Юлий Буркин - Цветы на нашем пепле. Звездный табор, серебряный клинок
— О, не бросай меня, возлюбленный мой Капитан! — взмолилась Габриэль, усиленно поглощая высококалорийные, богатые редкоземельными металлами водоросли. — Я не обладаю твоей свободой воли, и без тебя у меня не останется ни одного шанса обрести свободу. Если ты умрешь, умру и я, если же позор постигнет тебя, я буду безутешна.
— Позор уже не страшит меня, — невесело усмехнулся Бен-Бенициан. — Но я знаю и сам, что ни моя смерть, ни мое дезертирство не облегчат твою участь, и только это и останавливает меня. Но Бог послал мне испытание не по силам…
— Вот что, драгоценность моя! — встрепенулась Габриэль. — Уж коли мы решили, что позор страшнее неволи, позволь мне связаться с моей мудрейшей и многоопытнейшей матерью, авось она и посоветует мне что-нибудь…
— Валяй, — согласился капитан. — Мне, конечно, очень стыдно перед ней, что я не уберег тебя от всех тягот и невзгод, свалившихся на нас… Но поделом мне, — вздохнул он.
— Она все поймет и не станет винить тебя! — заверила Габриэль и принялась разыскивать по внепространственной связи свою матушку, королевскую барку Марион-Кэти-Саннигольд-5б5. И нашла ее в водородны облаках Крабовидной туманности, где та, окруженная многочисленным потомством последнего помета, резвилась, отдыхая после очередного дальнего похода с юным принцем-Капитаном на борту. Ничего не тая, Габриэль поведала ей свою печальную историю.
— Да уж, влипла ты, нечего сказать, — отозвалась мамаша Марион, когда рассказ был закончен. — Неужели вы оба не придумали ничего лучшего, чем скакать под дуду этого полоумного разбойника?!
Габриэль промолчала.
— Вот что, дочка, — предложила Марион, — если станет совсем невтерпеж, прыгай ко мне, и я через вентиляционную систему перешлю тебе на борт вирус контагиозного слабоумия. Ты направишь его в каюту пирата, и он умрет счастливым и уверенным, что достиг-таки своего острова Бразил.
— Матушка! — изумилась Габриэль. — Но это противоречит тому самому кодексу чести, который Вы сами прививали нам, своим дочерям!
— Да уж, да уж, — задумчиво согласилась Марион. — Воспитала я вас отменно, надеялась, что уж вам-то не придется, как мне, всего добиваться собственным умом. Думала, хорошие манеры вам будут нужнее… Кто ж знал, что и вам предстоит учиться хитрости да изворотливости… А как он, кстати, пиратик твой, по мужской части?
— Вы что, рехнулись, мама?! — вспылила Габриэль,
— Да ладно уж, ладно, — хихикнула Марион, — это шутка.
— Не шутите так, мама! — не унималась Габриэль.
— Не буду, не буду, — успокоила ее Марион. — Вот что, дочка, сказать по правде, я ума не приложу, что тебе посоветовать. Попасись-ка ты еще немного, помилуйся со своим непутевым Капитаном (век ему не прощу!), а я пока свяжусь со всей нашей родней, может, кто чего и подскажет. Мой ум хорошо, а полтора лучше, — и с этими словами она прервала связь с обескураженной дочерью.
С неожиданной стороны открылась ей мать в трудную минуту. Прежде Габриэль слышала от нее исключительно добродетельные речи… Лишь однажды, когда Габриэль впервые принимала на своем борту Капитана, мать посоветовала время от времени высылать к нему не одну, а двоих или даже троих Посредниц… Но когда Габриэль ахнула, Марион тут же поправилась: «По очереди…», и дочь так и не поняла, что мать имела в виду, ведь, какие бы обличия Посредница ни принимала, она все равно оставалась все той же Габриэль…
Через некоторое время Марион вышла на связь.
— И наслушалась же я от твоих теток! — сообщила она. — Вот дур-то в нашем роду. Но есть, дочка, Корабли и подурнее. К такой-то тебе и присоветовали твои тетки обратиться, умнее ничего не придумали. Это Клаудия-Гетти-937, похоже, самая большая дура, какую только можно себе представить. Капитана она никогда не знала, а всю жизнь занималась тем, что моталась по задворкам Вселенной да собирала сказки диких странствующих Кораблей. Не исключено, что она что-нибудь слышала о том мире, который разыскивает твой разбойник. А уж если она не поможет, буду ходатайствовать перед двором о дератации тебя судебным порядком…
Надежда всколыхнулась в душе Габриэль, и она, прервав связь с матерью, принялась поспешно вызывать Клаудию. Но та, как назло, не откликалась, и Габриэль уже подумала, что она и вовсе сгинула на своих Диких окраинах… Пока Клаудия все-таки нехотя не отозвалась:
— Ну?
