Ивакин Геннадьевич - Неправда

- Кстати, рюкзаки собирать, командир? - испытующе посмотрела на него Аня.

- А зачем? - пожал Лешка плечами. - Если там нас встретят, то за вещами еще вернемся. Если нет - все одно сюда ехать, больше некуда.

- А если там встретят, но не те?

- Значит и вещи нам больше не понадобятся.

- Юмор у тебя командир... Черный, извините, за сравнение!

- Угу... А вот паспорта возьмите.

- Для опознания, что ли?

- У тебя шутки не светлее. Мало ли менты привяжутся!

...Уже ночью, когда команда тихо дрыхла в потрепанных, видавших виды Фанских гор и Хамар-Дабана спальников, Лешка сидел на кухне и тихо курил, размышляя, где же, когда и как он совершил ошибку. Ощущение чего-то непоправимого, чего-то страшного от безнадежности и неисправимости тонким шилом ковыряло в душе. И вновь вернулось вчерашнее ощущение тяжелого взгляда в спину, как будто бы кто-то засунул за шиворот холодную, склизкую лягушку.

И ведь, самое странное, что ничего не случилось. Вообще ничего. Суздаль встретил их каким-то давним, столетним запущением, как старый дом, брошенный хозяевами. На стенках еще остались светлые пятна от ковров и фотографий, на полу обрывки старых газет, забытая ложка под столом, ветошь в углах. И только забытая голодная кошка мяучит из угла в угол, не понимая - куда же делись ласковые руки людей?

Вот и Суздаль. Нет, конечно, люди, живые люди ходили по улицам, и чистые занавески колыхались на ветру, и машины переваливались по избытому асфальту, но пыль времен настолько сильно проступала через физиономии купеческих особняков и монастырских стен, что не надо было уходить в медитацию, чтобы понять - они ни кому не нужны здесь.

Но не было и ощущения чужого, злобного взгляда в спину, преследовавшего Лешку с позапрошлой ночи.

Впрочем, как только вернулись они во Владимир, сверлящее чувство ненависти снова вонзилось в затылок бесчеловечным буравом.

Они почти не разговаривали, депрессия бесцельного времяпрепровождения давило на всех. И, когда четверка вышла из музея Золотых Ворот, Мишка пихнул локтем командира:

- Смотри!

Двое парней, одетых во все черное, внимательно разглядывали их с другой стороны проезда. На коматозных утренних големов они не походили. Эти явно были живыми. Или нет?

Стеклянный, равнодушный взгляд, который парни даже не скрывали, ощущаемо скользил по лицам четверки.

Лешка даже зашипел от возбуждения - наконец-то дело!

- Разомнем косточки? - сквозь зубы сказал он.

- Леха, не здесь! - ухватила его за руку Анюта. - Людей сколько кругом!

- Права... - с сожалением вздохнул командир. А рука его искала что-то у пояса, словно нащупывала рукоять воображаемого меча.

Заметив его движение, один из наблюдателей ухмыльнулся и... показал рукой, как достает что-то из-за спины.

Неожиданно для всех вперед выскочила Ольга. Маленькая, щупленькая, она резко развела руки в разные стороны, словно раскрывая невидимый полог, в котором мог бы укрыться целый дом.

Что-то бормоча себе под нос, парень резко метнул НЕЧТО рукой и все, почувствовали как ЭТО ударилось об Олину защиту и, неслышным звуком, невидимой стрелой просвистело в небо. Оля тут же сомлела и начала заваливаться на Мишку, который от неожиданности едва не уронил ее.

- Бегом! - закричала Аня

Они выскочили в какой-то парк, потом еще куда-то, пока не оказались перед входом в какой-то храм. Оля пришла в себя как раз у дверей.

- Ты что сделала? - накинулся на нее злющий от растерянности Алексей. - Тебе кто разрешил? А если без медика останемся? Ты что себе позволяешь?

