Ник Саган - Лабиринты рая

Чуму разносили блохи. Блохи, живущие на крысах. Значит, убивать кошек — не лучший способ бороться с чумой.

С другой стороны, на кошках тоже живут паразиты.

Уничтожать крыс — все равно что играть с огнем. Неожиданно лишившись дома, блохи ищут пристанища на человеке.

Чуму трудно удержать на одном месте, как любые секреты.

Здесь мы изучали болезнь, и я, и мои друзья. Я же пытался выведать у них хотя бы какую-то информацию, самую простую конечно, только мелкое вымогательство, ведь я не мог задавать вопросы, чтобы не выдать себя.

Мы просто перекидывались словами, я и вполовину не был так беззаботен, каким казался. Мы обменивались шутками, довольно грубыми. Делали друг другу комплименты, всегда дружеские. Задавали вопросы, ни к чему не обязывающие.

Мы беседовали об играх и развлечениях. Фантазия вспоминала нашу последнюю игру с вооруженными чудищами, а я приукрашивал ее рассказ, чтобы вернуть себе свое положение в их глазах. Хитрость моя не удалась. Никто не сомневался, что Фан опасна, в конце концов, она ведь была ненормальной (Мерк звал ее «человек — затяжной прыжок»), но она была неважным тактиком. В конце концов я соврал, что ответил на ее вызов, не предприняв никаких оборонительных мер, лишь потому, что слишком ей доверял.

— Мне казалось, — произнес я, разводя руками, — я просто играю в соответствии с уровнем моих противников.

Фантазия прищурилась, словно солнечный зайчик вдруг отскочил от серебряного медальона у меня на шее.

— Ну, погоди, увидишь, что будет, — процедила она.

Я обидел ее. Это в мои планы не входило. Она была важной частью клики, к которой я принадлежал.

Клуб, клан, клика.

В этой школе было две группы: болваны и любимчики.

Кому же можно доверять? Мы все были заперты здесь, но не все это осознавали. Только те, кто знал: мои друзья и я, болваны, выскочки.

Мы любили поддразнить остальных. Мы звали их любимчиками, любимчиками учителя, потому что они и были любимчиками. В отместку любимчики звали нас болванами (Меркуцио особенно нравилось это прозвание, он им даже гордился), а нам приходилось учить предметы, выходившие за рамки стандартной программы обучения. Дело обстояло так: любимчики соглашались, болваны подвергали сомнению.

Если честно, любимчики видели ситуацию несколько иначе. Самое важное, что вне зависимости от того, попадали мы в группу для отстающих или нет, мы, болваны, не были дураками.

Тайлер был невероятно умен, но ему все было скучно. Меркуцио нравилась роль классного клоуна. Фантазия пребывала в двух состояниях: либо была вялой и апатичной (когда принимала лекарства), либо не в своем уме (отключалась), но она не была тихоней. Да, мы были ленивы. Мы доставляли много хлопот. Но вот болванами мы не были. Уж если кого можно было назвать тупым, так это Шампань. Зато она была старательной, поэтому ходила в любимчиках. Живая, как ее имя, она была совершенно пустоголовой. Когда мы узнали, что Тайлер встречается с ней, изумлению нашему не было границ.

— Ты хоть позвонил, предупредил ее, что вернешься поздно?

Тай открыл было рот, но промолчал, только скривился.

— Забыл.

— Она наверняка злится, — вступил Меркуцио. — Но решила не звонить тебе первой. Когда отыщешь ее, можешь схлопотать оплеуху.

Он мучительно всхлипнул и медленно повернул голову, словно уже получил пощечину, у него здорово получилась пародия на любовные страдания.

— Как смешно, — ответил Тай, но, когда мы засмеялись, он не особенно смутился.

Мои друзья. Интересно, пытается ли Маэстро убить и их? Или только меня? И на самом ли деле они мои друзья?

И снова — кому я могу доверять?

«Со мной они или против меня?» — мучительно думал я. Просто классическая паранойя. И тут мне пришло в голову, что если мне удастся собрать их всех одновременно в одном и том же месте, я смогу понять, кто из них мой враг и куда тянется ниточка.

— Хочу закатить вечеринку, — сказал я Тайлеру вдогонку.

В его глазах появился интерес.

— Что закатить?

— Ты же слышал, Меркуцио. Хэлу запало в голову устроить сборище.

— Не в голову, а прямо в сердце.

Я решил преподнести это несколько иначе.

— Ладно, не вечеринку, а междусобойчик. Я приглашаю всех. Хочу всех собрать.

Гул одобрения — хоть какая-то реакция. И все же я был уверен, что они заинтригованы. Замечательная возможность развлечься.

— Что ты задумал? — тут же спросили меня Мерк положил руку Тайлеру на плечо. — Иди получать оплеуху от Шампань. А я пока постараюсь выудить из нашего весельчака что-нибудь менее загадочное.

— Хорошая мысль, — согласился Тай. — Держите меня в курсе.

Он попрощался с Фантазией, потом посмотрел попеременно на меня и Меркуцио.

— Прощайте, братья.

Он вызвал свой спрайт — мир изогнулся, и Тай исчез.

— Вечеринка? — удивилась Фантазия.

— Вечеринка, — подтвердил я.

Она сделала неприличный жест.

— Закрой один глаз и измерь угол, — предложила она, затем тоже вызвала спрайт и исчезла.

— Очаровательна, — заметил я.

— Как всегда.

— Что происходит у Тайлера с Шампань? — спросил я, когда исчезли позывные Фантазии.

— Наш мальчик влюбился.

— Влюбился?

— Печально, верно?

Мы еще побродили по городу от Пьяцца делле Эрбе до церкви Сан-Дзено Маджоре, болтали ни о чем. Когда мы добрались до реки Адидже, он повернулся к проходящему мимо рыбаку и вдруг состроил зверскую волчью ухмылку. Я захихикал, когда тот заспешил мимо, крестясь на ходу.

— У меня просто сердце разрывается, — сказал мой друг, поворачиваясь ко мне. — У него это всерьез, а она вертит им как хочет.

— Шампань? Она… она кажется мне довольно глупой. А Тай счастлив?

— Счастлив, как лоботомированная мышь.

— Угодил в капкан с сыром?

— С огромным куском сыра. — Он подобрал плоский камень и швырнул его так, чтобы тот скакал по воде. Неплохо получилось. — Как только она позволит ему пронзить себя копьем, все кончится. Она пробудит его инстинкты, ему захочется вить гнездо. Она убьет его душу, затупит ум до полного идиотизма. Это как раз ее уровень, все пары стремятся к наименьшему общему знаменателю. Как думаешь, не стоит нам вмешаться, пока еще не поздно?

— Если бы я не знал тебя, подумал бы, что ты завидуешь.

— Ха! Завидую чему? Скуке? Завидую клетке? Пожизненному кукареканью и мычанию жалких домашних животных?

— Завидуешь, что не ты, — ответил я, старательно подбирая слова, — первым откроешь это шампанское.

Снова та же волчья гримаса.

— Да, мне нравится приударять за ней, но у нее нет ничего, что не могла бы мне дать любая другая. Все женщины одинаковы, если посмотреть на них с верной точки зрения.