Сергей Садов - Кристалл Альвандера

Тут, конечно, налицо некоторое нарушение истории. Насколько я помнил из уроков, женщин в легионере никогда не брали. И то, что Феола маршировала вместе со мной не совсем совпадало с исторической правдой. Но тут разработчики данных тренажеров не ставили целью научить нас истории, а всего лишь психологически подготовить будущих солдат к тому, что их может ожидать. Надо сказать, весьма действенный метод, при всем при том, что мы прекрасно понимали, что все вокруг нас не реальность, а созданная компьютером картинка.

В другие дни мы отступали вместе с Наполеоновской гвардией из пылающей Москвы, совершая тот печально известный марш до Немана. Война не всегда победы. Иногда и вот такое вот. Сражались в окопах Первой мировой и ходили в штыковые на пулеметы. Сбрасывали бомбы в Югославии в 1999 году, а потом в нем же сидели в замаскированных бункерах под бомбами коалиции. Кто бы не готовил данную программу, но психологом он был великолепным и позаботился, чтобы ни один аспект военных действий не остался обделенным вниманием. При этом разработчики позаботились, чтобы нагрузка на психику нарастала постепенно. Сначала мелкие стычки первобытных людей, причем участия в них мы не принимали, только наблюдая со стороны. Потом защищали поселения древних англов от нашествия викингов. И дальше по истории. Древних, осада и штурм средневековых замков, войны нового времени и бесконечные марши. Мировые войны и атомный век. Атака пиратских кораблей на Землю и оборона городов. Штурмовые высадки на другие планетах и космические бои.

Тут уже не только тренировали психику, но и позволяли даже принимать решения, когда мы вдруг оказывались командирами эскадр или десантных бригад, на практике постигаю теорию тактики и стратегии, наглядно наблюдая за последствиями ошибок. При это зачастую мы с Феолой оказывались на противоположных сторонах, когда она командовала обороной планеты, а я должен был ее захватить. После таких тренировок всегда следовал «разбор полетов». Собиралась целая делегация из трех родов войск – ВКС, десантных и штурмовиков и начиналось обсуждение наших решений. Почему тут мы сделали так, а не вот так. Как допустили эту ошибку и не сумели воспользоваться ошибкой противника. Какие планы строили и почему, по нашему мнению, они пошли не так, как планировали. Иногда некоторые сражения разыгрывали по несколько раз с исправлением допущенных ошибок. Председательствовал же на них всегда один и тот же человек. Нам его представили как руководителя стратегического планирования сил обороны генерала Октавиана Несли. Говорил он мало, но каждое его слово, казалось, обладало весом черной дыры. Я ни разу не видел, чтобы с ним кто-то осмеливался спорить. Говорил ли он об ошибке или недочете в работе, незамеченной возможности или просто вставлял замечание. Никогда не решался и я. И не из-за какого-то там страха, а просто потому, что после его слов всегда удивляешься, как сам не догадался до такой очевидной вещи. Иногда он вставляя замечания по нашим с Феолой боях на истребителях или по рукопашных схватках. Отсюда я заключил, что он просматривает все записи наших с ней тренировок самым внимательным образом. Иной раз я ловил себя на том, что стараюсь не делать ошибок не потому, что хочу выиграть, а потому, что хочу услышать похвалу от этого человека. Странное чувство. Но вообще это не слишком интересные занятия. Правда отбрыкаться от них не удалось. Нам просто указали, что они идут по прямому распоряжению Координатора. На этом спор и закончился.

На этот раз мы прикрывали отход основных сил эскадры после поражения у астероидного кольца в системе Флекс. Всем было ясно, что у прикрывающих сил практически нет шансов спастись. Но все так же понимали, что если не пожертвовать частью кораблей, то погибнут все. Вот мы с сестрой, еще шесть штурмовиков и должны были дать необходимое время эскадре для отхода…

Пожалуй, сегодняшнее испытание оказалось одно из самых тяжелых за все время. Дело даже не в том, что пришлось жертвовать жизнями ради спасения эскадры. Подобного уже много было за время занятий. Но тут оказалась особая ответственность, когда каждая лишняя секунда задержки спасала жизни сотням нашим товарищам. Кажется, так нас учили ценить на войне каждое мгновение и познавать цену секундам. Есть и еще один плюс – судя по всему сегодня разбора полетов не будет, поскольку от нас с Феолой не требовалось принимать каких-либо ответственных решений. Всего лишь сражаться. А такие разборы проводятся после тренировочных боев на истребителях. И еще потому, что я не видел генерала Октавиана Несли. Хотя даже на миг не сомневался в том, что запись этого боя он изучит самым внимательным образом.

– Иногда эта штука похлеще комнаты с кристаллами бывает, – проворчала Феола, выбираясь из кабины. – И ведь знаешь, что ничего не реально, но все равно веришь в происходящее так, словно все происходит на самом деле.

– Эту штуку делали первоклассные специалисты.

– Верно. – Сзади нас стоял, скрестив руки, Эннер. – Очень хорошие. И почему вы не в состоянии показать те же результаты, что показываете в тренажере? А ведь там ваши псивозможности закрыты. Гм… кажется я понял. Но тут ничего не поделаешь. Ха… возможно это и к лучшему. – Эннерг вдруг рассмеялся и развернулся, чтобы уйти.

– Эй, а нам не положено знать эту великую тайну!? – крикнула ему вслед Феола.

– Тайна? А нет никакой тайны, – обернулся Эннер. – Просто в конструкторе реальности, при всем вашем знании нереальности происходящего, в глубине души верите, что все вокруг происходит на самом деле. Потому выкладываетесь по полной. На тренировке же вы даже краем сознания не принимаете опасности за реальные. Соответственно и относитесь к этому. Вот и вся тайна.

– Э-э… а почему с этим ничего не надо делать? – удивился я.

– А потому что если вам придется применять полученные знания реально, то вы выложитесь еще больше. – Эннер развел руками. – Как видите, все просто. А теперь марш в зал истребителей. Вас уже пилоты заждались.

– Кристаллы не забыл? – подначила меня Феола, когда мы вбежали в помещении, где стояли истребители. Я обратил внимания, что сегодня модели переделали так, как будут выглядеть настоящие истребители. Двояковыпуклая линза и сужающийся от нее к окончанию «хвост» ромбообразной формы. Этот «хвост» вызывал у меня стойкую ассоциацию с жалом овода.

Я молча достал один кристалл и бросил его Феоле.

– Вставишь в кабине. После взлета подключаемся.

– Вы всегда в последнюю минуту, – вместо приветствия заметил нам полковник Старх.

– График плотный, – ответил я, занимая место в строю.

Полковник глянул на меня, Феолу, отвернулся.