Дмитрий Воронин - Живой щит

- Я бы не смогла жить в такой сутолоке, - поежилась она. - Мне кажется, это такой ужас. Да и как у вас там живут лорды? Неужели дома сервов стоят вплотную к их замкам?

Пришлось популярно объяснять социальное устройство и заодно основные принципы градостроительства. Если с градостроительством здорово помогли пчелы с их сотами, то понять тот факт, что все люди в принципе равны... хотя некоторые "равнее" других, хотя никто официально в этом не признается, - это ей было явно не под силу. Я, как мог, пытался объяснить ей принципы социальной справедливости, но то ли оратор из меня был никакой, то ли эта тема ей порядком наскучила, но она неожиданно задала вопрос:

- Ладно, допустим, все равны. Скажи, у вас там девушка может... если мужчина нравится ей... сама... ну, сделать ему предложение...

- Может, - рассмеялся я. - Очень даже может. Но у нас, как и у вас, это... не очень принято. Хотя и бывает, конечно.

- Не принято... - Она печально улыбнулась. - У нас это практически невозможно. Если отец решает выдать дочь замуж, то в последнюю очередь поинтересуется ее мнением на этот счет. Да и она может, конечно, попробовать отговорить родителя, но только наедине - на людях ей надлежит делать вид, что предстоящий брак для нее - предел мечтаний. Даже если от жениха ее тошнит.

- Да уж, у нас с этим проще, - согласился я. - И все же бывает и точно так же, как и здесь, люди вообще имеют склонность блюсти старые традиции, даже если они до смешного нелепы.

Некоторое время она ехала молча, опустив взгляд. Я видел, что в ней идет внутренняя борьба, но ни в коей мере не собирался вмешиваться, тем более что не знал точно, о чем она думает, - это только психоаналитик будет навязчиво вытягивать слово за слово все сокровенные мысли и тайные чувства. За эту способность их ценят, но лишь с профессиональной точки зрения. Кое-что я подозревал, как же без этого, но без особой уверенности.

- Знаешь, Стас, - тихо сказала она после долгой паузы, - когда меня выдавали замуж, никто, даже Дункан, не подумал спросить меня, а хочу ли я выходить за этого уродливого, хотя и богатого маркиза де Танкарвилля. Даже Дункан - а он всегда любил меня, может, даже больше, чем отец. Да, это была прекрасная партия, в глазах всех - кого же в таком случае будут интересовать мои чувства.

- Ты любила другого?

- Не знаю... нет, в тот момент нет, это точно. Потом... может быть, но... Знаешь, Стас, он никогда не относился ко мне как к женщине. Скорее как к дочери - всегда старался защитить, присмотреть. Может, потому, что он был намного старше меня.

- Был...

- Он погиб. Впрочем, как и все защитники замка, кроме разве что меня. И знаешь, Стас, чего я не могу понять? Берн умер почти у меня на руках, и все же последний вздох он пожелал испустить в обществе простого солдата... и я не могу понять почему. Какие наставления он давал ему или о чем просил? Я знаю, мальчик был в меня немного влюблен - это так было заметно...

Она немного помолчала, потом добавила, положив руку на кулон:

- Он подарил мне этот камень. - Берн?

- Нет, тот мальчик... его звали Жан, и он был родом из тех же мест, что и я. Сказал, что нашел клад гномов...

Я молчал. Алии требовалось выговориться - что ж, она нашла благодарного слушателя. Кони мирно ступали рядом, Рейн с Амандой совсем отстали, мы были вдвоем.

- Я не знаю, любила ли я Берна или нет... Может быть, он просто покорил меня тем, что в нем было все, что, по моим представлениям, включало в себя понятие рыцаря без страха и упрека. Смел, честен, благороден, умен...

- И недостаточно умен, чтобы почувствовать твое к нему отношение, поддел я ее, хотя прием был запрещенный.

- Может, и почувствовал... - усмехнулась она. - Знаешь, Стас, я не думаю, что наши нравы кажутся тебе слишком вольными...

- Нет, конечно, - сказал я, а сам подумал о том, как бы Алия отреагировала на кое-что из того, чем в наше время с увлечением занимается молодежь. Компаниями. Меня это, откровенно говоря, никогда особо не привлекало, но у каждого увлечения есть свои поклонники.

- И все же редко кто из благородных дам не имеет любовника. Но Берн, думаю, счел, что, сыграв эту роль, предаст своего господина, моего мужа. Хотя кто знает, возможно, он и действительно ничего не замечал, кроме своих солдат, тренировок и охоты - соображения морали в таких вопросах мало кого останавливали...

- Ты невысокого мнения о людях.

- Да нет, я не говорю, что это плохо. Любовь - это самое лучшее, что может быть у человека...

Я остановил коня и спрыгнул на землю. Ласточка, как и положено воспитанной лошади, тут же замерла рядом со своим кавалером, который несколько удивленно скосил на меня глаз, но выказывать свое недовольство столь резким изменением ритма движения не стал.

Я протянул руки навстречу Алии. Она спрыгнула прямо в мои объятия, и я поймал ее, не торопясь опускать на землю. Сейчас ее губы были так близко от моих, что я не смог удержаться и коснулся их. Маркиза робко ответила на поцелуй, - совсем не так, как ночью, это, был невинный, легкий поцелуй - но по всему телу пробежала приятная теплая волна, а душа затрепетала от любви и нежности к этой изумительной девушке...

- Алия, я... - Слова застревали в горле, я замялся, все еще держа ее в объятиях и боясь хоть на мгновение отпустить. - Прости, я, конечно, беден как церковная крыса, мое благородное происхождение является плодом твоей фантазии, я бываю груб и неотесан... и все же я был бы бесконечно рад и счастлив, если бы ты... если бы ты согласилась стать моей женой.

Ну вот и все. Слова сказаны... я всегда думал о браке как о чем-то совершенно далеком и меня ни с какой стороны не касающемся. Для десантника даже устойчивая длительная связь всегда тяжела, а уж брак - и подавно. Официально это, разумеется, запрещено не было, но что-то я ни разу ни о чем подобном не слышал. Раньше - и не раз - я слышал от женщин об их планах на предстоящее замужество, где мне отводилась весьма немаловажная роль - и это обычно становилось началом конца наших отношений.

Сейчас же я мечтал об этом больше всего на свете - я готов был горы свернуть ради того, чтобы услышать вырвавшееся из этих нежных губ заветное слово.

Но боялся я другого - подумаешь, проведенная вместе ночь.

Что бы я ни думал о наших нравах, здесь тоже пуритане и близко не ночевали - те же Рейн с Амандой... Да, выглядело это как связь мачехи и пасынка, так что, кто-то их осудил? Да черта с два!

Никому до этого нет никакого дела, разве что упомянут ненароком да понимающе ухмыльнутся. Нет, это не повод... а в остальном - я сказал истинную правду. Кто я? Известно кто - никто, и звать меня никак. Все, что есть за душой, - меч, конь, латы... Так и то в общем-то не свое, а так, с неба свалившееся.

Наши глаза встретились - два ослепительно-голубых озера, окаймленные длинными черными ресницами, смотрели на меня тепло и нежно. Нежный шелк волос, разбросанных по плечам, водопадом расплавленного золота спускался к талии, щекоча мои руки, эту талию сжимающие. Ее чувственные полные губы слегка приоткрылись...