Джон Браннер - Планета в подарок

Энни чувствовала себя не в своей тарелке, но одни впечатления сменялись другими, снова и снова отвлекая ее, и она не успевала задать ни одного вопроса. Никогда прежде ей не приходилось видеть такого высокого и такого нового здания. Всюду блеск стекла смешивался с блеском металла. Стены коридоров, обклеенные дорогими обоями, украшали картины. Проходящие мимо женщины в тонких одеждах, не скрывающих, а наоборот, подчеркивающих формы тела, источали пьянящий аромат. Все помещения были расточительно огромны, и использовалась только небольшая их часть. На родине Энни все было иначе: люди ютились в тесных помещениях, хотя их было всего только десять миллионов. Здесь же, в этом гигантском городе, жило гораздо более десяти миллионов человек, и у каждого было более чем достаточно места.

Но самым поразительным изобретением казались ей лифты. Когда Долорес впервые ввела Энни в тесную кабинку и пол внезапно стал давить ей на подошвы, она испугалась. В домах на ее родине не было лифтов, даже маленькое удобство считалось греховным и дурным.

Лифт остановился, и Долорес повела ее по длинному коридору, потом они вошли в огромную, ярко освещенную комнату. За белым письменным столом сидел мужчина с густыми кустистыми бровями и колючими глазами. На нем, как и на женщине-враче с «Амстердама», был белый халат, из кармана которого торчали разные инструменты.

— Я нашла ее, доктор Голд, — сообщила Долорес. — Все оказалось очень просто. Надеюсь, и ваше задание будет таким же простым и легким.

Врач указал Энни на стул.

— Садись, девочка, — сказал он дружелюбно.

Энни не поняла, что это должно означать, и смущенно переводила взгляд с мужчины на женщину и обратно, потом спросила:

— Что такое? Что вы хотите со мной делать? Я думала…

Долорес Лоренцо пожала плечами. Теперь она выглядела не симпатичной и дружелюбной, а холодной и равнодушной.

— Я сделала то, чего от меня требовали, — объяснила она.

Энни почувствовала себя преданной и обманутой. По-видимому, чувства отразились на ее лице, потому что Долорес смягчилась и добавила:

— Я ничем не могу тебе помочь. Да не так уж все и плохо. Доктор сделает это как можно более безболезненно.

Энни, глубоко вздохнув, собрала всю свою энергию, чтобы голос ее обрел силу.

— Скажите же мне, наконец, что здесь происходит? — потребовала она.

— Вы будете делать то, что вам скажут, — ответил врач. — Но прежде хочу сообщить, что как человек вы не представляете для нас особой ценности.

Энни прикусила губу и упрямо замотала головой, почувствовав неизвестную угрозу, но по-прежнему не понимала, что все это значит.

— Как угодно, — сказал доктор Голд и нажал кнопку.

Стена скользнула в сторону, и к Энни подошли несколько мужчин, также одетых в белые халаты. Она с ужасом поняла, что страшные истории, которые рассказывал им школьный учитель о Земле и ее жителях, были только частью жуткой правды.

Ее загипнотизировали и напичкали наркотиком правды, а потом проникли в сознание и вырвали все самые тайные мысли. Все ее слова, крики и рыдания — все было записано и расшифровано, пока не стало совершенно ясным и понятным. Не было больше никаких личных мыслей, никаких личных воспоминаний, все было систематически изъято из ее мозга…

Дом Фальконетты стоял на самом берегу Индийского океана. Во время прилива волны накатывались на стеклянный потолок ее огромного жилища. Был особенно высокий прилив, когда Фальконетта и Рам Сингх сидели в зеленоватых сумерках, нетерпеливо ожидая чего-то, изредка перебрасываясь словами и чувствуя, как нарастает в них нервное напряжение.

Хотя они и ждали этого, но все же вздрогнули, когда прозвучал звонок трансфэкса. Фальконетта тотчас встала и открыла невидимую для непосвященных дверь.

Коунс вошел в помещение, кивком головы предупреждая все вопросы.

— Он получил ее, — сообщил Коунс. — Вероятно, его люди начали работать с ней и уже выжали бедную девушку, как лимон. Как долго она сможет выдерживать это?

— Долго ей не выдержать, — сказала Фальконетта.

— Но все же она протянет достаточно, чтобы привести Бассета туда, куда хотим мы, — добавил Рам Сингх. — Он должен иметь время убедиться, что у нее больше нет никаких тайн. Тогда можно считать, что наш план удался.

Коунс согласился.

— Двух недель должно хватить. Когда Бассет обнаружит, что выжал из нее всю необходимую для него информацию, он может использовать более сильные средства и тем повредит здоровью девушки. Этого допустить нельзя.

— И как же ты собираешься вырвать ее у него? — поинтересовалась Фальконетта.

— Мы просто используем трансфэкс.

— Тогда Бассет тотчас узнает, что это мы играем с ним, — возразил Рам. — Зная о существовании нашего аппарата, он легко вычислит все остальное.

— Ну и пусть, — убежденно сказал Коунс. — Он поймет, как мы сильны. Поймет, что мы предоставили ему источник информации, который, по его мнению, должен быть вполне достаточным. И поняв, что мы заранее знали о результатах, он подпрыгнет до потолка, но, подумав, быстро успокоится.

Рам размышлял некоторое время, прежде чем согласно кивнуть.

— Во всяком случае, звучит логично. Мы сделаем все, что в наших силах. К сожалению, в данный момент ничего другого мы придумать не можем.

— Я чувствовал бы себя значительно лучше, если бы не была затронута наша честь, — вздохнул Коунс, опускаясь в кресло и проводя рукой по глазам. — К сожалению, методы, которыми они пользуются, не особенно приятные, но я действительно не вижу никакой другой возможности.

— Все это служит, в конечном итоге, благородной цели, — попытался успокоить его Рам Сингх. — Видел ли ты последнюю передачу с Фальконеттой, Сайд?

— Нет. Но, наверное, половина населения Земли видела. О чем она?

— Сериал о последствиях нетерпимости в ранние эпохи истории человечества. Расовые проблемы в Южной Африке противопоставлены по-настоящему человеческому сотрудничеству — очень интересная тема. Ей будет посвящена и следующая передача, которая уже готовится. Там речь идет о гипотетической встрече человека с чужими разумными существами.

— Недурно, — с уважением произнес Коунс. — К сожалению, зрители не знают, как актуален этот вопрос.

— Даже если бы и знали, они едва ли отреагировали бы по-другому, вмешалась Фальконетта.

— Нашу программу по видео смотрит огромное количество зрителей, но нам дают лишь один час в неделю. Иногда я спрашиваю себя, действительно ли так уж ценно человечество. Как сделать, чтобы люди поняли необходимость признания других рас? Как можно ожидать, что они будут терпеть другие формы жизни, если они презирают своих ближних только за другой цвет кожи или за рождение на другой планете?