Эдвард Смит - Первый линзмен (Первый линзмен - 2)

- Так вот оно что. О, я понял. Я начал не с того конца: я стал искать в первую очередь качества, редкие для моей собственной расы.

- Разумеется>Мы, ригелийцы, обладаем, пожалуй, также достаточно развитым умом. Названные качества, например, "сила", "энергия" так же редки у нас, как абсолютная независимость мышления среди вас. То, что ты называешь "преступлением", нам не известно. У нас нет полиции, правительства, законов, организованной армии. Наш принцип, применяя ваш лексикон: "Мы живем сами, позволяя жить другим. Мы работаем сообща на общее благо".

- Я не знаю, что ожидал найти здесь, но определенно не такое...- Сэммс чувствовал себя, причем впервые, полностью раздавленным, потерянным.- И ты считаешь, у меня нет никаких шансов?

- Я уже подумал об этом, шанс есть... Правда, слабый, но все-таки шанс,медленно проговорил ригелиец.- Например, я вспоминаю одного любознательного мальчика, первым посетившего вашу планету. Очень многие из нас удивлялись, беседуя между собой или мысленно раздумывая, о странных свойствах разума этого малыша. Что заставило его или других потратить время, усилия и энергию на совершенно, казалось бы, бесполезное занятие - исследование новых планет? Зачем? Он даже изобрел какие-то доселе неизвестные двигатели и открыл новые виды энергии, которые, я считаю, никогда не принесут реальной пользы!

Сэммс был потрясен той холодной убежденностью, с которой ригелиец выступал против освоения межзвездных просторов.

- Я должен отыскать этого мальчика и поговорить с ним. Он сейчас, наверное, где-нибудь далеко от дома, летит в космосе? Вы хотя бы приблизительно знаете, где он может находиться?

- Сейчас мальчуган в своем родном городе; он поднакапливает средства и изготовляет горючее, дабы потом продолжить свою бесполезную деятельность. Название города... то есть., на твоем английском языке звучит... Сантаун, Санберг? Нет, это должно отражать специфику... Ригельсвиль? Ригель Сити?

- Ригельстон, я бы так предложил...- вставил Сэммс.

- Точно - Ригельстон,- ригелиец отметил его местонахождение на воображаемой карте полушарий, выполненной гораздо аккуратнее и подробнее, чем на глобусе, который в это самое время изучали капитан Винфилд и его помощник.

- Благодарю. А теперь не могли бы вы связаться с юным исследователем, попросив его собрать весь свой экипаж и тех, кого может заинтересовать мой проект?

- Конечно, да. Сделаю. Мальчик и подобные ему люди не совсем нормальны, сами понимаете, однако, я думаю, даже они не столь безумны, чтобы появиться на вашем корабле.

- А им нет необходимости являться сюда. Встреча произойдет в Ригельстоне. Я буду настаивать провести ее там.

- Настаивать? Чувствую, ты не лжешь. Вот странно... Я бы сказал, фантастически странно. Вы, склочные, агрессивные, антисоциальные, порочные, мелкие душонки без извилин в мозгу... Вы, трусливые, нервные, быстро и без причин возбудимые, нестабильные, уродливые как морально, так и физически...такие оскорбительные слова-мысли сыпались настолько щедро и безлично, словно ригелиец говорил о погоде. Помолчав, он продолжал: - И все-таки в стремлении воплотить этот абсолютно иллюзорный прожект ты подвергаешь себя- опасным испытаниям, на какие я не согласился бы ни при каких обстоятельствах. Может быть." Не исключено, что в данном случае ты реализуешь принцип совместной работы на общее благо: мой рассудок из-за отсутствия конкретных данных не в состоянии это понять. Теперь я связываюсь с исследователем Дронвиром.

- Пожалуйста, попроси его не представляться мне. Я не хочу являться на встречу с предвзятым мнением.

- Резонная мысль,-согласился ригелиец.-Кто-нибудь в аэропорту укажет вам выжженное пространство на суше, место, где космический корабль наших исследователей совершает посадки, которые приводят нас в ужас; Дронвир попросит встретить тебя в аэропорту и привезти на условленное место.

Телепатическая связь оборвалась: Сэммс повернул свое бледное, покрытое потом лицо к капитану "Чикаго".

- Боже, какое напряжение! Не советую заниматься телепатией без особой на то необходимости, прежде всего с такими отличающимися от нас расами, как ригелийцы!

- Не беспокойся, не буду! - слова Винфилда прозвучали не слишком сочувственно, но мягкий тон голоса исправил впечатление.-Ты выглядишь так, словно тебя здорово отдубасили. Что прикажешь делать дальше, Первый Линзмен?

Сэммс отметил на корабельной карте местоположение Ригельстона, затем надел наушники и специальный, устойчивый к радиации бронекостюм, снабженный охладительной системой и, главное, толстыми свинцовыми стеклами для защиты глаз.

Аэропорт, расположенный довольно далеко от самого города, они нашли без особого труда, а также полосу, где разрешили посадку теллурийскому кораблю. Он опускался медленно, сопла легко справились с гравитацией, вдвое более сильной, чем на его родной планете. Потоки огня и газа не добавили новых значительных разрушений к произведенным находившимся там кораблем. Очертаниями он напоминал торпеду, обладая массой, равной одной двадцатой массы "Чикаго".

Супердредноут совершил посадку, уйдя в твердый и сухой грунт на глубину десяти-пятнадцати футов, прежде чем остановился. Сэммс, ведя телепатическую связь с существом, которое, согласно договоренности, встречало его, быстро проанализировал его разум, войдя в тесный контакт с ним, и понял бесполезность своей затеи - прибывший не мог стать линзменом.

Сэммс тяжело спустился по трапу. Удвоенная сила тяготения чуть затрудняла его шаг, но нагрузку он в состоянии выдержать гораздо лучше, нежели решить предстоящие проблемы. У трапа ждал ригелийский автомобиль с гостеприимно распахнутой дверцей.

Сэммс представлял - правда, в общих чертах,-какова будет модель машины. Двухколесный экипаж немного походил на его собственный "диллингем". Кузов напоминал узкую стальную торпеду, тупо закругленную с обеих концов. Окна отсутствовали, но вот что бросилось в глаза, удивив его неожиданно и неприятно: твердая, вязкая сталь, из которой был сделан корпус, имела толщину полтора дюйма; и даже это чрезвычайно мощное бронированное тело побито и поцарапано, особенно спереди и сзади. Повреждения, хаотично разбросанные по поверхности, глубокие вмятины, такие же, как на крыльях земных гоночных автомобилей.

Линзмен вошел, не испытывая особой радости, в мрачный, черный салон машины. Дверца, похожая на иллюминатор, казалось, вообще не пропускает света. Интерьер внутри машины выполнен в черных тонах. Сэммсу салон напоминал угольный подвал в полночь! Сэммс даже вздрогнул, затем неуверенно телепатически обратился к водителю:

- Кажется, мой контакт с тобой ослабевает. Я опасаюсь, что мне придется буквально вцепиться в тебя крепче, отбросив условности и вежливость. Лишенный света и развитого,как у вас, чувства ориентировки, я оказался сейчас практически беспомощным.