Роберт Силверберг - Плата за смерть (сборник)

— И вы можете пойти на все ради этого?

— А вы разве нет?

Сбитый с толку Макинтайр отвернулся и стал глядеть на дорогу. Затем, после небольшой паузы, он сказал:

— Давайте представим себе такую ситуацию. Мы пересекаем горы и приходим в город, жители которого очень внимательно и тщательно следят за Лоялистами и выявляют их. И каким-то образом они узнают, что Халлерт — Лоялист, они подозревают и других членов группы, но не уверены. Так вот, Уоллес, что вы сделаете, чтобы вывести нас из города целыми и невредимыми?

Контрабандист нахмурился:

— Ну раз уж вам так хочется поиграть, Макинтайр, давайте я предложу вам другую игру, получше. Поставьте себя на мое место и сами скажите, что бы вы сделали?

— Разве вы не понимаете, что я не могу этого сделать? Предположим, я стал во главе группы. Что бы я сделал? Не знаю, думаю, что всем нам пришел бы конец.

— А почему всем? — спросил Уоллес. — Только Халлерту.

— Как же вы поступили бы?

— Я отправился бы к мэру города и достаточно убедительно заявил, что наша группа солдат-наемников путешествует в поисках работы, по дороге в его замечательный город захватила одного Лоялиста и любезно передает его в руки досточтимого мэра, чтобы он смог получить полагающуюся награду.

— Вы бы пожертвовали Халлертом?

Уоллес зловеще улыбнулся:

— Когда одна ваша нога попадает в капкан, Макинтайр, и вы слышите, что гончие уже скоро настигнут вас, а вы не можете открыть замок, то единственно верным решением будет отрезать ногу и уползти прочь. Когда нет времени, да и просто нет другого выхода, будет ли это честно по отношению к ноге?

Молча Макинтайр смотрел на уходящую назад дорогу, размышляя о том, что же формировало характер у этого человека, что лишило его всяческих следов человечности. Они родились на одной планете, от родителей земного происхождения, но, подумал Макинтайр, если сравнить короткие сильные пальцы контрабандиста с его собственными, тонкими и длинными пальцами скульптора, между ними было такое различие, как будто они происходили от существ из различных галактик.

Переход через горы отнял три полных дня, и Макинтайр полностью сосредоточился на огромной физической нагрузке, задаваемой тяжелым и утомительным переходом, ему было вовсе не до размышлений об Уоллесе. Для теорий просто не оставалось времени.

По мере того как они поднимались в горы, погода становилась все хуже и хуже. Резко похолодало. Макинтайр был очень чувствителен к холоду и страдал от него, как, впрочем, и остальные члены группы. Уоллес, с его продубленной кожей, казалось, не замечал жуткого холода.

Они уже давно пересели из нанятого грузовика в грузовик, который в составе колонны под усиленным конвоем перевозил продовольствие для восточных провинций страны. Уоллес договорился с начальником конвоя, что они будут работать и помогать солдатам в обмен на продовольствие.

Каждый вечер они останавливались на ночлег, помогая разбивать палатки, возились с кострами. Уоллес, очевидно, терпеливо сдерживал себя, наблюдая как бывший скульптор и бывший профессор с самыми благими намерениями и невинным видом стараются быть похожими на прожженных солдат-наемников.

Один из водителей грузовиков в первую же ночь страшно развеселился, наблюдая, как Халлерт и Макинтайр устанавливали палатку. Он долго стоял над ними, улыбался, а затем добродушно хмыкнул:

— Не удивительно, что вы пересекаете страну в поисках работы.

Макинтайр поднял на него глаза и спросил:

— О чем это вы?

— Я сказал: неудивительно, что вы без работы. Если вы двое так устанавливаете палатку, а ваши товарищи, видимо, и того хуже, то вы — самая паршивая компания солдат-наемников по эту сторону Голубого Океана.

Внезапная ярость охватила Макинтайра. Не сдержавшись и даже не успев подумать о последствиях своих действий, он поднял кулак и с силой двинул им водителя в челюсть. От удара хрустнул один из суставов, и острая боль пронзила руку скульптора. Водитель от неожиданности покачнулся, хотя удар был не очень сильным, ему приходилось выдерживать и не такие, и замахнулся, чтобы дать сдачи. Дрожа от напряжения, Макинтайр приготовился отразить его удар.

Уоллес подскочил к ним и сгреб разъяренного водителя в охапку:

— Ну, ну, парень, остынь. За такие слова я тоже могу добавить тебе, — и он потащил его к грузовикам.

Через некоторое время, вернувшись, Уоллес спросил Макинтайра:

— Чем он вас так задел?

— Ему не понравилось, как мы ставили палатку, и тогда он оскорбил нас. — Макинтайр взглянул на свою руку. Сустав среднего пальца быстро напухал, а вся рука онемела. — Я впервые ударил человека, — сказал он, — и не остановился, чтобы подумать. Я просто размахнулся и ударил.

Он осторожно потер руку.

— Однако, — продолжил он, — я должен был так поступить. Настоящий наемник не простил бы водителю такие оскорбления.

Уоллес расплылся в улыбке, и Макинтайру показалось, что в ней просквозило дружелюбие.

— Вы знаете, — сказал Уоллес, — мне кажется, вы кое-что поняли.

7

Остаток путешествия через горы прошел без особых происшествий, и Макинтайр почувствовал резкое облегчение, когда чуть позже полудня четырнадцатого числа они спустились с холмов Вебстера, которые окаймляли восточную границу гор, разделяющих континент, и распрощались с караваном.

Они были в пути уже пять дней. Грязные, оборванные, небритые они даже отдаленно не напоминали тех изнеженных работников искусства, которые покинули Мэйнард-Сити ранним утром девятого числа.

Теперь они очутились на равнинах провинции Вебстер — промышленного центра материка, в четырехстах милях от космопорта Дилларда. Маршрут, составленный Уоллесом, пролегал в обход ее столицы, города Вебстер. Именно в Вебстере родился и вырос Клод Ламли, именно отсюда он шагнул к власти. Сначала его выбрали представителем в Ассамблее, а затем он узурпировал власть.

И в Вебстере антилоялистские настроения были особенно сильны. Только безумный фанатик мог рискнуть пройти через этот город.

Группа сделала крюк на попутных машинах к северо-западу и вышла к маленькому речному городку, где они могли попытаться сесть на судно, идущее вниз по реке. До Лорриса было тридцать миль, и группа добралась к нему около полуночи.

Здесь Уоллес нашел недорогую и очень старую гостиницу, которая сохранилась еще с тех пор, когда начиналось освоение и заселение планеты. Ее мерцающие малиновые светильники излучали приятный свет, но окна были незашторены и пыльны. Однако Макинтайр не обращал на это внимания, потому что был грязным и уставшим, как скаковая лошадь после состязаний. Его устраивало любое место, где он мог отдохнуть.