Константин Мзареулов - Нф-100: Среди чудес и чудовищ

Теперь это казалось удивительным, но в первые дни Астанин испытывал к научному руководителю экспедиции резкую антипатию. Жизнерадостные пилоты батискафа казались ему гораздо более приятными людьми, нежели невпопад улыбавшийся, но малообщительный доктор Райт.

Сразу по прибытии в систему Альфы, Райт попросил у него разрешения пользоваться корабельными компьютерами. Вопрос был совершенно пустяковый, но американец, прежде, чем добрался до сути дела, долго к неуместно извинялся за то, что отвлекает командира от более серьезных занятий, что беспокоит его во внеурочное время (разговор происходил около полуночи), и так далее и тому подобное. Подобными церемониями он сильно напоминал Гинзбурга из бакинского Центра космических исследований.

Еще через пару дней Райт с той же убийственной вежливостью принялся выяснять, не является ли "Парус" тем самым звездолетом, который в прошлом году открыл вулканическую жизнь в системе Дельты Эридана. Убедившись, что его догадки верны, а командир и второй пилот являются к тому же непосредственными участниками полета на Вулкану, он невероятно обрадовался и пожелал узнать, как можно будет ему закупить для своей лаборатории некоторое количество кремнийорганических квазибелков.

Астанин предположил, что Академия космических наук, возможно, передаст всем желающим образцы препаратов, но Райт отнесся к его словам весьма скептически. Он считал, что речь пойдет лишь о продаже, и Ярославу пришлось признаться в собственной некомпетентности решать подобные вопросы. Будучи гражданином страны, в которой деньги отменены при жизни позапрошлого поколения, он имел довольно туманное представление о финансовых проблемах. Правда, он слышал, что для внешнеторговых операций сохранется какой-то "эквивалентный рубль", но подробности были ему неизвестны.

А чуть позже выяснилось, что Ярослав очень ошибался, отдавая предпочтение батискафменам, и пришлось ему заключить, что все четыре американца - существа в равной степени неприятные.

Началось с того, что Диксон, вернувшись из второго или третьего вылета, развязно поинтересовался, по какой причине на звездолете отсутствуют женщины. Райт попытался осадить пилота, но Боря Тигайчук опередил профессора:

- Женщины на корабле,- сказал он не менее вызывающе,- бывают обычно в качестве пассажиров. Так что у нас к вам аналогичная претензия.

Тигайчук имел, как говорится, косую сажень в плечах и был (об этом знали все) экс-чемпионом Космофлота по боксу. Поэтому инцидент быстро исчерпался, однако пилоты батискафа время от времени пытались возобновить этот разговор. Как догадался Астанин, они рассчитывали подбить его на неплановое посещение Авроры. Все подобные поползновения командир резко обрывал, чем вызвал острое недовольство батискафменов. Райт в таких случаях полностью поддерживал Ярослава.

Затем произошел памятный разговор в кают-компании, после которого отношение экипажа "Паруса" к батискафменам стало совсем неприязненным. В тот вечер Уэбб и его команда принялись вспоминать свои похождения на четвертой планете Фомальгаута. Ярослав слышал кое-что про те события, когда американская станция подверглась внезапному нападению стаи панцирных шакалов. Если верить батискафменам, отбиться в тот раз удалось лишь благодаря их исключительной сноровке в обращении с лучеметами. Умение хорошо стрелять весьма сомнительно для пилотов-катерников, однако Кремерс утверждал, что лично прикончил десятка два или даже три этих омерзительных тварей. Его компаньоны также присоединились к этим охотничьим рассказам, причем каждый пытался доказать, будто именно он подстрелил наибольшее число зверей.

В конце концов Райт расхохотался и заметил:

- Судя по вашим словам, стая насчитывала не меньше сотни хищников.

Пилоты, не чувствуя подвоха, подтвердили: дескать так оно и было.

- Странно,- сказал Райт.- Насколько мне известно, панцирники никогда не собираются в группы больше двух-трех десятков особей. Кстати, в отчете начальника станции говорилось о нападении двадцати трех зверей, из которых убито было, кажется одиннадцать.

Батискафмены разразились бурными тирадами, о смысле которых можно было лишь догадываться, так как справиться с ними автопереводчики не смогли. Позже Астанин попытался найти немногие запомнившиеся ему слова в академическом англо-русском словаре, но поиски оказались безуспешными.

Желая утихомирить страсти, Ярослав рассказал о трагедии, случившейся три года назад на Деонисии. Собравшихся история отвлекла и заинтересовала. Кое-кто начал советовать, как следует поступать в таких ситуациях. А Уэбб даже посочувствовал:

- Вам крупно повезло, что тот парень погиб. Иначе пришлось бы прервать экспедицию, чтобы эвакуировать раненого на Землю.

Экипаж батискафа дружно закивал, соглашаясь со своим командиром, но звездолетчиков его реплика покоробила. Бестактность пилота шокировала, вероятно, и Райта - профессор сказал, нахмурившись:

- Дональд забыл, что русские не получают денежного вознаграждения.

Только тогда Ярослав сообразил, что американцам за каждый вылет начисляются крупные суммы в долларах: чем сложное рейд, тем выше плата. Эта информация принципиально меняла значение узббовского высказывания. Если поначалу его поняли так, дескать, преждевременное возвращение сорвало бы экспедицию, то теперь слова батискафмена приобретали совершенно иной смысл.

В этой связи было непонятно, почему столь жадные до денег батискафмены ограничиваются редкими зондажами верхней атмосферы Циклопа. При их системе оплаты, в которой Астанин немного разобрался, они могли бы заработать раз в пять больше, если бы оптимально использовали возможности своего корабля, то есть совершали полеты дважды в сутки и глубже проникали в атмосферу планеты. Кстати, Райт регулярно требовал, чтобы батискаф опускался до уровня, где давление достигает тысячу бар, но пилоты упорно не шли дальше пятисот.

Уточнять эти нюансы Астанин не стал, так как ему было просто противно разговаривать с людьми, предпочитавшими гибель товарища потере части гонорара. К доктору Райту он стал относиться более терпимо. Он понимал, что ученый попал в нелегкую ситуацию, получив в свое подчинение эту шайку космических гангстеров (отныне американских пилотов называли не иначе, как "пиратами" или "мафиози").

Однако, когда он поделился своими впечатлениями с самим Райтом, тот ответил, презрительно скривив губы:

- Они просто боятся нырять на опасные глубины. Однако, в моих руках долларовый хлыст. Они не получат ни цента, пока на документе о проделанной работе не будет моей подписи и гербовой печати вашего звездолета.