Сергей Синякин - Яркан звездного паука

Брызгин поймал моментальный и острый взгляд Ольжецкого. Судя по этому взгляду, Ольжецкому не хотелось, чтобы Брызгин был посвящен в детали. Он не ошибся. Ольжецкий покрутил в воздухе пальцами и неопределенно сказал:

– В общем-то, ты близок к истине, Нейл. Я думаю, у нас еще будет время поговорить об этом более подробно.

«И черт с вами! - подумал Брызгин. - Темните, если хочется. Не очень-то мне нужны ваши секреты».

Но чувство обиды, разумеется, не исчезло. Чувство нетерпеливого ожидания момента, когда тайна откроется, стало только острее.

– Тайны Мадридского двора, - с некоторым раздражением сказал он Ольжецкому. - Не понимаю я вас, старички. Проблемы кулуарно не решаются, особенно такие, как спасение звездных систем.

Ольжецкий не улыбнулся.

– Анджей, - сказал он. - Успокойся. Это говорит молодость. Придет время, и ты поймешь, что от решения некоторых проблем лучше всего держаться в стороне. Человеческая совесть не безразмерна, есть вещи, которых она не прощает.

А объяснять ничего не стал. Вот и понимай пана Ольжецкого, как хочешь.

Брызгин в чудеса не верил. Он твердо знал, что рано или поздно все объясняется, а загадки перестают таковыми быть. Все дело во времени. Андрей Брызгин был молод, а потому и спокоен.

Глава пятая

1

Для Нейла Армстронга этот полет был, как второе рождение.

Проверка расчетов, подготовка необходимого оборудования, споры с противниками проекта и его союзниками, - все это возвращало Армстронга в дни его молодости. Даже сожаление о происходящем отступило куда-то на второй план. Нейл понимал, что это временное явление, результат охватившей его эйфории, потом, когда все встанет на свои места, все будет плохо, очень плохо. Одна радость, что это будет продолжаться недолго. Все бы выглядело хуже, будь он молод.

Ольжецкий был прав.

Молодым в этом рейсе делать было нечего.

– Что скажет Совет? - изменился в лице капитан Дымов.

– Это мы узнаем после возвращения, - меланхолично сказал Ольжецкий. - В противном случае споры и дискуссии о правомерности нашего поступка затянулись бы на несколько лет. А у нас нет времени, капитан. Аристема обречена. Способна ли Земля эвакуировать жителей Аристемы за три-четыре года? Это при условии, что подходящей планеты для них пока нет, что надо еще убедить в правомерности своих поступков самих аборигенов. Представьте себе, что мы живем на Земле, вдруг появляются инопланетяне и говорят, что всем нам грозит смертельная опасность и единственным спасением от нее является эвакуация землян куда-нибудь к черту на кулички. Вы сразу и безоговорочно согласились бы на предложенные варианты? Или у вас бы возникла мысль, что какие-то нахалы пытаются захватить наш земной рай, а потому запросто идут на бесчестный обман?

И это будет происходить с нами, с теми, кто знает пространство не понаслышке. Мы будем сомневаться и колебаться. Что же тогда говорить о существах, которые едва поднялись на первую волну разумности? Не полагаете ли вы, капитан, что спасти можно насильно? Кем мы тогда будем в глазах ихтиоров и паукан? Захватчиками?

– Вы меня не убедили, - покачал головой капитан Дымов. - Такие решения не принимаются кучкой заговорщиков, такие решения принимаются Мировым Советом.

– И все в Мировом Совете примут однозначное решение? - вмешался в разговор Нейл Армстронг. - А вы сами готовы переложить на них такую ответственность? С таким грузом трудновато жить на свете, капитан. Если уж вы сомневаетесь…

– Я всегда думал, что зажигать звезды - это хорошее занятие, - вздохнул капитан Дымов. - Оказывается, что это еще и очень совестливое дело.

– Поэтому-то оно для стариков, - невесело усмехнулся Ольжецкий. - Я ведь специально подобрал экипаж на Аристеме из тех, кому будет недолго сожалеть о принятом решении. И так же специально не посвящал в суть проблемы молодых. Просто представьте, что с таким грузом придется прожить несколько столетий. Свихнуться можно - и не один раз!

Деммер был рассеян. Деммер продолжал считать - постепенно расчеты складывались в единое целое. Уравнение, в котором поставлено равенство между группой пожилых людей, да что там лукавить, между группой стариков и звездой, которой предстоит вспыхнуть в недалеком будущем. Деммер - прекрасный теоретик, он отдал своему делу не один десяток лет, не удивительно, что уравнение тождества получилось изящным и печальным.

– Я все-таки не понимаю, - сказал он. - Идеальней было бы начать эксперимент в системе Аристема. Легче справиться с новообразованиями, чем лететь за несколько световых лет с сомнительными гарантиями успеха.

– Коконы Звездного паука в системе Аристемы трогать просто нельзя, - сказал Нейл Армстронг. - Я рад, что они были обнаружены. В свое время они сыграют роль сигнальных флажков для человечества. Их исчезновение покажет человечеству, что его поняли и поняли правильно.

– Значит, ты твердо убежден, что это не агрессия? - задумчиво спросил Ольжецкий. - Это не враг, не какие-то фантастические разрушители, которые ненавидят жизнь?

– Это строители, - сказал Армстронг. - Я твердо уверен в этом. Достаточно изучить характеристики возникновения черных дыр, и мы поймем, что это не агрессия, это целенаправленное строительство жителей черной дыры в Центре галактики. Видите, как они раскручивают свою трассу по спирали? Для строительства им необходимы звезды с определенными характеристиками. Звезды, которые могут превратиться не в нейтронную звезду, не в белый карлик, - а именно в черную дыру. Поэтому каждая звезда с подобными характеристиками, если она находится на их трассе, просто обречена. Они не ведут войны, они не испытывают злого торжества, они просто ведут свою трассу к иному звездному острову.

Эти существа даже не подозревают об обитаемости этих миров, для них среда обитания такова, что любое предположение о возможности существования разума у открытых звезд будет казаться антинаучной ересью, как и наши предположения, что в сингулярности может существовать и развиваться разум.

– Все равно, я не думаю, что следует таить все от остальных, - сказал капитан Дымов. - Бесчестность поступка ляжет не только на нас, она коснется всего человечества.

Даниил Ольжецкий пожал плечами.

– Дымов, - сказал он. - Я понимаю ваше беспокойство. Тем не менее, мы делаем то, что вынуждены сделать.

– После возвращения я первый не подам вам руки, - сказал астронавт.

– Не сомневаюсь, что вы будете одним из многих, но вы тоже окажитесь в изгоях, дружище. Поверьте, легче перенести презрение одного человека, чем остракизм человечества. Думаю, что мы оба окажемся в одинаковых условиях.