Игра в цивилизацию (журнальные иллюстрации) - Клиффорд Саймак
— Сомневаюсь, — признался он, — можно ли на всем земном шаре найти другого.
— Ну, хорошо, — безжалостно произнес Бизли. — Давайте решать. Я не могу стоять здесь весь день.
— Уговорили! — воскликнул представитель ООН. — Вы двое идите и продолжайте работу. Вы согласны, Хайрам? Это случай, который нельзя упускать. И скажите, пожалуйста, чем я могу быть полезен? Могу я что-нибудь для вас сделать?
— Можете, — ответил Тэн. — Скоро сюда понаедут всякие шишки из Вашингтона и из других стран. Держите их всех от меня подальше.
— Я им все объясню. Они вам не будут мешать.
— А мне нужен химик и еще какой-нибудь специалист, который сможет понять все про седла. И очень срочно. Я могу еще немного задержать этих голубчиков, но ненадолго.
— Через несколько часов я вам доставлю любого эксперта, какого угодно, — заверил представитель ООН. — А через день или два сотни специалистов будут дежурить здесь, чтобы явиться по вашему первому зову.
— Сэр, — заговорил Генри елейным голосом. — Это прекрасное решение. Оба мы, Хайрам и я, очень вам благодарны. А сейчас, поскольку все решено, нам надо идти, нас ждут репортеры. Они заинтересованы в нашем интервью, мистер Ланкастер.
Представитель ООН, казалось, ничего не имел против, и они с Генри затопали по лестнице.
Тэн обернулся и посмотрел на пустыню.
— Ведь все это — мой собственный необъятный двор, — сказал он вслух.
ИГРА В ЦИВИЛИЗАЦИЮ
1
С некоторого времени Стэнли Пакстон слышал раздававшиеся на западе глухие взрывы. Но он продолжал свой путь, так как не исключено было, что преследователь его догоняет, идет за ним по пятам, а значит, он не мог отклоняться от курса. Потому что, если память ему не изменяла, усадьба Нельсона Мура находилась где-то среди тех холмов, впереди. Там он укроется на ночь, а может быть, даже получит средство дальнейшего передвижения. Всякая связь для него в данный момент исключалась — это он знал; люди Хантера прослушивали все линии, жадно ловя каждую весточку о нем.
Много лет назад он гостил у Мура на Пасху, и сегодня ему то и дело казалось, что он узнаёт знакомые места. Но воспоминания его за столь долгое время, прошедшее после визита на эти холмы, потускнели, и положиться на них он не мог.
По мере того как день клонился к закату, страх быть выслеженным ослабевал. В конце концов, сзади могло никого и не быть. На одном из холмов Пакстон полчаса наблюдал из кустов за дорогой, но и намека на преследование не заметил.
Конечно, обломки его летательного аппарата давно обнаружены, но, может быть, когда это случилось, сам он был уже далеко и выяснить, в каком направлении он скрылся, не удалось.
Весь день он старательно наблюдал за пасмурным небом и радовался отсутствию там воздушных разведчиков.
Когда солнце спряталось за тонувший в грозовых тучах горный кряж, он вдруг почувствовал себя в полной безопасности.
Он вышел из долины и стал взбираться на лесистый холм. Странное, сотрясающее воздух громыхание слышалось теперь совсем рядом, а небо озарялось всполохами разрывов.
Он поднялся на холм и присел. Внизу площадь в квадратную милю, если не больше, дыбилась от взрывов, между которыми он слышал противное стрекотание, и мурашки бегали у него по спине.
Притаившись, он наблюдал, как волнами прокатываются то с одной, то с другой стороны вспышки огней, перемежаясь с резкими, оглушительными залпами артиллерийских орудий.
Немного посидев, он встал, плотнее завернулся в плащ и поднял капюшон.
С примыкавшей к подножию холма стороны поля смутно вырисовывалось в сумерках квадратное сооружение. А само поле казалось накрытым гигантской перевернутой чашей, хотя из-за темноты это впечатление могло быть обманчивым.
Сердито буркнув себе под нос, Пакстон сбежал вниз и увидел, что заинтересовавшее его сооружение было своеобразным наблюдательным пунктом, надежно укрепленным, высоко поднятым над землей и сверху закрытым до половины толстым стеклом. С одной стороны вышки свисала веревочная лестница.
— Что здесь происходит? — гаркнул Пакстон, но голос его был заглушен доносившимся с поля грохотом.
Чтобы выяснить, в чем дело, Пакстону пришлось карабкаться по лестнице. Когда глаза его оказались на уровне закрывавшего вышку стекла, он остановился.
Мальчик не старше четырнадцати лет был, по-видимому, целиком поглощен разыгрывавшейся впереди баталией. На шее у него болтался бинокль, а сбоку находилась массивная приборная доска.
Пакстон добрался до конца лестницы и проник внутрь вышки.
Иллюстрации DICK FRANCIS
— Эй, молодой человек!
Мальчик обернул к посетителю милейшую физиономию со свисавшим на лоб чубом.
— Простите, сэр. Боюсь, я не слышал, как вы вошли.
— Что здесь происходит?
— Война. Петви как раз начал решающее наступление. Я изо всех сил стараюсь сдержать его.
— Невероятно! — Пакстон задыхался от возмущения.
Мальчик наморщил лоб.
— Я не понимаю.
— Ты сын Нельсона Мура?
— Да, сэр. Я Грэм Мур.
— Я давным-давно знаю твоего отца. Мы вместе ходили в школу.
— Он рад будет видеть вас, сэр,— оживился мальчик, которому не терпелось спровадить этого невесть откуда взявшегося зануду.— Ступайте прямо на север, и тропинка выведет вас к нашему дому.
— Может, пойдем вместе? — предложил Пакстон.
— Сейчас никак не могу. Я должен отразить атаку. Петви добился перевеса, сберег боеприпасы и произвел некоторые маневры, а я их не сразу заметил. Поверьте, сэр, положение мое незавидное.
— Кто этот Петви?
— Противник. Мы вот уже два года воюем.
— Понимаю,— серьезно сказал Пакстон и удалился.
Он нашел тропинку, которая привела его в лощину между двумя холмами. Здесь, под сенью густых деревьев, стоял старинный дом.
Из дворика в виде патио женский голос окликнул:
— Это ты, Нельс?
Женщина сидела в кресле-качалке на гладком плитняке и казалась белым пятнышком: бледное лицо в ореоле седых волос.
— Не Нельс,— сказал Пакстон,— Старый друг вашего сына.
Здесь, он заметил, почти не слышен был шум битвы: благодаря каким-то особенностям акустики звук терялся в холмах. Только небо на востоке вспыхивало от взрывов ракет и тяжелых артиллерийских снарядов.
— Мы рады вам, сэр,— сказала старая дама, не переставая раскачиваться в своем кресле,— Но мне хотелось бы, чтобы Нельсон был дома. Не люблю, когда он бродит в темноте.
— Меня зовут Стэнли Пакстон. Я из политиков.
— Ах да. Теперь припоминаю. Вы были у нас однажды на Пасху, двадцать лет назад. Я Корнелия Мур, но зовите меня просто бабушкой, как все здесь.
— Я очень хорошо вас
