Роза Сергазиева - Лакуна

— На удивление крепко.

— Здесь все спят крепко, — Алик без приглашения плюхнулся на свободный край мата. — Привыкай к хорошему. Есть и у лакуны преимущества. Хочу попросить тебя об одолжении, — сразу приступил к делу гость. — Ты даешь мне послушать твой магнитофон…

— Плеер что ли? — уточнил Денис.

— Еще не выучил иностранное слово, — усмехнулся Ласков, — дай время. А я тебе тахту сколочу. Наловчился уже. Первые уродскими получались, а сейчас любо дорого посмотреть.

— Да так бери, — Хромов из кармана куртки, сложенной в изголовье, вытянул наушники. — Без условий.

— Не-ет, — запротестовал бывший банкир. — Не пойдет. Ты уж, пожалуйста, не нарушай местные правила общежития. Мы сохраняем по мере возможности товарно-денежные отношения. А то привыкнем жить при коммунизме, и, когда выберемся наружу, сразу погибнем. Как белые вороны.

— Хорошо, пусть остаются товарные отношения, денег-то тут все равно нет, но от кровати не откажусь в любом случае, — Денис открыл в плеере меню и показал, как пользоваться музыкальным "автоматом".

Когда за Аликом закрылась дверь, Хромов рискнул повторить попытку: взбил подушку, намереваясь досмотреть компьютерный сон. Судя по всему, такого же мнения придерживался и Джин, пес ленивым поворотом головы "проводил" уходящего гостя и завернулся калачиком в другую сторону. Но в следующий миг собака бодро вскочила, бросилась к входу и радостно завиляла хвостом. Верный признак, что учуяла друга.

На пороге стояла Лана. Во вчерашних черных джинсах. А вот футболку она сменила на обтягивающую блузку из полупрозрачной ткани. Хромов, конечно, догадался, что на обновку пошла одна из тюлевых гардин, но выглядела одёжка вполне достойно.

— Давно день в коридоре, — Денис впервые услышал местное приветствие, и согласился, что оно точно выражало суть. — Я назначила себя твоим экскурсоводом. Не возражаешь?

— Но я еще не умывался, не брился, не причесывался, — парню не хотелось расставаться с надеждой и дальше понежиться под одеялом.

— Про такие привычные для людей процедуры население лакуны давно забыло, — Лана наклонилась и погладила топтавшегося у ног Джина. — Кроме последней. Правда, и здесь есть исключение — Алик. Ну, идешь? А то передумаю! — и девушка исчезла.

Денис быстро вскочил, оделся и вылетел в коридор: негоже демонстрировать перед дамой свою патологическую утреннюю лень. Джину велел "сидеть дома".

— Кто за какой дверью живет, — Лана поджидала Дениса, облокотившись о длинный стол, кроме них в коридоре никого не было, — ты уже имеешь представление. Теперь наша главная соседка — муть. Основная ее часть скрыта за барьером, но отсюда хорошо просматривается узкая полоска бездны, оставшаяся над верхним краем. Считаем до двадцати.

Лана с сосредоточенным выражением на лице отсчитала шаги до осколочно-фарфоровой "границы". До фанерной стенки из детских столиков оставалось еще около двух метров. На некоторых ножках в центре болтались пластмассовые круги.

— Травкин с Ласковым развлекаются, — объяснила девушка, предугадав вопрос экскурсанта. — Когда профессор не видит. Анатолий Борисович постоянно напоминает об опасности, которая находится за баррикадой. Но любителей острых ощущений трудно запугать.

Хромов ступил кроссовками на запретную зону. Хрустя осколками, дошел до стенки, постучал пальцами по деревянной поверхности. Обычный звук пустоты. Вернулся обратно.

— Следующий экспонат — "окошко", — и Лана кивнула в сторону лестницы, приглашая подняться на второй этаж.

Денис подозрительно смерил взглядом хлипкую конструкцию: спинки от детских стульчиков в качестве ступеней не внушали доверия. Но, логически рассудив, что не он первый и не он последний, решительно взялся за поручни. Дощечки под ногами подозрительно заскрипели. И все же изобретение Аганина-старшего оказалось крепким и удобным: на широких перекладинах ступни помещались целиком. Вслед за Денисом поднялась и Лана.

От второго этажа лакуна в момент рождения "откусила": кабинет заведующей, где нынче по праву обитает Мила Евгеньевна; две бывших спальни, одну из них теперь занимает Травкин, другую — Лана; и небольшую нишу, где раньше для взрослых посетителей дошкольного учреждения стоял столик с яркими журналами и пара стульев. Столик забрал себе Петр Сергеевич, образцы советской полиграфии поставил на книжные полки профессор — нужно же чем-то заполнять пространство, а стулья спустили в кают-компанию. Сейчас в пустой нише скучала лишь придвинутая к стене невысокая лестница-стремянка.

— Если взобраться на самый верх, то, как раз на уровне глаз окажется мое любимое "окошко". Хочешь заглянуть?

На стене, ближе к потолку, Денис обнаружил еще и нарисованное красное сердечко с очерченной точкой посередине: так девушка обозначила местную достопримечательность, чтобы не тратить каждый раз время на поиски. Уж слишком мало "окошко".

— Нашел? — волновалась Лана. — Правда, восхитительно!

Денис прижался к штукатурке, заглянул в крошечное отверстие и… чуть не задохнулся от восторга: он увидел краешек балкона на третьем этаже, СВОЕГО БАЛКОНА! Его нельзя спутать ни с каким другим: на бельевой веревке болталась знакомая прищепка с отломанной ножкой. Деревяшка уже давно рассохлась, посерела, Денис хотел ее выбросить, но руки не доходили: ведь нет необходимости вешать белье в самое начало веревки. И теперь смотрел на забытое "украшение" как на нечто родное.

— К сожалению, можно разглядеть только краешек балкона и одинокую прищепку, — подтвердила увиденное Лана. — Но зато всегда легко определить ночь снаружи или день, дождь или солнце. А если приложить к "окошку" ухо, попробуй, — настаивала девушка, и Хромову пришлось подчиниться, — то услышишь шум улицы. Иногда долетают чьи-то голоса, удается даже отдельные слова разобрать.

Но Денису не повезло. Никаких звуков снаружи, видимо — разгар рабочего дня и во дворе никого нет.

— Когда я отсюда выберусь, — мечтательно произнесла Лана, — то обязательно постучусь в квартиру на третьем этаже и попрошу подарить мне поломанную прищепку. Представляю, как удивятся хозяева, — засмеялась девушка. — Но им не понять, как дорога мне эта безделица, много лет напоминающая о существовании другой, нормальной жизни.

— Каждый из вас говорит, что мечтает вернуться обратно, — Денис спрыгнул со стремянки и стряхнул прилипшую к футболке штукатурку. — И Егор, и Алик, теперь ты. Но никто не удосужился найти дорогу наверх!

— Я простучала каждый сантиметр пола на двух этажах, прощупала на стенах каждую зазубрину, — возмутилась Лана, — пыталась вырваться. Бес-по-лез-но. Не веришь — пытайся сам.