Кир Булычев - Космический десант (Сборник)
Удалов резко отвернулся от юноши. Это черт знает до чего можно дойти!
В окно высунулась рыжая голова Попси-кона.
– Удалов! – сказал он. – Мы обзваниваем его друзей. Далеко он уйти не мог. У одного он уже побывал, но отказался поменяться телом. Что? – Попси-кон повернулся к кому-то внутри комнаты и исчез.
Удалов непроизвольно кинул взгляд на черноволосого юношу. Юноша не уходил. Бабочка, элегантно покачиваясь в струях душистого воздуха, опустилась на цветок, и Удалов залюбовался ею.
Толстая обезьяна вспрыгнула на подоконник.
– Беда! – сказала она. – Только что звонили! Этот негодяй поменялся твоим телом с подругой. Погоня продолжается!
Удалов не ответил.
А не все ли равно, подумал он, в какой оболочке находиться? Жизнь многообразна, и нужно познать ее тайны, пока не стал стариком и не потерял интереса к преобразованиям.
Удалов поправил юбку и медленно, расцветая девичьим стыдливым румянцем, направился к юноше.
– Здравствуй, – сказал он. – Ты здесь живешь?
– Да, – ответил юноша ломким баском.
– Может, в кино пойдем? – спросил Удалов.
– Нет, – сказал юноша. – У меня к тебе другая просьба.
– А как тебя зовут? – спросил Удалов дрогнувшим голоском.
– Погоди. – Юноша увлек Удалова за кусты, чтобы его не увидели из окон.
Удалов послушно пошел за юношей, заранее трепеща от тех слов, которые суждено услышать. И этот внутренний трепет был, как ни странно, приятен.
– Слушай, – сказал юноша, вынимая из кармана шарик-генератор. – Ты в моем теле. А оно мне страшно понадобилось. Мой друг, враг обменов, сказал, что не будет со мной водиться, если я каждый раз черт знает в каком виде буду ему показываться. Я третий день себя ищу…
– Ты девушка? – спросил Удалов. – А я понял…
– Сделай одолжение, отдай мне тело, – сказал голубоглазый юноша. – Тебе все равно, оно ведь не твое. Хочешь, я приплачу?
– Как не стыдно! – возмутился Удалов. – Я здесь приезжий, второй день живу, сам свое тело разыскиваю… Как не понять!
Удалов извлек шарик, коснулся шарика юноши, и они поменялись телами, хотя, надо признать, Удалов чувствовал некоторую горечь оттого, что юноша оказался девушкой…
В новом теле было жить приятно – тело кипело энергией, хотело прыгать, бегать и совершать поступки. На прощание Удалов пожал девушке руку, ощутив тонкость и хрупкость пальчиков, столь недавно принадлежавших ему, и пожелал ей успехов в личной жизни.
Что теперь? Вернуться домой и ждать у телефона?
Он подошел к окну, заглянул внутрь и спросил обезьяну:
– Новости есть?
Обезьяна удивилась:
– Ты кто такой?
– Удалов.
– Опять поменялся? Ну, ты шустрый!
– Меня очень попросили, – сказал Удалов.
В комнату вошел Попси-кон в облике экскурсоводши.
Удалов ему представился. Попси-кон был подавлен.
– Твое тело передали дальше. Мой сын скрывается в неизвестном виде и в неизвестном месте. Сейчас объявим о пропаже по радио и телевидению. Только не волнуйся!
– Я не волнуюсь, – сказал Удалов.
Но на самом деле он волновался. Новизна ощущения прошла. И в его сердце начала забираться тревога. Тревога усилилась к вечеру, когда обнаружилось, что на телевизионный призыв никто в городе не откликнулся, а вернувшийся домой в образе слоненка и жестоко выпоротый отпрыск Попси-кона сообщил, что ничем помочь не может.
Новое тело Удалова все время требовало пищи и желало прыгать и бегать. Удалов этого тела стеснялся. До середины следующего дня он скрывался в доме, удерживая тело от попыток вырваться на простор. Попси-кон утешал друга как мог, но разве поможешь утешениями, если у друга хорошо развито воображение и он представляет, что скажет жена Ксения, если он появится в Великом Гусляре в молодежном виде? А что скажут на службе? А если его тело уже утонуло? Или упало с горы? Положение становилось критическим.
После обеда, когда в доме все спали, Удалов вышел на улицу. Его влекло собственное беспокойство и нетерпение молодого тела, которому хотелось размяться. Удалов сдерживал шаги, чтобы не пуститься рысью, и нервно оглядывался по сторонам, потому что не терял надежды случайно встретиться со своим телом.
Он вглядывался в лица и думал: все на свете только фасад, только маски. Так и на Земле бывает: под лицом негодяя скрывается добрейшей души человек, за маской красавицы таится кобра, и как их всех разгадаешь, если не по поступкам?
«А вот и я!» Удалов бросился вслед за округлым мужчиной в черных очках.
– Стой! – закричал он, расталкивая прохожих. – Стой!
Он поймал человека за полу плаща и потянул к себе. Лицо в черных очках воззрилось на него удивленно, и Удалов, сорвав очки, понял, что жестоко ошибся. На зубах незнакомца были золотые коронки, чего себе Удалов никогда не позволял.
– Простите, – сказал печально Удалов, возвращая на место темные очки. – Я вас за себя принял.
– Потеряли тело? – спросил сочувственно прохожий. – Эта проблема встает в нашей жизни все чаще и острее. Собственное тело оказывается нужным при поездках за рубеж, на суде или на экзаменах, при прохождении военной службы или при совершении свадебной церемонии. А некоторые легкомысленные особы позволяют своему телу потеряться. Нет, пора принимать меры!
– Совершенно согласен! – воскликнул Удалов. – Вот мне сорок лет, и притом я здесь приезжий…
– Соблазнились! – вздохнул прохожий. – Вот я тоже… И видите, чем это кончилось?
– Чем?
– Хромаю. Ногу где-то повредили, даже не знаю, при каких обстоятельствах. Поглядите: и рука обожжена, и глаз подбит, приходится в темных очках ходить…
– А мое тело тоже мальчишки взяли, – сказал Удалов.
– Ну, может, обойдется, – успокоил прохожий.
– Мне бы мое… – сказал Удалов. – Пускай с гастритом и зубной болью, но знаете… привык за сорок лет. Если не найду своего тела, уж лучше такое, как ваше, возьму. Хоть не стыдно перед женой и детьми.
И Удалов пошел дальше по улице, ощущая противоречие между бурлящей энергией своего юного тела и горьким настроением сердца.
– Постойте! – догнал его крик прохожего. – Я не могу смотреть без горести на ваше положение. Я согласен помочь вам. Берите!
– Чего брать?
– Тело мое берите. Не первой свежести, но все же… Если вам это поможет.
– Спасибо, – искренне сказал Удалов. – Большое спасибо. Вы настоящий Человек с большой буквы.
Через две минуты Удалов продолжал путь в пожилом, страдающем болями в печени и одышкой теле прохожего. Через темные очки было трудно различать краски, нога не слушалась и все время старалась подогнуться. Чувство благодарности к прохожему постепенно начало уступать место подозрительности. Уж очень тело было никудышным. Даже передвигалось еле-еле. А вдруг его никто не захочет взять? Что же тогда – уходить на пенсию и проводить остаток жизни по санаториям и больницам? Эх, до чего неладно получилось! Знал бы, никогда бы не полетел на Палистрату. Говорила же Ксения – сиди дома, не доведут тебя до добра твои космические приключения!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});