Мюррей Лейнстер - Колониальная служба

— Здесь нет ничего невозможного, — прорычал Ларсен. — Во всяком случае, для него!

Горн незаметно пошевелился. Внутри «Тебана» стояла неестественная тишина. Снаружи доносились приглушенные, почти истерические удары, но, кроме них, не было слышно даже шепота воздухоочистителя или какого-нибудь другого устройства.

— Все сложилось в мою пользу, — почти добродушно ворчал Ларсен. — Я забрал деньги с «Данаи». Я избавился от своей команды, так что мне не нужно ни с кем делиться, и я заполучил инженера, который сможет заставить эту кучу металлолома пролететь хоть через всю галактику.

— Но…

— Удача меня любит! Все, что мне нужно сделать, это заставить Горна подчиняться. Он увидит тебя здесь, и ты ему объяснишь, что к чему. Ты уговоришь его выполнить все, что я захочу.

— Я попрошу его уничтожить корабль! — в сердцах выпалила Джинни.

— Да? — Ларсен внезапно заговорил монотонно: — Мне даже не придется бить тебя, а то он действительно взбесится! Кроме тебя, есть и другие заложники. Дети, например. Если of попробует выкинуть фортель, я возьму в трюме маленького паршивца с «Данаи» и покажу на нем, что умею, — просто для наглядного урока. Так что лучше без фокусов, не то хуже будет, ты поняла?

Горн рискнул чуточку приоткрыть веки. Он увидел, что лежит на полу, возле двигателей «Тебана», Джинни, бледная и отчаявшаяся, прислонилась к стене, а Ларсен удобно развалился в кресле, которым пользовался Горн во время своих вахт у двигателей.

— Но вы не имеете права! — протестовала Джинни в ужасе. — Только… только не дети!

Ларсен довольно хохотнул. Затем прорычал:

— Не смей мне указывать, на что я имею право, а на что не имею. Здесь я — бог и мое слово — закон!

Он встал, потянулся и слегка отвернулся в сторону. Одним быстрым, неистовым движением Горн перекатился на живот, вскочил на четвереньки и бросился вперед.

Прыжок не удался. В середине полета Горн почувствовал резкую, мучительную боль в лодыжке. Что-то рвануло его назад. Он рухнул на пол. Его нога была прикована к двигателю «Тебана». Ларсен со смехом повернулся к нему.

Горн подобрался. Одна нога отказалась повиноваться. Ледяным тоном он сказал:

— Что ж, я все-таки попытался!

— Верно! — радостно сказал Ларсен. — Верно! Но судьба решила в мою пользу. Сам посуди, что ты можешь мне сделать? Немного. И подумай, что я могу сделать с ней и со всеми остальными. Но ее я оставлю напоследок. Ну, как поступим с двигателями?

— Они совсем износились. Я уже говорил об этом, — ровным голосом сказал Горн.

— Что нужно, чтобы они снова заработали?

— Ты же мне не поверишь.

— А ты постарайся быть убедительным, — ухмыльнулся Ларсен. — Может, и поверю.

— Когда эти двигатели только-только вошли в строй, — с непоколебимым спокойствием начал читать лекцию Горн, — все их узлы были сбалансированы. В процессе эксплуатации они старели, и старели неодинаково. Особенно остро эта проблема встает при неравномерном износе фазовых разделителей. До определенного момента разницу в износе еще можно скомпенсировать. Но сейчас эти узлы в таком состоянии, что никакая компенсация невозможна. Их нужно менять. Но такие разделители больше не выпускают. Так что пока ты будешь пользоваться этими, они будут вибрировать, вибрации создадут новые проблемам, и рано или поздно все взорвется.

Ларсен что-то пробормотал про себя.

— Да, — сказал он громко, — покойный инженер говорил то же самое. Но двигатели все-таки работали. Ты их заставил. — Он ухмыльнулся, как будто предвкушая что-то приятное. — Если не заставишь их работать и в этот раз, я возьму ребенка или дамочку с «Данаи» и покажу свое мастерство!

Горн долго кусал губы, а затем горячо заговорил:

— Есть один способ. Но это выглядит полным безумием. Ты можешь подумать, что я хочу тебя обмануть.

— Так я и думаю, — согласился Ларсен. — Но все-таки расскажи. Давай, выкладывай!

У Горна пересохло в горле от волнения. Сейчас он разыгрывал последнюю карту, а на кону стояло все: жизнь его невесты, людей с «Данаи», его собственная. С бесконечной осторожностью он начал объяснять. Иногда то, что он говорил, не убеждало Ларсена, и он хмурился. Тогда Горн повторял снова, выбирая другие выражения, пока то, что он объяснял, не становилось совершенно очевидным. По сути, это была предельно ясная лекция по принципам работы двигателя Рикардо, в которой все сводилось к единственной идее: двигатель «Тебана» изношен сверх всякой меры и может взорваться в любое мгновение.

Ларсен снова начал свирепеть:

— Что ж, тем хуже! Я возьму кого-нибудь из этой публики… — Он сделал вид, словно хочет встать с кресла.

— Есть последний шанс, — с отчаянием сказал Горн. — Если сработает, то мы можем не волноваться. Но это очень слабый шанс

Покрывшись потом, он чертил пальцем в воздухе диаграммы. На каждом корабле в трюмах были центровочные катушки, фактически миниатюрные гравитационные двигатели, использовавшиеся для центровки корабля и груза. Горн объяснил, в чем его идея. Если генератор смещающего луча — то есть катушку — установить так, чтобы ее мощный импульс деформировал фазовый разделитель, как бы подвергая «искусственному старению» наиболее сохранившиеся узлы, то это может заставить двигатели проработать еще какое-то, хотя и очень ограниченное, время. Горн покрылся холодным потом. Он нес совершенный бред, и если Ларсен хоть немного разбирается в теории, он никогда не купится на подобную чушь. Но другого способа одолеть капитана пиратов Горн не видел и надеялся на дремучее самомнение Ларсена.

— Это тонкая работа, — горячо продолжал он, — но если получится, то двигатели на какое-то время придут в норму. Я ни в чем не уверен. Если я вообще смогу это сделать, то понятия не имею, сколько времени можно поддерживать такую систему в работоспособном состоянии. Но, будь я проклят, это все, что я могу предложить.

Ларсен, казалось, размышлял. Горн наблюдал за его лицом.

Наконец капитан «Тебана» рассмеялся коротким лающим смехом.

— Все идет по-моему, — не мог сдержать себя Ларсен. — Не каждый нашел бы парня, который знает этот трюк! Да, удача на моей стороне! Я принесу центровочную картушку. Ты ее приспособишь и сбалансируешь двигатели. Но если нет…

Он поднялся с кресла и пошел к трапу. Там он задержался.

— Ей нечем меня убить, — ухмыльнулся он, кивнув на Джинни. — И не пытайтесь что-нибудь затеять. Сегодня мой день.

Он спустился по трапу. Джинни подбежала к Горну и печально спросила:

— Твоя нога! Что с ней?

— Лодыжка, — спокойно ответил Горн и погладил девушку по голове. — Боюсь, это перелом. Но сейчас это несущественно. Главное, ничего не бойся и держи себя в руках. Ладно?