Эрик Рассел - Звездный страж (Авторский сборник)

— Телепаты земли могут прослушивать мысли себе подобных, но не собачьи. Я же слышу только мысли собак, и — никаких других. Почему — не знаю, но это именно так.

— Мне все это представляется полной чепухой.

— Так и должно быть. Оттого-то мне сейчас всего дороже тот, у кого остался слух в мире глухом, как камень.

Харака поразмыслил и произнес немного погодя:

— Предположим, я готов внять тебе — и что, по-твоему, мне делать с этим дальше?

— Отказаться от собак, — выпалил Морфад.

— Легко сказать. Добрые отношения с землянами жизненно важны для нас. Как я могу отвергнуть дар от чистого сердца, не оскорбив при этом дарителей?

— Прекрасно. Не отвергай подарка. Измени его условия. Попроси двух самцов — или самок. Смягчи ситуацию цитатой из альтаирянского закона, запрещающего ввоз инопланетных животных, способных к естественному размножению.

— Я не могу этого сделать. Слишком далеко все зашло. Мы уже приняли животных и выразили свою благодарность. Более того, способность к размножению является существенной частью дара, она отвечает чаяниям дарителей. В наше распоряжение предоставили новый вид — расу собак.

— Ты это сказал! — заключил Морфад.

— По вполне понятным причинам, мы не сможем удержать их от размножения, когда прибудем домой на родную нашу планету. Теперь нам с землянами предстоит нанести друг другу массу визитов. Как только они выяснят, что наши собаки дали слабину в темпах размножения, они тут же расчувствуются и всучат нам еще дюжину для подкрепления генофонда. А то и сотню — с них станется. Так что нам придется еще солонее.

— Ладно, — Морфад пожал плечами, устало соглашаясь. — Значит, мы вообще можем сдаться без боя. Просто станем еще одним королевством собак. Еще раз процитирую: «Для успешного правления требуется счастливое неведение рабов». — Он одарил Хараку кислым взором. — Будь выбор за мной, я бы дождался выхода в открытое пространство и там сделал этой собачьей парочке маленький «вперед» с наилучшими пожеланиями, выбрасывая из ближайшего воздушного шлюза.

Харака цинично ухмыльнулся, словно поздний жилец в ответ на заученную присказку пьяного дворника:

— И твой поступок стал бы основным доказательством того, что ты находишься в плену иллюзий.

Испустив глубокий вздох, Морфад спросил:

— Это почему?

— Ты собрался вышвырнуть в открытый космос двух первых членов расы господ. Ничего себе узурпация! — Харака вновь ухмыльнулся. — Слушай, Морфад, а ведь, согласно твоей теории, ты знаешь нечто, никому не известное — то, о чем никто даже не догадывался. Короче, ты единственный носитель этого исключительного знания. Да ведь одно это делает тебя могущественным врагом целой расы собак. Они не позволят тебе задержаться на этом свете и перечить их воле или просто проговориться об их планах. Скоро ты будешь мертвее стартовой ракеты. — Он подошел к люку и распахнул его с прощальным салютом. — Хотя, на мой взгляд, по виду не скажешь, что ты собрался к праотцам.

В закрывающуюся дверь Морфад успел выкрикнуть:

— Это еще большой вопрос: слышат ли они меня, как я — их? Я сильно сомневаюсь на этот счет, потому как это просто странный каприз при…

Замок защелкнулся. Он сумрачно посмотрел на люк, раз двадцать прошелся взад-вперед по каюте, наконец, вновь подгреб кресло, в котором сидел во время разговора, и молча опустился в него, скрипя мозгами в поисках выхода. Как уберечься от самого отточенного, самого утонченного, самого эффективного оружия во всем космосе — лести?

Да, он искал способ, как совладать с четвероногими воинами, невероятно искусными в использовании этого самого отточенного из орудий Творения. Профессиональные подхалимы, лизоблюды, угодники, подмастерья у мехов самолюбия, выдрессированные почти до совершенства вековым естественным отбором в искусстве, против которого не видится никакого эффективного средства обороны.

Как отбить грядущую атаку? Как сдержать эту орду, чем противостоять?

«Да, мое Божество!»

«Конечно, мое Божество!»

«Все, что пожелаешь, мое Божество!»

Как защищаться от столь коварной техники, каким карантином или…

Во имя звезд! Вот оно! Именно — карантин! На Пладамине, отработанной планете, забытой и непотребной, — там они смогут размножаться, сколько заблагорассудится, льстить направо и налево и повелевать растениями и насекомыми. И утешительный ответ всегда наготове для любого земного туриста-проныры.

«Собаки-то? Ну, конечно, плодятся, что с ними станется? Такие проворные — прямо страсть. Мы им и мирок выделили. Прекрасное место! Называется Пладамин. Если желаете посетить, организуем с нашим превеликим…»

Просто чудесная идея. Разрешение всех проблем, не оставляющее тяжелого осадка в чувствах дружественных землян. Сослужит службу в будущем и на веки вечные. Однажды выброшенные на Пл ад амин, собаки при всем своем коварстве уже никогда не смогут перешагнуть его границ. Что же касается туристов с Земли, которые станут и впредь подсовывать четвероногих, то можно будет ненавязчиво убедить их оставлять свои подарки в собачьем раю, специально устроенном Альтаиром для этих милых животных. Там-то собачки обнаружат себя неспособными заправлять никем, кроме своих сородичей. Там они за милую душу смогут паразитировать друг на друге, а если не по нутру — ничего, стерпят.

Бесполезно излагать столь удачный план Хараке — само собой, он отнесется к нему предвзято. Придется подождать до возвращения домой, чтобы на месте изложить властям. Даже если им будет трудно поверить его истории, они все же предпримут необходимые меры предосторожности, ибо лучше семь раз проверить, прежде чем один раз отрезать. Да, они сыграют наверняка и предоставят Пладамин собакам. Сидя в кресле пилота, он взглянул на экран наблюдения. Далеко внизу многолюдное сборище землян ожидало торжественного момента отбытия космических гостей. Поодаль, за толпой, он заметил крошечного, ухоженного до карикатурности пса, который волок землянку на другом конце тонкой легкой цепочки. Бедная девчушка шла, куда потянет ее собака, — и все же чувствовала себя, наивная, хозяйкой положения.

Отыскав свою стереокамеру, Морфад пощелкал переключателями, убеждаясь в исправности, и, пригнувшись, вылез в коридор к распахнутому люку воздушного шлюза. Самое время запечатлеть внушительную толпу провожающих. У самого выхода он с камерой в руке запнулся обо что-то четвероногое и короткохвостое, оно так внезапно сунулось между ног. Он выпал из люка, не выпуская камеры, и устремился к земле сквозь свист ветра в ушах и пронзительные женские крики провожающей публики.