Владимир Голубев - Гол престижа

Заряд установлен. Здесь нет воздушной волны, поэтому Джо остается на месте. Генри прячется от осколков за дальний гребень кратера.

Больше его никто и никогда не видел. По крайней мере, живым.

До катастрофы остается несколько минут.

На записи спокойные голоса:

– Готов.

– Готов.

– Подрыв разрешаю.

Камера Джо качнулась: поверхность кратера вздрогнула. На месте заряда медленно вырастал серый цветок мелких обломков. Его хорошо видно на фоне гребня.

Несколько секунд тишины. Обломки падают на грунт. И – вот оно…

Пульс Джо скачком увеличился.

Его камера развернулась. Астронавт побежал. Он влетел на гребень, перевалил через него, и покатился вниз, в толщу мягкой пыли. Картинка его камеры прыгала и кувыркалась. Он не просто бежал – он спасал свою жизнь.

Никто до сих пор не понял, от чего.

По эту сторону гребня Джо попал в поле зрения камеры номер четыре. Он бежал к кораблю. Его ноги оставляли борозды в глубокой пыли.

– Джо, что случилось?!

– А-а-а!

– Джо, стой, куда ты?!

– А-а-а-а!!

– Стой! Джо!! Стой!!

– А-а-а-а-а!!!

Пульс Джо составляет сто восемьдесят ударов. Его сердце переполнено адреналином.

Он бежит к кораблю. Он с размаха ударяется о лесенку. Он поворачивается к кораблю спиной, смотрит на кратер, и…

– А-а-а-а-а!!!

Камера номер четыре смотрит туда же. Унылая серая поверхность, редкие камни размером не более стола, цепочка неровных пригорков – гребень кратера. Все так же, как и миллионы лет назад, если не считать следов людей в глубокой пыли.

И ни малейших признаков движения.

На записи голос Генри:

– Приятель, ты же не улетишь без меня?

– Генри мертв! Мертв! Я видел!!

Джо вваливается в тесный взлетный модуль. Камера номер семь показывает, как он тычет толстыми пальцами скафандра в кнопки пульта. Кабина вздрагивает.

Записи телеметрии: нештатный старт, неуправляемый суборбитальный полет по параболической траектории, падение на скалы в шестистах восьмидесяти километрах от точки старта.

За три секунды до падения раздается страшный крик Джо:

– Не-е-е-е-ет!!!

Дальше только записи орбитального модуля. И голос убитого горем Стива Лэндри.

Генри вел себя геройски. Радиостанция его скафандра позволяла говорить с орбитальным кораблем, когда он был над лунным горизонтом. Генри не мог объяснить, что произошло. После взрыва он вернулся в кратер, но Джо там уже не было. Он понял, что что-то случилось, и Джо бежит к кораблю. Генри подумал, что Джо получил небольшую травму, или у него что-то со скафандром, хотел подбодрить его шуткой, сказал:

– Приятель, ты же не улетишь без меня?

Ответ говорил скорее о психической травме. Генри поспешил вдогонку. Бежать по скользкому стеклу было невозможно. Когда Генри добрался до ближнего края кратера, он увидел поднимающийся в черное небо взлетный модуль.

Генри разговаривал со Стивом еще три витка. Он спокойно продиктовал завещательное распоряжение, трогательно попрощался с семьей и коллегами. Когда командный модуль в четвертый раз поднялся над лунным горизонтом, Генри Уоллс на вызов не ответил.

– Барни! Барни, ты дома?

Я вздрогнул и с удивлением глянул на часы – половина пятого. Хочется есть. Моя женушка пришла очень вовремя.

– Отдохнул? Чем занимался?

– Да так, разная ерунда. В основном ждал тебя.

– Да ну?

Я обхватил жену за талию и приподнял:

– И не мог дождаться…

– Правда?

Уснуть не получалось. Тина, утомленная работой и любовью, тихонько посапывала рядом.

Я ждал встречи с ненавистным жуком. Похоже, он раскроет мне истину, взяв плату болью. Терпеть все равно придется, так хоть недаром.

А что есть истина? Отражение объективной действительности в сознании человека; того, что существует вне этого самого сознания.

В сознании человека… Что было в действительности, вне сознания Джо, показала камера номер четыре… А что было истиной для него?

Дежурство у меня теперь послезавтра в ночь; успею отоспаться. Я тихонько спустился вниз, приготовил лекарства. Поставил рядом с ними коробку оранжада. И уселся на диван. За окном шумел ветер.

«У Джо была мигрень, это точно. А Генри? Они ведь были в Грин-Бей вместе. Может, Генри тоже получил жука? На записи признаков болезни не видно. Но кто его знает, он ведь тоже был вояка, железный парень…»

Коварное насекомое дождалось, когда я начал клевать носом. Ждешь-ждешь нападения, а тебя все равно бьют неожиданно. Раскаленное сверло вонзилось в мозг. Зажав глаз рукой, я быстро проглотил лекарства. Три таблетки и две капсулы образовали гремучую смесь. Но пока все это растворится и дойдет до места…

Целая вечность боли. Боль была, есть и будет. Всегда. Ею заполнено все мизерное человеческое существо. Счастливчикам это неинтересно. Но я предупреждал: они могут не читать.

Черные мухи стали потихоньку уносить боль на своих прозрачных крыльях. Кто говорит, что мухи вредны? Счастливчики? Вредны как раз жуки, а мухи очень даже полезны.

…Мы спускаемся в кратер. Его поверхность похожа на обсидиан. Генри берет из тележки заряд и уходит ровно по диаметру. Джо расставляет ящички приборов, ставит сейсмодатчики, соединяет разъемы кабелей. Вытаскивает из тележки лазерный отражатель.

Потом выпрямляется и говорит:

– Готов.

Генри, невидимый отсюда, вторит ему:

– Готов.

И Пол Фирби произносит роковую фразу:

– Подрыв разрешаю.

Там, за гребнем кратера, Генри нажимает кнопку.

Джо чувствует слабый толчок в подошвы. Мы с ним видим: там, где был заряд, медленно вырастает серый цветок обломков и пыли.

А потом мы увидели, как из-за дальнего гребня, за которым прятался Генри, поднимается черная стена пыли. Она поднимается выше и выше, и, одновременно, движется вперед. Страх, дремавший в моей душе с детских лет, и разбуженный рукотворным землетрясением, мгновенно заполнил все мое существо. Цунами пыли, вызванное взрывом, достигло высоты шестого этажа и заслонило солнце. В его серо-черных клубах безжизненно кувыркался белый скафандр Генри. Пыль пересекла гребень и пошла по гладкой поверхности кратера. Джо стоял в оцепенении.

Я заорал:

– Что стоишь?! Беги!! – он, казалось, меня не слышал.

Тогда я схватил своими жвалами какой-то белый отросток.

Джо побежал. Он перевалил через гребень, скатился в мягкую пыль.

– А-а-а!

Пол что-то кричал, но мы не слушали. Джо бежал к кораблю:

– А-а-а-а!!

Я грыз и терзал мягкий белый отросток.

– А-а-а-а-а!!!