- Тихо ты... Чего как собака разгавкался! По сторонам лучше смотри. Где эти двое? - вступился за бледную еще Ольгу Мишка.

- Нету. Или не вижу, по крайней мере. Хотя нет. Вон стоят, смотри.

Черные стояли недалече, но ближе почему-то не подходили, и даже не пытались снова кинуть своим невидимым дротиком.

- Действительно, командир. Не ругайся. Она же тебя прикрыла. Черный в тебя как раз целился. Не она бы... А сомлела от напряжения, с непривычки. Тренируемся мало. - Как всегда рассудительно сказала Аня.

- А это что за церковь? - задрав голову, спросил Мишка. Стрелки его, похоже, нисколько не волновали.

- Черт его знает! - пожал плечами всегда втайне поражавшийся Мишкиным оптимизмом Лешка. - Пошли стрелков накроем!

И тут Ольга его спасла, пожалуй, уже второй раз:

- В церковь хочу, пойдемте а? - жалобным голосом, просяще, словно малый ребенок, протянула она.

- Не до церкви сейчас! - сказал, было, Лешка, но и Мишка, и Аня бурно поддержали Олю.

И когда он последним заходил в храм, не отрывая взгляда от наблюдателей, то увидел, как мимолетная тень разочарования проскочила на их лицах.

Там шла какая-то служба. Бородатые дяденьки в золотых одеждах ходили по храму, махали дымящимся кадилом и чего распевали. Лешка улавливал только отдельные знакомые слова. Смысл богослужения он не понимал и это его только раздражало. То ли на китайском, то ли еще на каком поют, бормочут чего-то... "Рцем вси от всея души, и от всего помышления нашего рцем...". Что такое рцем, куда это рцем, или как? Ходят туда сюда, кланяются как болванчики... Он не стал ходить по храму и разглядывать фрески и иконы. А демонстративно уселся на скамеечке у входа с миной неудовольствия на лице. Анька, увидев это, многозначительно постучала пальцем по лбу и подозвала к себе.

Нехотя Лешка подошел к Ане.

- Чего звала? - тихо спросил он.

- Володя же говорил, что в храме можно здорово зарядиться! Ты что не понимаешь?

- Так это Успенский?! - удивился Алексей - Такой маленький... - Он огляделся по сторонам. Храм как храм, ничего особенного.

- Пошли за мной, сейчас все поймешь. - Она взяла Лешку за руку и повела его в центр храма. Редко стоящие старушки вежливо и как-то бесшумно расступались перед ними.

- Вставай тут. - Аня словно втолкнула командира в какую-то известную ей одной точку.

И словно сноп солнечного света ударил его в самую макушку и, пронзив позвоночник, ударился вдоль ног о пол и золотым коконом обогрел его. Руки его непроизвольно стали подыматься вверх, и огромные усилия воли удерживали их. При этом сознание вовсе не оставило его, он понимал, где он находиться, что с ним происходит. В тоже время чувствовал каждой клеточкой души и тела, как напитывается он силой небесного золота.

Рядом с ним встали Ольга и Михаил, а затем и Анна взяла его за руки. И он понимал, он чувствовал, что они переживают то же самое.

Так и стояли бы они, но бабушки вдруг засуетились и выстроились в небольшую очередь. При этом студенты оказались в самом начале этой очереди.

К ним вышел священник и начал кисточкой что-то рисовать на лицах и руках подходивших. Когда подошла Лешкина очередь, он встретились со священником глазами. Тот вдруг помедлил, внимательно рассматривая студента. И, вдруг как-то по-доброму, слегка кивнул ему и маслом мазнул крест на лбу, затем на руках. А потом батюшка негромко сказал: "Христос Воскресе!". Какая-то внезапная сосредоточенность вдруг произошла в Лешкиной душе, и, выходя уже из храма, он вдруг обнаружил как те прислужники черных вдруг отшатнулись с гримасой ненависти и, бегом пятясь, пропали в чернеющей вечерней мгле окружавшего храм парка.