Роберт Силверберг - На большой дороге

Венец решительно направился к воротам. Сделав десяток шагов, он остановился и оглянулся. Ни Лист, ни Жало не пошевелились.

— Ну? Чего не идете?

— Я не пойду, — устало Сказал Лист. — Это безумие, Венец. Она же ведьма, в ней течет кровь Незримых. Она уже знает, что ты задумал. А может, знала еще до того, как тебе такое пришло в голову. Ну как нам ее схватить?

— Я об этом позабочусь.

— Даже если и так — все равно нет, Венец. Нет. Я в такие игры не играю. Это безрассудная затея. Пусть даже мы ее схватим, приставим меч к горлу — а вождь махнет рукой, и в нас полетит сотня дротиков. Мы и шелохнуться не успеем. Это чистое безумие. Венец.

— Я прошу тебя пойти со мной.

— Я тебе уже ответил.

— Тогда я пойду без тебя.

— Как хочешь, — тихо сказал Лист. — Но больше ты меня не увидишь.

— Что?

— Я возьму свои вещи, и пусть Древесные Жители забирают у меня, что хотят. А потом догоню Снежных Охотников и где-то через неделю буду у Средней реки. Тень, пойдешь со мной или хочешь остаться и погибнуть с Венцом?

Танцующая Звезда опустила глаза:

— Не знаю. Дай мне немного подумать.

— А ты, Жало?

— Я с тобой.

Лист взглянул на Венца:

— Пожалуйста. Приди в себя, Венец. В последний раз прошу… Отдай фургон — и пойдем все вместе.

— Я вас презираю!

— Тогда тут мы и расстанемся. Желаю удачи. Жало, пошли, заберем вещи. Тень, ты с нами?

— У нас есть обязательства перед Венцом.

— Да, помогать ему вести фургон. Но не умереть ради него глупой смертью. Венец потерял фургон, Тень, хотя не может пока с этим смириться. А если фургон не его, то и никаких обязательств больше не существует. Надеюсь, ты пойдешь с нами.

Лист забрался в фургон и направился в центральный салон, где в шкафу лежали те немногие вещи, которые ему удалось захватить с востока. Пара блестящих сапог из кожи палочников, две старинные медные монеты, три резных медальона из слоновой кости, темно-красная шелковая рубашка, тяжелый, богато украшенный пояс — добра уцелело маловато… Он быстро собрался, прихватил кусок вяленого мяса и немного хлеба — дня на два растянет, а потом научится у Жала или у Снежных Охотников добывать пропитание в пути.

— Ты готов?

— Как всегда, — отозвался Жало. Его мешок был почти пуст: смена одежды, топорик, нож, немного копченой рыбы — и все.

— Тогда пошли.

У выхода они встретили Тень, только что поднявшуюся в фургон. Она выглядела обеспокоенной и грустной, ее расширившиеся ноздри шевелились, втягивая воздух. Опустив глаза, она молча прошла мимо Листа и начала собирать мешок. Лист ждал.

Вскоре она подошла к нему и прошептала:

— Бедный Венец! Неужели не пойдет?

— Ты же слышала…

Они вышли на дорогу. Венец, как изваяние, стоял на том же месте между фургоном и частоколом. Лист вопросительно посмотрел на него, как будто пытаясь узнать, не передумал ли тот, но Венец сделал вид, что ничего не заметил. Лист пожал плечами, обошел его и направился к кустарнику, где жевали листья черные кобылы. Он с нежностью протянул руку, чтобы погладить длинную шею ближайшей лошади, как вдруг Венец ожил.

— Это мои лошади! — закричал он. — Не смей их трогать!

— Я просто с ними прощаюсь.

— Думаешь, я позволю тебе их забрать? Думаешь, я совсем спятил, Лист?

Лист с грустью посмотрел на него:

— Венец, мы собираемся идти пешком. Я просто прощаюсь. Я с ними подружился. Ты можешь это понять?

— Не подходи к ним! Не подходи!

Лист вздохнул:

— Как скажешь.

Тень, как всегда, была права: бедный Венец…

Лист поудобней устроил мешок на плече и направился к частоколу. Тень шла рядом, а Жало чуть позади. Приблизившись к воротам, Лист оглянулся: Венец снова застыл у фургона, а Жало остановился, сбросил мешок и опустился на колено.

— Что-то не так? — спросил Лист.

— Шнурок порвался, — пояснил Жало, — Идите, я сейчас.

— Мы можем подождать.

Лист и Тень стояли у ворот, пока Жало возился со шнурком. Наконец он поднялся и вновь взял мешок:

— До вечера продержится, а потом, если увижу, что не могу…

— Берегись! — закричал Лист.

Венец внезапно стряхнул оцепенение и, дико взревев, с бешеной скоростью бросился к Жалу. Тот даже не успел отпрыгнуть — Венец схватил его, поднял высоко над головой, как ребенка, и с яростным рыком швырнул в глубокий овраг. Размахивая руками и ногами, Жало описал в воздухе высокую дугу, словно исполняя странный танец, — и пропал из виду. Из оврага донесся долгий удаляющийся крик, а потом он прервался и наступила тишина. Тишина…

Лист окаменел.

— Уходим! — выдохнула Тень. — А то он и нас…

Венец, круто развернувшись и громыхая доспехами, как машина смерти, уже направлялся к ним. Его безумные, налитые кровью глаза яростно пылали. Лист не мог пошевелиться. Тень настойчиво трясла его, пока он наконец не пришел в чувство. Они ухватились за створки ворот и захлопнули их перед самым носом гиганта. Лист задвинул неподатливые запоры. Венец ревел и таранил ворота, но не мог прорваться за стену.

Тень дрожала и плакала. Лист прижал ее к себе и почти тут же сказал:

— Надо идти. Догонять Снежных Охотников.

— Жало…

— Знаю. Знаю… Идем.

У деревянных построек их уже поджидали с полдюжины Древесных Жителей. Они ухмылялись и тараторили, показывая на мешки.

— Ладно, — сказал Лист. — Подходите. Берите, что хотите. Берите все, что понравится.

Лесные жители начали деловито копаться в их мешках. У Тени забрали парчовую ленту и гладкий плоский зеленый камешек. У Листа — один медальон из слоновой кости, обе монеты и сапог. Дань. День за днем прошлое ускользало у него из рук. Лист вытащил из мешка второй сапог и предложил Древесным, но они только захихикали и замотали головами.

— Один мне не нужен, — сказал Лист.

Но они так и не забрали сапог, и Лист зашвырнул его в траву у дороги.

Дорога плавно повернула к северу и пошла на подъем. Она тянулась мимо лесистых холмов, где обитали Древесные Жители. Лист и Тень бездумно шагали, почти не общаясь друг с другом. Везде на дороге виднелись следы Снежных Охотников, но сами они ушли далеко вперед и догнать их пока не удавалось.

Ближе к полудню небо вновь прояснилось и стало неожиданно тепло. Через час пути Тень сказала:

— Мне нужно отдохнуть.

У нее стучали зубы. Она села у обочины и обхватила себя руками. Покрытые густым мехом Танцующие Звезды обычно носили одежду только в злейшие зимы, но сейчас и мех не спасал ее от озноба.

— Ты заболела? — спросил Лист.

— Пройдет. Это реакция… Жало…