Павел Кузьменко - Система Ада

Пройдя еще немного, все, не сговариваясь, опустились на землю. Этот зловещий освещенный коридор отнял много сил. Закурили. Саша нарушил священное молчание:

- Крот, а Крот!

-Ну.

- Куда ты нас ведешь? Крот невесело усмехнулся.

- Чего ты дыбишься? Ты куда нас, блин, завел?

- Сашка, успокойся, - одернул его Равиль. - Крот знает. Не ты же.

- Что знает? Что такое тут творится? Какой-то коридор, хер знает откуда. Свет горит. Какие-то люди шастают с пистолетами.

- Саш, ну что, у тебя есть другие предложения? - спросила его Катя.

- Действительно, - пожал плечами Михаил. - Может, вернемся, бетонную пробку пальцем поковыряем?

Только Василий молчал. Он больше всех верил в Крота, который перестал улыбаться и все объяснил:

- Понимаешь, парень, как тебя... Саша, это Система Ада.

- Что ты заладил, как долдон, - Система Ада, Система Ада. Объясни толком - это что-то секретное? Подземный военный завод? Шахта для ядерных отходов? Почему такой воздух? Сколько мы тут рентген нахватали?

- Ничего ты не нахватал, - заявил Крот. - Это Система Ада, это отдельно.

- Что отдельно? - присоединился к сомневающемуся Шмидт. - Вергилий, ты говори прямо - это ад, что ли?

- Мишка, не шути так! - взвизгнула Катя.

- А что, Катюш, поделаешь?. Ничего тут не поделаешь. Мы это заслужили. Учиться надо было на пятерки. Отличников ведут сразу в рай.

- Дурак.

- Ну что, наговорились? - поинтересовался Крот, и ребята сразу притихли. - Пошли.

- Куда пошли?! Куда, на хрен, пошли, мать вашу всех! - заорал Саша Савельев, попытался вскочить, но повалился на спину и застучал кулаками по сырой .земле. - Куда ты ведешь нас, Крот? Я никуда уже не хочу.

- Да подыхай тут, урод! - подал голос Василий. - Нас к выходу ведут, а он тут корячится. К выходу, ведь так, Петя?

- Так.

- Сашка, прекрати истерику! - подлила масла в его бессильную вспышку Катерина. - Мужик ты или кто?

- Он хочет нас убить, Катька, - вдруг прошептал

Савельев, как ему казалось только своей девушке. - Мы с тобой не должны никуда идти.

- Нет, должны.

- Старик, ну что ты бесишься? Взгляни на это дело трезво, - попытался успокоить приятеля Шмидт. - Просто считай, что мы уже в могиле. Только в очень большой. Неужели тебе не интересно узнать, что будет дальше?

- Будет хуже.

- Ну, хуже - это не самое страшное. Пошли. Миша и Катя потянули за руки молодого истерика, заставили его встать, помогли надеть рюкзак, всучили бесполезную гитару.

- Идем еще полтора часа примерно, - объявил Крот. - Там будет хороший грот. Остановимся на ночевку.

И они снова пошли. Тяжело, понуро и молчаливо. До обещанного грота только Шмидт, через силу сохранявший в себе оптимизм и любопытство, шедший теперь следом за Кротом вторым, поинтересовался:

- Крот, а почему больше кротовых жоп не попадается?

- А не нужно.

Примерно через обещанные полтора часа еле пробивающийся желтый искусственный свет и приглушенные человеческие голоса заставили их остановиться и насторожиться. Система Ада в отличие от других пройденных ребятами систем, к которым они уже успели привыкнуть, оказалась уж как-то очень подозрительно сильно освещена и населена.

Крот вытянул руку назад и нетерпеливо потряс ею.

Идущие за ним и сами всё поняли, выключили фонари и затаили дыхание.

Там, в гроте, свет слегка подрагивал, - очевидно, горела свеча. Послышался .приглушенный извилистым рельефом звон - словно бы стеклянный - и столь же приглушенный мужской голос.

- Эх, Марина Дмитриевна, Марина Дмитриевна...

- Тихо вы, Фадеев, - раздраженно ответил женский голос, и дальше громкость звучания резко понизилась.

В это время Крот очень осторожно шагнул вперед.

Свет пробивался из широкого лаза, к которому вела каменная осыпь, и в основном растекался по потолку штрека. Крот сделал еще один шаг и сделал его нарочно погромче. Немедленной реакцией последовало резкое уменьшение яркости, точно кто-то попытался задуть свечу, но ему не дали. Из грота послышалось шуршание, какая-то возня.

- А я говорю вам...

- Владик, мать твою...

Кривоносый профиль Крота отчетливо выделялся на слабоосвещенном фоне. Он что-то напряженно обдумывал, жуя клочковатую бородку. Потом его осенило. Он обернулся к ребятам и шепотом скомандовал:

- Включить фонари, и все за мной. А сам, стараясь погромче шевелить под собой камни, полез на свет с громким криком:

- Эй, в гроте! Не бойтесь, мы мирные туристы! Мирные туристы, - и вдруг фальшиво запел: - Я уехала в знойные степи, ты ушел на разведку в тайгу, надо мною лишь солнце палящее светит, над тобою лишь кедры в снегу...

Крот, а за ним и остальные шумно ввалились в довольно просторный грот, испугав его обитателей гораздо больше, чем были поначалу напуганы сами.

Перед единственной толстой свечой, прилепленной к относительно плоскому камню, сидели четыре немолодых оборванца. Один из них, маленький, почти совсем лысый, с седой шкиперской бородкой, резво вскочил и, подняв вверх сжатую в кулак правую руку, хрипло крикнул:

- Кзотова будь готов! Потом была долгая минута полной тишины. В этой странной фразе послышалась фамилия Кати Зотовой. Девушка вздрогнула и напряженно уставилась на лысого. Остальные ребята тоже вздрогнули, нервно переводя взгляд с Кати на лысого и обратно. Только Крот, казалось, никак не прореагировал на это приветствие ли, угрозу ли. Его выпуклые глаза быстро шевелились, зорко оглядывая грот и четверых его обитателей. Миша, чуть повернув голову, отлично видел это движение глаз и, наверное, единственный расслышал шепот из губ Крота:

- Да они же без оружия, бульники сраные... Минута тягучей нелепой тишины заканчивалась. Лысый человек недоумевающе, то расширяя глаза, то сощуривая, смотрел на вошедших. Сейчас стало заметно, что он немного пьян. Его сорaтники - худющий, костлявый, интеллигентного видa мужчина лет пятидесяти, с чеховской бородкой, в ватнике с лезущей со всех плеч и рукавов начинкой, другой помоложе, также бородатый, в круглых очках, и женщина средних лет в замусоленной шинели без знаков различия - продолжали молча сидеть кружком возле плоского камня со свечой. Помимо свечи на этом естественном столе имелись открытая консервная банка без этикетки, возле нее - какой-то длинный нож, а может, даже и штык. галеты, металлическая фляжка, две металлические кружки и один стеклянный граненый стакан. Под всей этой снедью была постелена газета. "Правда" - можно было в полумраке разглядеть ее название.

Лысый как-то враскоряку слегка присел, точно попытался сделать извинительный книксен, потом снова выпрямился, героическим латиноамериканским жестом сжал кулак и, тараща глаза на Крота, по слогам произнес: