Филип Фармер - ФАТА-МОРГАНА 3 (фантастические рассказы и повести)

Тиссел бросился прочь. Лесной Гном гнался за ним метров пятнадцать, потом топнул ногой и послал вслед бегущему серию язвительных звуков, а толпа добавила презрительный контрапункт из клекота химеркинов.

Больше погони не было. Вместо того чтобы спрятаться в экспортно-импортной конторе, Тиссел свернул в сторону и после осторожного осмотра отправился на набережную, где была пришвартована его джонка.

Уже темнело, когда он вернулся на борт. Тоби и Рекс сидели на корточках на носу, в окружении принесенных запасов провианта: тростниковых корзин с овощами и хлебом, голубых стеклянных кувшинов с вином, маслом и соком и трех поросят в плетеной клетке. Невольники грызли орехи, выплевывая скорлупу. Они посмотрели на Тиссела и встали, но в движениях их чувствовалось какое-то новое пренебрежение. Тоби что-то буркнул себе под нос, Рекс подавил смех.

Тиссел гневно застучал по химеркину и спел:

— Выводите джонку в море. Сегодня ночью мы останемся в Фане.

В тишине каюты он снял маску и взглянул в зеркало на почти чужое лицо. Потом поднял Лунную Моль, изучая ненавистные детали: косматую серую шкуру, голубые антенны, смешные кружевные складки. Наверняка эта маска была недостойна консула Объединенных Планет. Если, конечно, он сохранит эту должность, когда Кромартин узнает о бегстве Ангмарка!

Тиссел опустился на стул, мрачно глядя вдаль. Сегодня он пережил цепь неудач, но не был еще побежден. Завтра он навестит Ангмарка. Как верно заметил антрополог, нельзя долго скрывать присутствие еще одного чужеземца, и, значит, Хаксо Ангмарк будет обнаружен. Кроме того, ему самому нужна новая маска. Ничего экстравагантного или хвастливого, а просто маска, выражающая достаточное количество достоинства и самолюбия.

В эту минуту один из невольников постучал в дверь, и Тиссел снова надел ненавистную Лунную Моль.

На рассвете следующего дня невольники привели джонку к сектору набережной, предназначенному для чужеземцев. Там еще не было ни Ролвера, ни Велибуса, ни Кершауля, и Тиссел с нетерпением ждал их. Прошел час, и пришвартовалась джонка Велибуса. Не желая разговаривать с ним, Тиссел остался в каюте.

Чуть позже к набережной подошла джонка Ролвера. Через окно Тиссел увидел, как Ролвер в своей Свободной Птице выходит на палубу. Там его ждал мужчина в пушистой желтой маске Пустынного Тигра. Пришелец сыграл на гомапарде необходимый аккомпанемент к посланию, которое принес Ролверу.

Ролвер, похоже, удивился и забеспокоился. Ненадолго задумавшись, он заиграл на гомапарде и запел, указывая на джонку Тиссела. Потом поклонился и занялся своими делами.

Мужчина в маске Пустынного Тигра тяжело поднялся на плот и постучал в борт джонки Тиссела.

Консул вышел к нему. Сиренский этикет не требовал приглашать к себе незнакомца, поэтому он просто сыграл на зашинко вопросительную фразу.

В ответ Пустынный Тигр заиграл на гомапарде и запел:

— Обычно рассвет над заливом Фана радует взгляд: белое небо отливает желтизной и зеленью, а когда восходит Мирэйл, туман вспыхивает и тает как на огне. Тот, кто поет, был бы очень рад, если бы на море не появился труп пришельца из другого мира, нарушающий спокойную красоту пейзажа.

Зашинко Тиссела почти по своей воле сыграло фразу удивления. Пустынный Тигр с достоинством поклонился.

— Певец признает, что не имеет себе равных в постоянстве настроения, но не хочет, чтобы ему мешали жить выходки неудовлетворенной души. Поэтому он приказал своим невольникам привязать веревку к лодыжке трупа, и за время нашего разговора они прицепили тело к корме твоей джонки. Будь добр, исполни все обряды, принятые на Других Мирах. Певец желает тебе доброго дня и уходит.

Тиссел бросился на корму джонки. В воде плавало полуголое лишенное маски тело мужчины, поддерживаемое на поверхности воздухом, заключенных в его брюках.

Тиссел внимательно вгляделся в мертвое лицо, показавшееся ему неинтересным и без особых примет — возможно, вследствие обычая носить маски. Мужчина был среднего роста и сложения, в возрасте от сорока до пятидесяти лет. Волосы у него имели неопределенный коричневый оттенок, а лицо разбухло от воды. Ничто не указывало на причину смерти.

Это может быть Хаксо Ангмарк, подумал Тиссел. Или кто-то другой. Мэтью Кершауль? А почему бы и нет? Ролвер и Велибус уже вышли на берег и занимались своими делами. Он поискал взглядом джонку Кершауля — она как раз швартовалась. На его глазах антрополог выскочил на берег. Он носил маску Пещерной Совы.

Он выглядел рассеянным, когда шел мимо джонки Тиссела, не отрывая взгляда от набережной.

Тиссел вновь повернулся к трупу. Итак, это, несомненно, Ангмарк. Разве трое мужчин не вышли из джонок Ролвера, Велибуса и Кершауля в привычных для них масках? Разумеется, это труп Ангмарка… Однако разум не хотел удовлетвориться таким простым решением. Кершауль сказал, что еще один чужеземец будет быстро опознан. Каким образом Ангмарк мог сохранить себе жизнь, если не… Тиссел быстро отогнал эту мысль. Тело несомненно принадлежало Ангмарку.

И все же…

Он вызвал невольников, приказал им доставить на набережную подходящий контейнер, уложить туда тело и отправить в место вечного успокоения. Тоби и Рекс не выразили особой радости от полученного задания, и Тисселу пришлось ударить но химеркину сильнее, чтобы подчеркнуть важность своих приказов.

Затем он прошел по набережной, свернул на эспланаду, миновал контору Корнелия Велибуса и направился на космодром.

Прибыв туда, он не нашел Ролвера. Старший невольник, статус которого определяла желтая звездочка на черной полотняной маске, спросил, чем он может ему помочь.

Тиссел ответил, что хотел бы отправить сообщение на Полиполис.

Это нетрудно, ответил невольник. Если Тиссел напишет текст сообщения печатными буквами, оно будет передано немедленно.

Тиссел написал следующее:

НАЙДЕНО ТЕЛО ЧУЖЕЗЕМЦА, ВОЗМОЖНО, АНГМАРКА, ВОЗРАСТ 48 ЛЕТ, РОСТ СРЕДНИЙ, ВОЛОСЫ КАШТАНОВЫЕ. ОСОБЫХ ПРИМЕТ НЕТ. ЖДУ ПОДТВЕРЖДЕНИЯ ИЛИ УКАЗАНИЯ.

Он адресовал депешу Кастелу Кромартпну на Полиполис и подал ее старшему невольнику. Минутой позже послышался характерный треск транспространственного передатчика.

Прошел час. Ролвер не появлялся. Тиссел беспокойно ходил по кабинету директора космопорта. Неизвестно, долго ли придется ждать: в транспространственных передачах время изменялось до неузнаваемости. Порой сообщение прибывало уже через пару микросекунд, в другой раз часами блуждало неизвестно где, а изредка (всего несколько доказанных случаев) принималось еще до отправки.