Евгений Лотош - Птенцы соловьиного гнезда

До аэропорта, вопреки ожиданиям Карины, они добрались за полчаса. Парс пробрался на переднее сиденье, уперся четырьмя задними лапами в бедро Саматты, передними двумя — в крышку бардачка и с интересом принялся наблюдать за дорогой. Дентор гнал машину с включенной сиреной и мигалками, рискованно огибая пробки по встречной полосе и сгоняя к обочине автомобили в более спокойных местах, а Сатта даже и не думала от него отставать. Карина, которую на заднем сиденье мотало из стороны в сторону, несмотря даже на ремень безопасности, временами испуганно жмурилась, уже воображая себе, как возвращается в Первую городскую больницу — уже в качестве безнадежно тяжелой пациентки. А жена мэра, профессор экономического факультета и холеная красавица, вслух азартно комментируя дорожную обстановку, наслаждалась поездкой, как ребенок наслаждается бешено вращающейся каруселью.

— Ну куда ты лезешь! — восклицала она, подрезая семейный седан. — У тебя что, монитор заднего вида сдох? К обочине, болван! А ты куда втиснуться пытаешься? Давно с дорожной полицией не объяснялся? Ты мне еще побибикай тут! Навыдавали прав безруким, спасу нет…

Когда, наконец, мини-кортеж влетел на бесплатную крытую стоянку возле терминала, Сатта врезала по тормозам так, что всех резко бросило вперед, и возбужденно оглянулась. Ее глаза горели от восторга.

— Ну, девочки, давно я так не веселилась! — радостно сказала она. — Как здорово иметь знакомого мента! Определенно, с вашим Дентором стоит познакомиться поближе.

— Да уж, неплохо… — пробормотала Эхира, вылезая из машины. — Сати, чтоб я еще хоть раз с тобой поехала! Стара я слишком для таких штучек.

Карина внутренне горячо с ней согласилась. Она сама солидным возрастом не отличается, но с госпожой Саттой ездить в будущем воздержится. И с Дентором — тоже. Лучше она постоит у операционного стола, чем полежит на нем!

— Ничего-ничего! — пробормотал Саматта, беря под мышку Парса и вылезая из машины. — Помнится, мы с Дором однажды гонки на бэтээрах устроили. По джунглям в Сураграше, ага. Вот там — да, там он по обрывам и ямам гонял так, что страшновато становилось. А сейчас — да любой таксист так лихачит, если дорожная полиция на горизонте отсутствует.

Поджидая, пока они выберутся из машины, Дентор с Томарой переговаривались у полицейского автомобиля. Дентор одной рукой небрежно держал каринины сумки. Томара вовсю стреляла в капитана глазами, и тот, добродушно ухмыляясь, что-то ей рассказывал.

— Мне тут Дор описал, как он однажды гонялся за каким-то бандитом на ворованной машине, — пояснила Томара. — Бандит на ворованной машине, а Дор, конечно, на своей личной. Он такой храбрый!

Женщина преувеличенно закатила глаза, и капитан приосанился, гордо выпячивая грудь, но тут же не выдержал и заржал во весь голос. Томара, в два раза уже его в плечах и едва достающая ему макушкой до подмышки, тоже засмеялась и стукнула кулачком его в живот. Карина тоже хихикнула. Они, конечно, старички — Дентору уже тридцать, а Томаре вообще тридцать пять, но кто сказал, что старички не имеют права на небольшие жизненные удовольствия? Вот только как-то подозрительно быстро они подружились… Ну и ладно. А вдруг еще и поженятся? Тогда ее наверняка пригласят на свадьбу, или она на всю жизнь на них обидится!

Мужчины нагрузились чемоданами — Карина не позволила Дентору тащить свои сумки, еще чего, она не инвалид! — и вся компания, предводительствуемая гордо трусящим Парсом, двинулась к лифтам, поднимающим со стоянки в здание терминала.

В большом зале трое улетающих подошли к стойке регистрации и сгрузили чемоданы на ленту транспортера, в то время как остающиеся воспитанно остались за лентами, ограждающими зону очереди. Очереди, впрочем, сейчас не наблюдалось, и впереди стояла только одна парочка — мужчина средних лет, и с ним молодая девица в коротком, не по сезону, платье и с массивным серебряным ожерельем на шее.

— …напоминаю, госпожа, что блокиратор следует включить перед тем, как ты войдешь в самолет, — уловила она обрывок фразы и насторожилась. Ну да, разумеется. Сканер отчетливо показывал слабое излучение от встроенного в ожерелье аккумулятора. Видимо, носить обычный ошейник девице гонор не позволяет, вот и маскирует блокиратор под бижутерию. Интересно, какая у нее категория? Третья, не выше. Скорее, четвертая. И не жалко ей деньги на ерунду тратить?

Парочка, взяв посадочные бирки, отошла, и Карина первой протянула свой паспорт женщине за стойкой.

— Я девиант, — предупредила она, не дожидаясь стандартного вопроса. — Ошейник… извини, госпожа, блокиратор ваш.

— Спасибо за уведомление, госпожа, — белозубо улыбнулась регистраторша, вытаскивая из гнезда зарядного устройства тонкий стальной обруч и протягивая его Карине вместе с посадочным талоном. — Напоминаю, что блокиратор нужно надеть и включить перед входом в самолет. После полета, пожалуйста, верни его кабинной команде. На твоего зверька имеется разрешение на перевозку в салоне?

— Он неживой, игрушка, — пояснила Карина, подхватывая того с пола и водружая на стойку. — Парс, поздоровайся с госпожой. Вежливо! — успела спохватиться она, пока зверек открывал рот. Кто его знает, что там Лика напрограммировал! — И представься.

— Добрый день, госпожа, — нарочито механическим голосом проговорил зверек. — Я Парс. Рад знакомству, прошу благосклонности.

— Хорошо, госпожа, — кивнула регистраторша, протягивая Карине посадочную бирку. — Прошу во время перелета не отпускать его от себя, а еще лучше — отключить совсем, чтобы он не мешал соседям. Сумки твои? Нормой является два места багажа, за третье следует доплатить семьсот маеров…

Несколько минут спустя все шестеро подошли к контрольной арке.

— Ну что, пора прощаться, — печально сказала Томара. — Кара, помни — ты обещала вернуться. С нетерпением жду следующей зимы.

— Ну, если обещала, то вернется, — улыбнулась Эхира. — Она у нас девочка ответственная, слово держит. Сати, жду звонка завтра.

— Обязательно, — кивнула Сатта. — Проясню полностью и перезвоню.

Карина, Эхира и Саматта стояли напротив Дентора, Томары и Сатты — все еще одна компания, но уже разделенная незримой чертой расставания. Карина почувствовала, как на глаза снова наворачиваются слезы. Вот и перевернута еще одна страница жизни. Она обязательно вернется сюда снова, но Крестоцин станет уже другим городом — знакомым, уже почти привычным и начисто лишенным романтики первого знакомства. Надо, наверное, что-то сказать на прощание — но все слова неожиданно куда-то пропали. Она швыркнула носом, неловко поклонилась остающимся, подхватила Парса на руки и вошла под контрольную арку.