Сергей Свидерский - Тайна казачьего обоза

Она зашла издалека и представила нового управляющего, как специалиста широкого профиля, пожаловалась, что ей с большим трудом удалось переманить его на свою сторону, конечно, он запросил увеличение месячного оклада, и ей пришлось пойти на такой решительный шаг; Федя, говорила она, хорошие специалисты нарасхват.

— Довольно, — устал от болтовни супруги Фёдор Витальевич. — Познакомь нас.

Ника вспыхнула.

— Ой, в самом деле, за разговором забыла представить — Клим.

Клим улыбнулся натянуто, степенно поклонился и подал руку. «А ручонка-то холодная! — отметил про себя Фёдор Витальевич. — Бздит, специалист». Но в ответ широко улыбнулся и представился:

— Владимирцев Фёдор Витальевич.

— Вершков Клим Ефремович.

«Прямо, как Ворошилов», — пришла первая мысль Феде. На этом сходство закончилось. Начались отличия. По настоянию жены Федя отдал в руки Клима ведение бизнеса на полгода. «Вот увидите, Фёдор Витальевич, — заверял суперспец Клим, — через полгода вы свою фирму не узнаете». Произошло это скорее — в марте. Звонки от старых и проверенных сотрудников начали поступать сразу же. Он их успокаивал, предлагал потерпеть, присмотреться хорошенько к новому управляющему, вдруг он окажется прекрасным специалистом. Запомнились слова старшего экономиста: — Фёдор Витальевич, вы сами в это верите? Минул месяц, но поток устных жалоб только увеличился, в них сообщалось, что что-то невообразимое творится на фирме, пора бить в колокола, собирать вече и принимать меры.

Федя вкратце рассказал жене, что говорят сотрудники. Ника отреагировала болезненно, мол, это дело рук завистников, в людях говорит обида. Клим заставляет сотрудников работать по новому; они сопротивляются, саботируют, пишут жалобы; Клим вкладывает в труд душу; они — отлынивают. Ты хочешь сказать, что не видишь результатов его труда, раскрой пошире глаза, они лежат на поверхности.

Фёдор Витальевич на зрение не жаловался и всё прекрасно видел: заявление на увольнение от работников и малый отчёт от финансиста, по предварительным подсчётам семь миллионов рублей недополученной прибыли, плюс потеря важных контрактов с фирмами, с которыми сотрудничаем не один десяток лет; начался отток рабочих к конкурентам.

Ника слегла в больницу. «Ты всё делаешь вопреки мне», — упрекнула она мужа.

«Как там у нас дела? — съёрничал про себя Федя и сам же ответил, — на „х“, но не хорошо».

Постучавшись, Настя вошла в кабинет и положила перед боссом тонкую кожаную папку с фирменным знаком: тиснением латинской N золотом, обрамлённой венком из лавровых листьев с одной стороны и дубовых с другой.

— Что-то ещё, Фёдор Витальевич? — улыбнулась Настя. — Кофе, чай.

— Нет, спасибо, — ответил он. — Понадобишься, вызову.

Когда за секретарём закрылась дверь, он открыл папку. Полный отчёт оказался горше. Цифра семь оказалась весьма приблизительной. Нанятый независимый аудитор установил сумму в десять миллионов рублей. У Феди аж свело челюсти от результата проверки. Он присвистнул, чего раньше не позволял себе делать в кабинете; не от того, что денег не будет, кабинет — не улица. «Суперспециалист широкого профиля, ёк-макарёк! — со злостью подумал Федя. — Не сказать больше и не добавить. А ведь этот специалист, — шевельнулся внутри червячок ревности, — втёрся к Нике в доверие. Убедил в необходимости привлечь ещё двух консультантов. Своих друзей, как оказалось. Хотелось как лучше, а вышло не так, как думала Ника».

Фёдор Витальевич начал кнопку на селекторе.

— Настя, разыщи, пожалуйста, Клима.

Настя отреагировала оперативно, чувствовала, дело повернётся именно так:

— Клим Ефремович ожидает в приёмной.

«Ну, — подумал весело Федя, — на ловца и зверь бежит».

— Пригласи, пожалуйста, Клима Ефремовича, — Настя передёрнула плечами, сжался Клим, они услышали в голосе Фёдора Витальевича такую сталь, будто плач приказывает осуждённому класть голову на колоду.

Вдохнув глубоко пару раз, оправившись от неприятного чувства, Клим, сияя улыбкой, вошёл в кабинет.

— Здравствуйте, дорогой Фёдор Витальевич, давно хотел поговорить с вами, встретиться.

— Почему не встретился? — хозяин кабинета сразил Клима прямой наводкой в лоб, разбив хрустальную чашу его уверенности. — Занят сильно был?

Клим растерялся; улыбка все ещё держалась на лице, но не сияла и не источала яркий свет.

— Как-то всё не получалось, Фёдор Витальевич. Работа, работа, будь она неладна, — неуверенно высказался Клим. — В гору глянуть некогда, тружусь…

Федя резко хлопнул ладонью по столу; Клима от неожиданности передёрнуло, он умолк и, обуреваемый не хорошими предчувствиями, посмотрел на хозяина кабинета.

— Что же это получается, Климушка Свет-Ефремович, — начал Фёдор Витальевич вкрадчиво, медленно поворачиваясь в кресле из стороны в сторону, гипнотизируя взглядом визитёра. — Мы тебе доверились. Так?

— Да, — поспешил ответить Клим, меняясь в лице.

— Вручили бразды правления нашего детища в твои руки. Так?

— Конечно. Уж как я старался…

Фёдор Витальевич поднял вверх указательный палец.

— Не перебивай, пожалуйста. Не прилично. Всё-таки, мы люди образованные.

Бледнея и обильно потея, Клим сухо сглотнул и поспешно кивнул.

— Вот. — Протянул Фёдор Витальевич и продолжил, — вожжи, образно говоря, в твоих руках, казалось бы, должен быть результаты. Но, — хозяин кабинета поднялся с кресла, — их нет.

Он намеренно остановился; когда пауза достигла критического момента, сел и сказал:

— Положительных результатов. Имеем же, напротив, сплошь отрицательные.

Фёдор Витальевич внезапно бросил папку Климу. Он замахал руками, стараясь её поймать; в итоге она упала на пол, листы разлетелись в стороны.

— Климушка, — участливо произнёс Фёдор Витальевич таким тоном, что Климу подурнело и стало тошненько-претошненько, — ты даже папку поймать не в состоянии, как же ты собирался управлять моей империей?

— А… это… ну, я… — замялся Клим, то зеленея, то бледнея.

Фёдор Витальевич передразнил, только язык не показал:

— А… это… ну, я… — и, резко упёршись руками в стол, напрягая, жилы на шее, брызжа слюной, взорвался: — Я — головка от часов «Заря».

Дверь на крик приоткрылась, показалась Настина голова.

— Закрой немедленно дверь! — строго отчеканил Федя. Пальцем указал на Клима. — Ты…

— Я… — сдерживая икоту, отозвался Клим.

— Ты не догадываешься, что за бумаженции разлетелись по полу?!

— Откуда же, Фёдор Витальевич!..

— Конечно же! — сыронизировал хозяин кабинета. — Как ты можешь знать, суперспециалист широкого профиля! У тебя хоть какое-то образование есть, кроме среднего?..