Гордон Диксон - Потерянный

— Интуиция и время, — произнес Падма. — Да, пожалуй, ты прав. Это грустная проза жизни — реальность, с которой мы все время сталкиваемся в истории с тех пор, как история начала свой отсчет времени.

— Реальность... но, по правде говоря, не хочу я смиряться с такой реальностью.

— Да. — Спокойный, безучастный взгляд Падмы скользнул по моему лицу. — И Аманда не хочет. И Кейси с Яном. Подозреваю, что и Мигель не хочет. На то вы и дорсайцы.

Я промолчал. Немного теряешься, когда твои аргументы бьют твоим же козырным тузом.

— В любом случае, — продолжил Падма, — никто не призывает вас к смирению. Аманда все еще работает. И Ян, и все вы не оставили надежду. Прости, я не собирался насмехаться над вашими чувствами. Я завидую вам — целые миры завидуют вам. Завидуют вашему мужеству и способности не сдаваться в самой безнадежной ситуации. Мы знаем о существовании решения, но это ничего не изменит. Вы ведь все равно будете делать то, что считаете нужным. Ведь правда?

— Истинная правда, — начал я... и в этот момент нашу беседу прервали.

— Падма? — из встроенных в стены динамиков раздался голос Аманды. — Мне очень нужна ваша помощь.

Падма поднялся.

— Нужно идти, — сказал он.

А я остался сидеть, не двигаясь, охваченный легкой грустью — непременной спутницей всех прожитых мною лет. Это чувство, по моему глубокому убеждению, вдали от дома преследует всех дорсайцез. Просто понимаешь порой, что одинок и жизнь не бесконечна, а еще так много нужно успеть сделать.

Из меланхолического состояния вывели меня звуки стремительных шагов Яна.

Я встал.

— Корунна! — воскликнул он, жестом приглашал меня в свой кабинет. — Как идут дела с подготовкой «войск»?

— Как ты и ожидал... Мигель попросил оставить его одного. Считает, что мое присутствие отвлекает солдат, а у него одного дела пойдут веселее.

— Может быть, наш юный друг прав, — не стал возражать Ян.

Он подошел к окну и стал сосредоточенно разглядывать склон. Моего роста оказалось явно недостаточно, чтобы поверх высокого парапета увидеть происходящее на нижней террасе, и оставалось лишь догадываться, что Ян смотрит именно туда.

— Впрочем, дела у них идут совсем не плохо, — не отрывая взгляда от окна, наконец произнес он.

Чтобы чем-то себя занять, я стал разглядывать его рабочий стол и обнаружил объемную фотографию, о которой говорила Аманда. Женщина была явно не дорсайкой, но стоило вглядеться внимательней, и в ней угадывались черты, так присущие нашим женщинам. Стройное, сильное тело, темные, спускающиеся до плеч волосы — немного длиннее, чем носят дорсайки.

Я снова взглянул на Яна. Он уже отвернулся от окна и стоял ко мне вполоборота, смотря на стену, за которой сейчас должны были работать Аманда и экзот. Нахарское солнце, проводя четкую грань света и тени, освещало половину его лица, и от этого оно казалось немного усталым. Слегка опущенные плечи тоже говорили об усталости — скорее духа, чем тела.

— Я только здесь узнал про Лию, — с одной целью вернуть его из мира мыслей к реальности произнес я.

Медленно, словно просыпаясь после тяжелого сна, он повернулся ко мне.

— Лия? О да. — Взгляд его равнодушно скользнул по фотографии. — Да, она землянка. Когда все это закончится, я заберу ее, а через два месяца мы поженимся.

— Так скоро? — удивился я. — По правде говоря, даже не слышал, что Ян Грим влюбился.

— Влюбился? — Он по-прежнему смотрел на меня, но я чувствовал, что мысли его далеко. — Нет, влюбился я много лет тому назад.

И вдруг разительная перемена — он снова здесь, со мной, полон энергии и жажды деятельности.

— Не стой, садись, — бросил Ян, усаживаясь в свое кресло. — После завтрака ты говорил с Кейси?

— Да, мы немного поговорили.

— Когда стемнеет, будут две вылазки. Ему понадобится твоя помощь.

— Я уже знаю. Проверка склона перед минированием и разведка неприятельского лагеря: как готовятся к завтрашнему утру и прочее.

— Все правильно, — подтвердил Ян.

— У тебя есть хотя бы приблизительные данные — сколько их может быть там?

— По штату, включая офицеров, получается где-то немногим более пяти тысяч — точнее пять тысяч двести и еще чуть-чуть. Добавь всякий сброд, искателей приключений и тех, кто примкнул к революции из корыстных побуждений, а также тех, кого манит запах славы... призрачный запах личной славы. Еще найдется семь-восемь сотен пламенных революционеров. Эти цифры я получил от Падмы. Экзоты, оказывается, «вели учет» тех, кто действительно боролся, пытаясь ослабить железную хватку ранчеров. И плюс сотня-другая агентов-провокаторов из-за границы.

— Пожалуй, всех необученных можно не брать в расчет, как ты считаешь?

Ян молча кивнул.

— А сколько солдат регулярной армии имеют настоящий боевой опыт?

— Под боевым опытом в этой части Сеты, — усмехнулся он, — подразумевается участие в одной, от силы в двух пограничных стычках с отрядами соседей. В лучшем случае один солдат из десяти имеет такой опыт. С другой стороны, каждый мужчина — а особенно если этот мужчина — нахарец — мечтает стать участником столь драматических событий.

— Значит, первая атака будет самой яростной.

— И я, и Кейси — мы оба тоже так думаем. Рад слышать, что ты разделяешь наше мнение. Все пойдут в первую атаку — не только следуя долгу солдата, а желая превзойти в геройстве своих товарищей. Если удастся справиться с первой, очень вероятно, что во второй отважатся участвовать уже далеко не все. Главная задача — отбиться от первой волны. Когда их много — все они храбрецы. Но с каждой новой захлебнувшейся атакой доблесть начнет покидать их сердца. А мы будем убивать их, и тогда пусть думают — так ли они хотят подохнуть здесь, за этой стеной, когда сойдутся с нами лицом к лицу.

— Хорошо. Как ты думаешь, сколько выступит против нас?

— По меньшей мере, одного из пятидесяти остановит только смерть, — спокойно ответил Ян. — Если половину мы выбьем еще на подходе, считай, останется человек шестьдесят. При этом процентов тридцать потеряем сами. Это самая оптимистическая цифра, не надо забывать, что наши воины, может быть, и отличные трубачи, но солдаты из них никакие. Если банда мятежников все-таки доберется до стен, наши музыканты, в лучшем случае, смогут драться один на один. Падму из нашего списка я естественно исключаю, значит, на тебя, Кейси, Мигеля и Аманду придется порядка тридцати человек. Как у тебя со здоровьем, форму еще не растерял?

Я усмехнулся.

— Вот и прекрасно, — сказал Ян. — Прошу, улыбайся вот так, когда они приблизятся. Пару секунд передышки, пока они будут приходить в себя, нам гарантировано.