Юрий Погуляй - Мертвая пехота

— Отдыхай, Джулиан. Нам всем не помешало бы хорошо отдохнуть, — Ловсон подбодрил его улыбкой. И офицер, порывисто кивнув, развернулся и покинул комнату. Романтичный юноша. Жизнь еще пообломает ему молодые зубы.

Клещ вновь пошевелился. Мерзкое чувство, когда в тебе копошится нечто чуждое. Нечто враждебное. Нечто настолько запретное, что любой из солдат Императора мгновенно выпустит тебе кишки, как переметнувшемуся к тараканам предателю.

Самое досадное, что пять дней назад он пристрелил бы любого, в ком заподозрил клеща. Не разбираясь, хотя бы из чувства милосердия. Очень неприятно нарушать собственные принципы.

Элай вышел из каюты и отправился по тесному лабиринту узких коридоров в командную рубку. Туда, где у командирского пульта откидывается в сторону монитор с десятью проклятыми пирамидами. Где каждый вечер зеленых огней все меньше.

— Добрый день, — проговорил он, едва оказался в рубке. Прошел в ответном молчании через весь зал до командирского мостика. Взошел по ступенькам на возвышение и сел в кресло у пульта. Маленький надзиратель под полусферой черного купола. Если бы энергии хватало — сейчас над ним бы раскинулась звездная карта с десятками видеопотоков. И на одном из них крутились бы обломки станции.

Так что даже в вынужденной экономии можно найти свои плюсы.

У лестницы на его площадку стоял один из жрецов Калькуляции. Безмолвный адепт в черном одеянии, в черном капюшоне, с черной пустотой под ним. Руки спрятаны в широких рукавах. Голова склонена. Следит. Наблюдает. Ведет учет.

С Раздора слуг Калькуляции спаслось всего шестеро. Хотя, честно говоря, никто их спасать и не собирался. Сами просочились. И теперь на "Рывке" бродило шесть бездумных оболочек. Элай знал, что каждое слово "простых смертных", каждое их действие, каждый шаг постоянно анализируется бесстрастным наблюдателем. Фиксируется в его памяти, пока не придет считывающий сигнал со спутника, пока не унесет все заметки за много световых лет и не затрет все накопившееся в голове мертвого адепта, начав жизнь жреца с нуля.

Один раз Ловсон видел, как рехнувшийся тактик попытался избить слугу Калькулятора. С тем же успехом можно было мучить куклу. Потому что среди жрецов Калькуляции живых людей нет. Творение Медикариума во всех красе. Огромная равнодушная машина наблюдателей.

Но в чем их нельзя упрекнуть, так это в необъективности. Мертвецы, как известно, сомнений не имеют.

"Итак, чего ради ты сюда приперся, Элай?"

Пальцы пробежались по пульту, отлавливая последние отчеты, пропущенные за время отсутствия. В основном списки погибших, списки эвакуированных Эрзархом, сухие цифры последнего доклада от Даэра. Так… Синтезаторы не справляются. Больничный блок переполнен. Карцер переполнен. Всего пять дней прошло, а уже волнения среди солдат поднимаются. Мелок человеческий род.

Кто-то в зале тихо выругался и Элай поднял взгляд.

— Сигнал! — вдруг заорал связист. Волосы у него были взъерошены, как перья у пережившего шторм воробья. — Четкий!

— Вывести на громкую связь, — приказал Ловсон. В горле от волнения пересохло. Неужели им повезло? — Есть ли видеопоток?

— Включаю, дор стратег! Видеосигнал четкий!

—..ит Боевой Лорд Коса. Повторяю: есть ли в секторе уцелевшие? Прошу дать оповещение, если в секторе есть уцелевшие!

Коса? Его эскадрилья должна была базироваться в соседней системе. Неужели Лоден услышал молитвы задыхающихся на орбите "Карателей"?!

Элай вывел изображение себе на монитор. Действительно Коса. На экране скуластое лицо Боевого Лорда "Имперских карателей" казалось еще более вытянутым, чем в жизни. Длинный хвост черных волос, украшенных драгоценностями, был собран у командующего на макушке в узел. Эге… Да он весь при параде!

"Как же ты, должно быть, жалок, Элай!"

Боевой Лорд с некоторым недоумением уставился на измученного стратега.

— Говорит стратег Ловсон. Слышу и вижу вас, дор Боевой Лорд.

— Рад тому, что вы откликнулись, Ловсон! — неуверенная улыбка тронула губы Косы. — Подразделения Боевых Лордов Ветродава и Дракона сейчас выходят из порталов. Наше расчетное время прибытие к орбите Раздора — сутки. Вы продержитесь?

Элай глянул на колонку цифр от Даэра и коротко кивнул. Святой Лоден. Они уцелели. Помощь уже близко.

— Как обстановка, Ловсон? Что тут, заглоти меня Глубина произошло?! Как погиб Радикал?! Что со станцией?

Элай потер рукой бороду.

— Я сам ничего не знаю, дор Боевой лорд. На Раздоре нас атаковали тараканы. Мы проворонили принцессу. Планета потеряна. Станция уничтожена, и я не имею представления, как и кем. Сутки продержимся, но у нас тут прорва спасательных капсул со станции, а энергии для эвакуации почти не осталось!

— Эвакуируй кого сможешь, стратег! Не экономь. Скоро будем у вас и решим проблемы с энергией.

— Нам глушат связь, дор Боевой лорд. Как вы пробились?

— Мой маленький секрет. Я нахожусь на спутнике Калькуляции! Стратег Сепар из вашего отделения доложил мне о наличии вражеского флота в системе. Сам он отправился на поиски корабля радиоборьбы. Они засекли источник, — нервно улыбнулся Коса. — У вас там тихо?

Корабль радиоборьбы?! Вражеский флот?! У тараканов? Ловсон не смог удержаться от этого вопроса, при этом переключив связь только на себя.

— Это не Улей, стратег, — помрачнел Коса. Боевой Лорд глянул на что-то за пределами экрана.

Ящеры? Псы? Кто тогда? Кому еще нужна радиоразведка? Элай торопливо проверил данные радаров. Тихо, спокойно, нет никого вокруг.

— Это "Стальной Клык", дружище, — тихо сказал Коса. — Это вернулся Владыка Воннерут…

НАРА

Седьмой день

Каюта дежурного медика находилась прямо по центру больничного блока. Тесная ниша с простенькой лежанкой у стены, прямо под умершей вентиляцией. Однако Наре хватало и этой малости. Конечно, здешняя духота шла вразрез со свежестью и легкостью воздуха за дверью, но и того знойного ада, творящегося в залитых полумраком казармах, здесь не было. Там смрад пота и немытых тел сбивал с ног и надолго отбивал желание соваться в жилые отсеки.

Солдаты Императора терпеливо и стойко переносили выпавшие на их долю трудности. Каждый из них понимал, что приказ стратега перевести всю свободную энергию на обеспечение больничного блока это необходимость, а не блажь.

Нара повернулась на бок и подтянула ноги к животу, чувствуя бедром и плечом жесткую лежанку. Очень хотелось спать, но при этом уснуть не удавалось. Взбудораженный магией рассудок, выжатый до капли за последние дни, рисовал столь безумные образы, что морт попросту боялась закрыть глаза. Болело внизу живота, и немного подташнивало от слабости.