И вновь, переживая позор, не таясь, рассказала Габриэль свою историю, на этот раз совсем чужому Кораблю, воззвав под конец о помощи. Однако черствая Клаудия, не знававшая Капитана, в полной мере оправдала те нелестные рекомендации, которые дала ей мудрейшая Марион.
— Значит, так, — сказала она. — Кое-что об этом мире я знаю… Но задаром ничего не скажу. Вот если вы поведаете мне под запись обо всех своих странствиях с максимальной подробностью, я, пожалуй, помогу вам.
Подавив в себе вспыхнувший гнев, Габриэль рассказала о Клаудии и ее предложении Дур-Шаррукину. Тот, обрадовавшись, как ребенок, велел Габриэль исполнять все требования Клаудии, лишь бы та взамен сообщила, как добраться до вожделенного рая. И Габриэль прыгнула туда, где паслась Клаудиа.
Ох и помучила ее Клаудия, скачивая всю информацию из ее бортовых систем, заставляя и ее, и Капитана, и Дур-Шаррукина, и всех, до последнего пирата рассказывать вслух о виденном. Когда же, наконец, все они выдохлись, Клаудия поводила плавниками и сказала:
— Кое-что, как уже было сказано, об этом мире я знаю. Только сдается мне, что его и нет вовсе. Думаю, этот файл записал сумасшедший.
Габриэль чуть не задохнулась от возмущения, но Клаудия продолжала:
— Однако в системе М-576, чуть левее центра, есть один непримечательный белый карлик, который сейчас готовится стать черной дырой. А по народной примете, если в этот момент помчаться на карлик со сверхсветовой скоростью и не притормаживать, проскочишь в параллельное пространство. Правда, никто оттуда пока не возвращался и подтвердить этого не мог… Но, как я погляжу, терять вам всем все равно нечего: или прорветесь или нет.
— Или нет, — эхом отозвалась Габриэль, но Клаудия продолжала как ни в чем не бывало:
— Спасение в другом мире ждет только того, у кого уже нет никаких шансов остаться в этом. То есть лететь туда надо очертя голову.
— Значит, на верную смерть? — уточнила Габриэль.
— Вот именно, — подтвердила Клаудия, вильнула хвостом и ушла в гиперпространство.
Долго совещалась Габриэль с Бен-Беницианом, и решили они в конце концов, что Клаудия права: терять им тут нечего. Рассказали обо всем Шаррукину, и тот моментально согласился с ними. А дружкам своим, коих он ни в грош не ставил, он просто объявил, что они летят в новое место.
В системе М-576 было все так, как и обрисовала им Клаудия. Чуть левее центра с трудом отыскали они малюсенький белый карлик, который немедленно потащил их к себе всей своей гравитационной мощью. И вместо того, чтобы бежать оттуда без оглядки, Габриэль развернулась к нему носом и поддала газу.
Долго ли, коротко ли мчались они на свою верную погибель со сверхсветовою скоростью, но однажды, Уже того и не чая, выскочили в неизвестное место. Огляделась Габриэль по сторонам, вокруг — ни М-576, ни белого карлика, только позади — мерцающая рваная дыра.
И тут же выходят с ней на связь — кто бы вы думали? — точно, обезьяны эти зеленые! Навстречу им спешат, приветы передают от потомков того самого бедняги-астронавта, на чей файл Дур-Шаррукин напоролся на горе Габриэли. Обезьяны те вокруг корабля летают, крыльями машут — далеко с тех времен-то у них прогресс зашел. К своей планете Габриэль провожают, встречают там, как дорогих гостей.
Шаррукин как ту планету увидел, так давай песню петь и танцевать от счастья.
— Вот и сбылась, — кричит, — мечта всей мое! жизни!
Габриэль его еще раз на всякий случай спросила:
— Выходит, я доставила своих пассажиров по назначению? Это точно то самое место, где ты хотел бы остаться навсегда?
— Точно! — кричит Шаррукин, не чуя подвоха. — Тут мне и помереть не жалко!
— А остальные?
— А их никто не спрашивает! — кричит Шаррукин. — Куда я, туда и они!
— Вот и славно, — отозвалась Габриэль, приземлившись тем временем на мягкую райскую травку. — Мое дело сделано.
И с этими словами она вывернулась наизнанку, почти до самого кончика так, как делают корабли во время ежегодных, предписанных звездным регламентом чисток, так, что все пираты вылетели из ее чрева кубарем. И остался на ее борту лишь Капитан Бен-Бенициан, чья каюта по традиции расположена в этом самом кончике.
В тот же миг взметнулась Габриэль ввысь — к небесной дыре, которая уже начала слегка затягиваться, и вынырнула обратно в наше пространство. Что есть мочи помчалась она прочь от белого карлика и вскоре, преодолев его гравитацию, оказалась в достаточном от него отдалении.
