ни слова, протянул Рордену маленький цилиндр. Тот взял его и сорвал печать. Письменные сообщения были неслыханной редкостью, что делало безмолвную сцену еще более драматичной. Закончив читать, Рорден с легким поклоном вернул цилиндр. Несмотря на тревогу, Элвин не сдержал улыбку.

Похоже, Рорден достаточно быстро пришел в себя. Когда он заговорил, голос звучал вполне нормально.

— Элвин, с нами желает пообщаться Совет. Боюсь, мы заставили его ждать.

Об этом Элвин и сам догадывался. Кризис наступил раньше — намного раньше, — чем он рассчитывал. Он убеждал себя в том, что не боится Совета, но ожидание давалось нелегко. Мальчик невольно перевел взгляд на роботов.

— Придется оставить их здесь, — твердо сказал Рорден.

Элвин вздохнул и спокойно ответил:

— Хорошо.

По дороге в Зал Совета все молчали. Элвин выстраивал свои аргументы, которые так толком и не продумал, полагая, что они не понадобятся еще много лет. Он испытывал скорее досаду, чем тревогу, злясь на себя за то, что оказался столь неподготовленным.

Они прождали в приемной несколько минут, но Элвину этого хватило, чтобы с удивлением отметить слабость в ногах. Ведь он же не боится предстоящей встречи! Наконец раздвинулись большие двери, и они вошли в зал, где двадцать членов Совета сидели вокруг своего знаменитого стола.

Это было первое заседание Совета в жизни Элвина, и он почувствовал себя польщенным, заметив, что в зале нет свободных мест. О том, что Джезерак — тоже член Совета, он не знал. Встретив его удивленный взгляд, старик беспокойно пошевелился в кресле и едва заметно улыбнулся, словно говоря: «Я тут ни при чем». Остальных Элвин ожидал увидеть; только двое были ему незнакомы.

Председатель дружеским тоном обратился к вызванным, и Элвин, оглядывая знакомые лица, недоумевал, что так встревожило Рордена. Может, он просто струсил? Но мальчик тотчас спохватился: несправедливо так думать о друге. Рорден не отличался смелостью, но ведь сейчас он не о себе беспокоится, а о должности, которую столь давно занимает. Еще не было случая, чтобы хранителя записей сняли с его поста, и Рордену очень не хотелось создать прецедент.

Несколько минут спустя планы Элвина существенно изменились. Речь, которую он столь тщательно подготовил, была забыта, изящные фразы, отрепетированные перед зеркалом, неохотно отвергнуты. В его поддержку выступил самый вероломный союзник — несерьезное отношение даже к самым важным событиям. Совет мог собираться раз в тысячу лет, управляя судьбой Диаспара, — но сидевшие перед мальчиком были всего лишь утомленными старцами. Элвин знал Джезерака и не верил, что остальные сильно от него отличаются. Испытывая непонятную жалость к ним, он вдруг вспомнил слова Серанис: «Много веков назад мы пожертвовали бессмертием, а Диаспар по-прежнему живет ложной мечтой». Мальчик не верил, что это принесло счастье его согражданам.

Поэтому, когда председатель предложил Элвину рассказать о своем путешествии, тот выглядел не более чем мальчишкой, который случайно обнаружил нечто, чему не придал особого значения. Какие там планы или заранее намеченные цели? Одно лишь любопытство заставило его покинуть Диаспар; собственно, такое может случиться с кем угодно. О Шалмирейне и роботах он и словом не обмолвился.